Питер Страуб - Голубая роза. Том 1

Эстергаз спускается вниз по длинной скрипучей лестнице и выходит наружу. Здесь очень холодно, дует пронизывающий до костей ветер. Эстергаз видит рядом двери бара под названием «Исправительный дом» и понимает, где находится. Он всего в четырех кварталах от отеля «Сент Алвин», в котором убили недавно двух людей, знакомых ему раньше. Эстергаз прошел по снегу к своей машине и, достав из отделения для перчаток бутылку, влил в свое тело немного реальности. Было около половины седьмого утра. «Мука в толпе, — подумал Эстергаз. — Эта сука знала, о чем говорит». Зажав бутылку между коленями, он включил мотор и поехал к заброшенной автостоянке у самого озера, над поверхностью которого висели почти неподвижные клубы дыма, словно примерзшие к серой воде.

— Хорошая, правда?

Том поднял глаза, продолжая думать о клубах тумана, висящего над Игл-лейк, и увидел фон Хайлица, который, склонившись над столом, готовил сэндвичи с сыром и салями.

— Я имею в виду книгу, — пояснил он.

Такси Андреса везло их мимо белых стен огромного дома Редвингов и старых полей, где выращивали когда-то тростник, а теперь на истощенной почве могли прижиться только ивы. Далеко впереди с правой стороны шоссе видна была цементная эстакада, которая уходила в сторону и превращалась постепенно в высокую стену, отгораживающую владения Клуба основателей до самого пляжа, раскинувшегося к югу от Бобби Джоунс-трейл и бунгало Гленденнинга Апшоу. Точно такая же стена огораживала собственность клуба с севера. Помещение охраны находилось в том месте, где две стены почти смыкались. Дорога, ведущая внутрь, делилась за сторожкой на Бен Хоган-уэй и Беби Рут-уэй, которые шли мимо здания Клуба к домам его завсегдатаев.

— Давайте свернем на поле и спрячем там машину, — сказал фон Хайлиц.

— Ты, как всегда, прав, Леймон, — отозвался Андрес. Старое такси запрыгало по неровной почве. Свернув за первый ряд ив, скрывавших от проезжающих по шоссе то, что осталось от земли острова Милл Уолк, Андрес остановил машину и похлопал по рулю.

— Мы вернемся часа через два, а может быть, и быстрее, — сказал ему фон Хайлиц.

— Можете не торопиться, — сказал водитель. — Только будьте осторожны.

Том и фон Хайлиц вылезли из машины и пошли, наступая на засохшие остатки тростника. Они перешли через дорогу и оказались перед высокой белой стеной, уходившей вправо, в пустые скошенные поля, на которых виднелись метелки засохшей травы, отдельно растущие пальмы и низкие кустики, а еще дальше — голубой простор океана. Фон Хайлиц быстро шел вдоль забора, который был всего лишь на дюйм выше его головы.

— Скажи мне, когда тебе покажется, что мы уже поравнялись с домом твоего дедушки, — попросил он Тома.

— Он еще далеко, на уровне первой дороги, ведущей от пляжа.

— Последний дом на этой улице? — переспросил фон Хайлиц, оглядываясь.

Том кивнул.

— Это очень удачное обстоятельство.

— Почему?

— Мы можем просто обойти стену там, где она кончается. Со стороны пляжа она является скорее украшением пейзажа, чем серьезной преградой. — Старик улыбнулся едва поспевавшему за ним Тому.

— Вам повезло, — сказал юноша. — Ведь вам наверняка непросто было бы лезть через стену.

Фон Хайлиц остановился.

— Ты действительно так считаешь?

— Ну да, она ведь выше вашего роста.

— Милый мальчик, — сказал фон Хайлиц, берясь руками за верхний край стены. Быстро подпрыгнув, он подтянулся на руках и безо всякого усилия оказался наверху. Затем старик перекинул через стену одну ногу и через секунду был уже на другой стороне. Том услышал оттуда его голос: — Никто не видит. Теперь твоя очередь.

Том поднял руки и не без труда подтянулся, чувствуя, как лицо его краснеет. Кусок бинта оторвался, зацепившись о выступ стены. Фон Хайлиц смотрел на него из-под высокой пальмы. Том лег животом на стену и попытался перебросить ноги. Ботинки его скользили по ровной белой поверхности. Наконец ему удалось перенести центр тяжести, но, не удержавшись наверху, Том упал, как подстреленная птичка, на песчаную землю.

— Не так уж плохо, — произнес фон Хайлиц. — Тебе не больно?

Том потер плечо.

— В костюме не очень удобно лазить по заборам.

— С плечом все в порядке? — озабоченно спросил фон Хайлиц.

— Да, — Том улыбнулся старику. — Хорошо, что я все же смог перелезть.

Фон Хайлиц смотрел сквозь листву пальм на три ряда домов, находившихся примерно в трехстах ярдах внизу. Последнее бунгало в ближайшем к пляжу ряду выдавалось куда дальше всех остальных. С того места, где стояли Том и фон Хайлиц, можно было разглядеть террасу, высокие окна и даже находившуюся за ними гостиную с кожаной мебелью и инкрустированным столиком.

— Думаю, нам нужен вон тот дом? — спросил фон Хайлиц.

— Вы правы, — ответил Том.

— Теперь давай подождем, пока появится почтальон. — Фон Хайлиц взглянул на часы. — Сейчас без пятнадцати четыре. Он скоро придет.

Они побрели по песчаным дюнам к небольшому кусочку зеленой травы, растущей под стволами четырех огромных пальм. Кругом валялись напоминавшие пушечные ядра кокосовые орехи. Том опустился на траву рядом с фон Хайлицом. Отсюда ему видны были стол, за которым они с матерью ели ленч, корешки книг за стеклом книжного шкафа и горящая в кабинете лампа. Примерно так же, наверное, смотрел в окно человек, стрелявший в Тома.

Спустя несколько минут на стоянке остановился красный почтовый фургон. Почтальон открыл дверцу и выпрыгнул из машины. За спиной его сверкала голубая вода. Почтальон достал из фургона мешок с корреспонденцией и пошел к домам, скрывшись на время из виду.

— Он зайдет к Глену в первую очередь, — сказал фон Хайлиц. — Это ближе всего.

Голос старика показался Тому немного странным, и он внимательно посмотрел на четкий профиль фон Хайлица. На щеках Леймона горел румянец, глаза сузились и лихорадочно поблескивали.

— А вот теперь, — сказал он. — Теперь посмотрим.

«Может, он вообще ничего не сделает, — подумал Том. — Может, просто затрясет головой и запустит пальцы в волосы. Или пожмет плечами и выкинет письма в мусорную корзину. Может, мы вообще все это придумали, а на самом деле все было иначе».

Почтальон вышел со стоянки и пересек Бобби Джоунс-трейл. Он поднялся по ступенькам, ведущим к калитке дома Апшоу, и прошел через внутренний дворик. Постучал в дверь и подождал Кингзли, который забрал у него почту. Сейчас дворецкий, наверное, идет через весь дом в гостиную, чтобы отдать корреспонденцию своему патрону. А теперь Глен шагает в сторону кабинета, просматривая на ходу письма.

Наконец дверь в глубине кабинета открылась. Гленденнинг Апшоу — большая седая голова наверху массивного тела в черном костюме — подошел к столу. Он смотрел, нахмурившись, на стопку писем. Пока что Глен хмурился просто по привычке, а не от гнева или неудовольствия. Когда он подошел поближе к окну, Том разглядел красный и серый конверты запечатанных им писем.