Питер Страуб - Голубая роза. Том 1

– Давай попытаемся проникнуть внутрь, пока не кончился марш, – сказал Джон.

Джон открыл первую дверь и начал колдовать над ручкой второй.

Вытащив револьвер, я встал позади него. Рэнсом сражался с навесным железным замком. Я отстранил его и прижал к замку дуло револьвера.

– Не стоит, – Джон опустил ствол указательным пальцем. Затем он пошел к машине, открыл багажник и вернулся, неся ручку от домкрата. Я отступил назад, и Джон вставил ручку в дужку замка, нашел положение, в котором замок блокировал ее, и резко потянул за ручку вниз. Лицо его напряглось, под курткой проступали мускулы плеч, лицо покраснело. Я стал помогать ему, схватившись за другой конец ручки. Что-то вдруг тихонько щелкнуло – и дужка развалилась на две части.

Джона качнуло вперед, а я чуть было не упал на спину. Отшвырнув ручку, Джон вынул из петель сломанный замок и положил его рядом на бетонный пол.

– Чего ты ждешь? – спросил Джон.

Я толкнул дверь, и мы вошли в бар «Зеленая женщина».

Мы стояли практически в пустой комнате площадью около десяти квадратных футов. В дальнем конце виднелась ведущая наверх лестница. У стены напротив нас стоял огромный коричневый диван, обитый дерматином, а слева от меня – письменный стол. На полу лежал потертый зеленый ковер. Еще в стене напротив виднелась какая-то дверь. Джон закрыл входную дверь, и в комнате стало почти совсем темно.

– Это сюда Фрицманн вносил ящики из машины? – спросил Джон.

– Его машина стояла со стороны улицы, и была открыта передняя дверь.

Над головой у нас что-то хрустнуло, и мы как по команде подняли глаза к потолку.

– Давай ты посмотришь в той части дома, а я поднимусь по лестнице, – предложил Джон.

Я кивнул.

Рэнсом двинулся к лестнице, но вдруг остановился и повернулся ко мне. Я сразу понял, что у него на уме, вынул из-за пояса «кольт» и протянул ему.

Взяв пистолет, Джон снова двинулся к лестнице. Поставив ногу на первую ступеньку, он знаком показал мне, что пора начать осмотр.

Я прошел через пустой офис и открыл дверь в стене. Посреди следующей комнаты стоял длинный деревянный прилавок, а вдоль стен – деревянные столбики, на которых, очевидно, висели когда-то шкафы. Сломанные трубы, торчащие из стен, подводили когда-то газ к плитам. На дальнюю стену вдруг упал луч света – Джон Рэнсом открыл наверху скрипучую дверь.

Дверь, напоминавшая люк, вела в помещение бара. При каждом шаге из-под ног моих поднималась пыль.

Я стоял в дверях и разглядывал старый бар. Окно напротив было таким грязным, что казалось, будто за окном – мрачный, пасмурный ноябрь. Прямо передо мной виднелся конец старой стойки бара.

Справа были пустые кабинки, напоминавшие исповедальни в церквах семнадцатого века. Пол был покрыт толстым слоем пыли. Хорошо видны были следы, ведущие к кабинкам и обратно: маленькие ступни, длинные пальцы.

У меня возникло вдруг чувство, что я уже видел когда-то точно такую же пустоту. Я сделал еще шаг вперед, и это чувство усилилось. Вокруг меня точно раскололось время. Какая-то невнятная музыка, которую я слышал много раз, но никак не мог узнать, звучала у меня в голове. По телу вдруг пробежала дрожь.

Потом я понял, что в комнате есть кто-то еще, и похолодел от ужаса. Передо мной стоял на пыльном полу ребенок, смотревший настойчивым взглядом прямо мне в глаза. Вода, текущая под вязами на Ливермор-авеню, умирающие люди, вопящие посреди уже умерших. Я уже видел его однажды, очень давно.

А потом мне показалось, что другой мальчик, другой ребенок, стоит за первым, и что если этот ребенок дотронется до меня, я сам окажусь среди мертвых.

Райский сад, Царствие небесное.

Я сделал шаг вперед, и ребенок исчез.

Я сделал еще шаг в сторону окна. На полу виднелись два больших квадратных отпечатка, а рядом были разбросаны какие-то шарики, напоминавшие по виду изюм.

В кухне раздались тяжелые шаги.

– Там в стене наверху – дыра величиной с Небраску, – сообщил мне Рэнсом. – Нашел коробки?

– Их нету, – сказал я. У меня немного кружилась голова.

– Черт, – он встал за моей спиной. – Они явно были здесь. – Джон вздохнул. – Над этими коробками стали работать крысы – вот Фрицманн и увез их.

– Может быть... – я не продолжил фразу, и она прозвучала так, будто я был согласен с Рэнсомом. Не хотелось говорить ему, что коробки вполне могли унести отсюда из-за его жены.

– А это что – Джон заметил следы, ведущие к кабинкам и обратно. Пистолет дрогнул в его руке.

Я пошел по следам вслед за ним. Там, где кончалась очередная секция досок, мы обнаружили латунное кольцо, вмонтированное в круг.

– Люк, – сказал Джон. – Вполне возможно, в подвале кто-то есть.

Он потянул за кольцо, люк открылся, и под ним обнаружилась деревянная лестница, ведущая вниз, в темноту. Мне показалось, что я слышу запах крови. Я резко махнул головой – теперь пахло только землей и плесенью.

И это со мной тоже уже когда-то было. Ничто на свете не заставит меня спуститься в этот подвал.

– Ну что ж, не похоже, что там кто-то есть, но надо проверить.

– Там нет ничего, кроме... – я никак не мог придумать, что же должно обязательно быть в этом подвале.

Видимо, мой тон показался Джону немного странным, потому что он пристально посмотрел на меня и спросил:

– С тобой все в порядке?

Я сказал, что чувствую себя замечательно. Джон махнул револьвером вниз, в темноту.

– У тебя есть зажигалка или спички?

Я покачал головой.

Поставив револьвер на предохранитель, Джон нагнулся над люком и поставил ногу на вторую ступеньку. Затем, опираясь рукой о пол, он поставил вторую ногу на первую ступеньку и чуть было не полетел вниз. Положив револьвер на пол, он стал держаться обеими руками, спускаясь ступенька за ступенькой вниз. Когда плечи его были уже на уровне пола, он снова взял револьвер и стал спускаться дальше. Я услышал, как он выругался, ударившись обо что-то внизу.

В ноздри мне снова ударил запах крови. Я спросил Джона, видит ли он что-нибудь.

– Черт бы тебя побрал! – послышалось в ответ.

Я посмотрел на его редеющие волосы, покрывавшие розовую кожу головы. Джон держал пистолет на уровне живота. Возле одной из его ног стоял стул с зеленым пластиковым сиденьем. Об него он и ударился, сходя с лестницы.

– В противоположной стене два окна. Здесь внизу старый угольный желоб и куча разного другого дерьма. Подожди-ка, – Джон стал двигаться вглубь от лестницы.

Я наклонился над люком, потом оперся рукой о пол и сел, свесив ноги в пустоту.

Голос Джона доносился, словно он был за тысячу миль.

– Здесь они тоже держали какое-то время коробки. Я вижу... – Джон задел за что-то, что издало какой-то глухой и гулкий звук, словно пустая бочка. – Тим!