Pferd im Mantel - Очищение молитвой [Неоконченное]

— А, так Николай я. — ответил тот, и мужики тоже представились. — Наша часть под Клином — туда и нам. Сами из Троицка едем — вся эта канитель меня в командировке застала — зампотыл я. Ночью с кантемировскими в Наре провели. Хоть приодели немного и оружием снабдили. Там такая катавасия была, вы чё, мужики!

— «Козлу» пиздец, тащ капитан! — вклинился в разговор Семён. — Радиатор пробит, всё вытекло, помпу пулей разнесло.

Если вам в Клин — то нам по дороге. — продолжил тему Фёдор. — Мы в Тверь рванём.

— Там чего — лучше думаете? — перебил его Николай.

— Да навряд-ли. В деревню что-то потянуло. — объяснил Срамнов.

— А. Ну если приглашаете — я не откажусь.

— Только мне, Коль, своих найти надо. Понимаешь?

— Да понимаю, только как тебе помочь-то? — снова закурил Николай.

— Давай до Внукова слетаем, а? Выручай, капитан! Хлебом молю! Нам, говоришь, соваться нельзя — ты наведёшь справки хотя бы.

— Ты понимаешь о чём просишь?! Это ж трибунал — укрывательство дезертиров! Не знаешь ты наших раскладов. У вас рация есть? — спросил Николай.

— Ну да, в машине. — с надеждой ответил Фёдор.

— Сейчас вот что давай попробуем — через кантемировцев запросить. — бросил бычок капитан и полез в кабину. Покрутив настройки рации, капитан настроил какой-то канал и попытался выйти на связь. Через минуты три сибишка с хрипом выдала:

— …ий приём. Кто стучится?

— Сто тридцать третий, я клинский, повторяю — клинский. — прокричал в рацию Николай и объяснил Фёдору — Это, типа, у меня позывной такой у них, такое погоняло дали.

— Я сто тридцать третий, как слышишь? Понял тебя, клинский.

— Клинский — один — три-три. Капитана Стеблова мне нужно. Сте-бло-ва. Как понял.

Снова шуршание и помехи, потом пришёл ответ.

— Я сто тридцать третий, клинскому. Как слышишь? Стеблов на связи, говори.

— Привет, Валер.

— Что у тебя?

— Скажи, связь с Внуково держишь? Как понял меня.

— Понял тебя, держу. Что надо?

— Узнать про эвакуированных сможешь?

— Зачем тебе?

— Людям хорошим помощь нужна.

— Адрес и фамилии давай, как понял?

— Понял. Срамновы. Срам-но-вы. Как понял?

— Срамновы?

— Да. Алевтина, Татьяна, Анна. Как понял?

— Понял. Жди на канале, попробуем.

Потянулись мучительные минуты ожидания. Гена молчал, время уходило, и становилось ясно, что с ним что-то случилось. Чтобы получить чёткий ответ, надо было лететь на место встречи — времени уже не оставалось, но Фёдору надо было разобраться в том, где его семья. Пока ждали, Николай с Иваном упокоили ещё двоих мертвецов, вышедших один за другим из-за поворота. Федя гипнотизировал рацию, но Нара молчала. Пока он ждал, вояки с Иваном перегрузили добро из «козла» в грузовик, и оказалось, что у Николая с Сеней было два АКМа, штук восемь дополнительных снаряжённых магазинов и ещё полцинка патронов — братский подгон кантемировцев. Вояки, в свою очередь удивились тому, что увидели в кузове грузовика, и Коля хмыкнул.

— Ни хера себе, Сеня! У ребят тут целый арсенал, смотри-ка! Даааа, подготовились, нечего сказать!

Семён, сообразительный парень, поняв что «уазик» отъездил своё, слил из бака бедняги литров сорок бензина, дозаправив грузовик.

Ответ из Нары пришёл как-то неожиданно.

— Клинский, приём, я сто тридцать третий, как слышишь меня?

— Я Клинский, слышу чётко. — разрываемый на части волнением, трясущимся голосом ответил Федя. Услышав его, в кабину заскочил капитан.

— Коля, ты тут? Приём. Записывай. Значит, Срамновы. Анна Николаевна, Алевтина Егоровна, Татьяна Фёдоровна. Убыли бортом сегодня утром. Как понял?

— Куда убыли? — прокричал, вырывая рацию из руки Николая, Фёдор.

— Кто это? Куда-куда. Куда и все — за Урал. Другой информации не получил. Всё?

— Спасибо, Валер. Удачи, братан!

— Тебе удачи, Коля! Потом магарыч при встрече поставишь. Всё! Отбой!

Треснув кулаком по панели до боли в руке, Фёдор выскочил из грузовика. Нахлынуло чувство вины — не успел! Какого, спрашивается, надо было дёргаться в Москву?! Куда их теперь отправили, как их искать вообще?! В сердцах Фёдор колотил по борту «пинцгауера», в кровь сбивая руки…

— Федь, братан… уймись, пожалуйста. — подошёл и положил свою ручищу на плечо другу Иван.

— Да хуле «уймись», друг?! Хуле «уймись»? И чё теперь делать прикажешь? Где, как разыскивать их теперь? — рывком развернулся к Ивану Срамнов.

— Да ты успокойся, парень. — подошёл к ним, закуривая, капитан. — Попробуй с другой стороны подойти. Может — оно к лучшему, нет? Глядя на всю эту хуйню, которая тут последнее время творится, лично мне — именно так кажется.

— В натуре. Может, кэп и прав. Может, и к лучшему — что их эвакуировали. Как-никак — там вояки, всё спокойнее. — поддержал Николая Ваня.

— А мне как быть теперь с этим?! Ууу, ёбаная срань!!! Ну чем я думал — жопой наверное! — продолжал лютовать Фёдор.

— Мужики! Тащ капитан! Смотрите — упыри на подходе! Может поедем уже? — подбежал к потерявшим бдительность товарищам Семён.

Мужики повернулись в направлении дороги, по которой неуверенно топали несколько ободранных мертвяков — судя по одежде, местные бедняги, попавшие под раздачу. Компания была разнородная, покойники выглядели пугающе. Впереди всех топал, подволакивая ногу, мужик в разодранной куртке, рукав которой болтался полуоторванным, и неспроста — владельцу кто-то плохой отхреначил по локоть руку, и теперь из разодранного этого рукава торчала кость. За ним, как бы парой, брели, время от времени наталкиваясь друг на дружку, две бабы, достигшие, видимо, к этому времени, среднего возраста — а точнее уже и не скажешь. Первая — дородная бабища в резиновых сапогах и плаще с разодранной шеей, залитая кровищей так, словно её в кровавом душе искупали, жуть — да и только. Вторая была девка поскромнее размерами, а можно сказать и точнее — вовсе миниатюрная. Однако, впечатление было обманчиво — именно она, булькнув и захрипев что-то на своём, новом наречии, резко ускорилась, вытянув вперёд обглоданные руки, ускорилась, обгоняя своего лидера — того мертвяка с отгрызанной ручищей, по направлению к предполагаемой пище. Наивная, баба полагала, что ей обломится. А уж за этой честной компанией плелась целая семейка — плюгавенький мужичок, обляпанный каким-то дерьмом так, словно вылез из сельского нужника, баба — сохранная такая, в целом, и ребятёнок — девчёнка лет десяти, с измазанной кровищей физиономией. Когда мужики очнулись, покойники были от них уже шагах в двадцати.

— Уй блядь! — рыкнул Срамнов и пулей метнулся в кабину. Остальные мужики передёрнули затворы, собираясь разнести эту сраную делегацию к чертям собачьим, но Фёдор, также быстро, как залез в кабину, и вылез из неё, подбрасывая в обоих руках один из топоров, и пошёл навстречу посетителям, перекрыв мужикам зону огня.