Роберт Говард - Боги Бал-Сагота (сборник)

Турлох хотел было последовать за ним, но Брюнхильда бросилась вперед и обхватила его с такой силой, что воину едва ли удалось бы разжать ее руки.

– Нет! – выкрикнула она, глядя на гэла распахнутыми от ужаса глазами. – Не следуй за ними по этому коридору! Он, должно быть, ведет прямо в Ад! Сакс никогда больше не вернется! Не нужно тебе разделять его участь!

– Отпусти меня, женщина! – в ярости проревел Турлох, пытаясь высвободиться, не нанося ей вреда. – Мой товарищ, быть может, сражается сейчас ради спасения своей жизни!

– Подожди, я призову стражу! – воскликнула она, но Турлох оттолкнул ее от себя и прыгнул в потайной проход. Брюнхильда принялась бить в украшенный нефритом гонг до тех пор, пока от его голоса не зазвенел весь дворец. Из коридора раздался грохот, и голос Зомара окликнул:

– О королева, тебе угрожает опасность? Следует ли нам сломать дверь?

– Скорее! – прокричала Брюнхильда, бросаясь к внешней двери покоев и распахивая ее.

Турлох, безрассудно прыгнувший в коридор, несколько секунд бежал в темноте, слыша перед собой вопли раненого чудовища и яростные выкрики викинга. Затем все звуки затихли вдали, и он оказался в узком проходе, смутно освещенном закрепленными в нишах факелами. На полу ничком лежал украшенный серыми перьями жрец, череп которого был раздроблен как яичная скорлупа.

Турлох О’Брайен не мог определить, как долго он следовал изгибам сумрачного лабиринта. В стороны расходились проходы поменьше, но он оставался в основном коридоре. Наконец гэл прошел в дверь под аркой и оказался в необыкновенной просторной зале.

Мрачные тяжелые колонны поддерживали скрывавшийся в тенях потолок, такой высокий, что казалось – это темная туча, выгнувшаяся на фоне полночного небосвода. Турлох понял, что находится в храме. Над залитым кровью алтарем из черного камня маячил зловещий и гнусный образ громадных размеров. Гол-горот! Должно быть, это именно он. Но Турлох лишь мельком взглянул на скрывавшуюся в тенях колоссальную статую. Прямо перед ним открылось странное зрелище. Опиравшийся на меч Этельстан разглядывал две фигуры, переплетенные в кровавом месиве у его ног. Какая бы темная магия ни дала жизнь черной Твари, достало одного удара доброй английской стали, чтобы вернуть ее в небытие, из которого она явилась. Чудовище лежало поперек тела своей последней жертвы – тощего белобородого старика, глаза которого были наполнены темной злобой даже после смерти.

– Готан! – изумленно воскликнул гэл.

– Да, тот самый жрец. Все это время я преследовал этого тролля – или что уж это такое – по пятам через все коридоры, но, несмотря на свой размер, бегал он как олень. Один раз какой-то глупец в мантии из перьев попытался его задержать, но тролль расколол ему череп, даже не остановившись. Наконец мы оказались в этом храме, и я следовал за чудищем по пятам с мечом наперевес, чтобы с ним покончить. Но кровь Тора! Стоило ему углядеть старика, стоявшего у алтаря, как он взревел изо всех сил, порвал его на куски и тут же помер сам – все в единую секунду, так что я не успел даже ударить.

Турлох посмотрел на громадную бесформенную тварь. Даже разглядывая ее в упор, он не мог предположить ее природы, различая только смутные ощущения невероятного размера и нечеловеческой злобы. Лежа на мраморном полу, чудовище походило на громадную тень. Не иначе как черные крылья родом из безлунных бездн распростерлись над ним в момент рождения, и мерзопакостные души безымянных демонов вошли в его плоть.

Из коридора в храм торопливо ступила Брюнхильда в сопровождении Зомара и стражей. В то же время через главные двери и из множества потайных углов безмолвно показались другие – воины и жрецы в накидках из перьев. И в конце концов великое множество людей заполонило Храм Тьмы.

Едва поняв, что произошло, королева издала яростный крик. Ее глаза загорелись ужасным пламенем, и ее как будто охватило странное безумие.

– Наконец! – выкрикнула она, ударяя ногой труп своего заклятого врага. – Наконец-то я стала истинной властительницей Бал-Сагота! Тайны темных коридоров теперь принадлежат мне, а борода старика Готана залита его собственной кровью!

В чудовищном торжестве она раскинула руки и подбежала к мрачному истукану, словно ополоумевшая выкрикивая бессвязные оскорбления. И в это мгновение храм содрогнулся! Гигантская статуя качнулась и внезапно накренилась как высокая башня. Турлох вскрикнул и прыгнул вперед, но в то же мгновение статуя Гол-горота с грохотом, от которого, казалось, сотрясся мир, рухнула на замершую перед ней обреченную женщину. Гигантский идол разбился на тысячу крупных кусков, навсегда скрыв от людских взоров Брюнхильду, дочь Рейна Торфиннсона, королеву Бал-Сагота. Из-под камней заструился широкий алый поток.

Воины и жрецы замерли, оглушенные грохотом падения и необычайной трагедией. Как будто ледяная рука коснулась затылка Турлоха. Не подтолкнула ли громадного истукана рука мертвеца? В мгновение, когда статуя летела вниз, гэлу привиделось, что черты ее нечеловеческого лица на миг приняли облик мертвого Готана!

И в этот момент всеобщего молчания служитель Гелка увидел свой шанс.

– Гол-горот возвестил свою волю! – завопил он. – Он раздавил ложную богиню! Она была всего лишь порочной смертной! И эти чужаки тоже смертны! Смотрите, у него течет кровь!

Жрец ткнул пальцем в сторону Турлоха, на шее которого запеклась кровь, и толпа издала яростный рев. Ошарашенные и напуганные скоростью и значением недавних событий, жители города походили на обезумевшую стаю волков, готовую утопить все сомнения и страхи в потоках крови. Гелка бросился на Турлоха, размахивая топориком, и одновременно с этим нож в руках одного из свиты подчиненных вонзился в спину Зомара.

Турлох не понял смысла крика, но догадался, что в воздухе витало настроение, опасное для него и Этельстана. Он встретил прыгнувшего Гелку ударом, раскроившим колышущиеся перья и череп под ними. Полдюжины копий переломились, ударившись о его кольчугу, а затем потоком тел гэла прижало к колонне.

Мысли Этельстана текли неторопливо, отчего те несколько секунд, что потребовались для всего случившегося, он стоял, разинув рот. И только теперь сакс пробудился, обратившись в ураган ужасающей ярости. С оглушающим ревом он взмахнул тяжелым мечом, описывая им сверкающий полукруг. Свистнувший клинок снес голову, пронесся сквозь торс и погрузился глубоко в позвоночник. Три тела рухнули друг на друга, и даже в безумии боя воины не сдержали восклицаний при виде столь могучего удара.

Подобно слепой коричневой волне ярости, обезумевшие жители Бал-Сагота накатывали на своих противников. Стражники погибшей королевы, зажатые в толчее, погибли все до единого, не успев нанести ни одного удара, но опрокинуть двух белых воинов оказалось не так-то просто. Став спиной к спине, они наносили удары налево и направо. Меч Этельстана и топор Турлоха были подобны смертоносным грому и молнии. Окруженные морем оскаленных коричневых лиц и блистающей стали, они прорубали дорогу к дверям. Сама их многочисленность мешала воинам Бал-Сагота, не оставляя им пространства для удара, в то время как оружие морских бродяг расчищало перед ними окровавленный круг свободного пространства.