Ирина Сергиевская - Москва таинственная. Все сакральные и магические, колдовские и роковые, гиблые и волшебные места

Зловонные корпуса «Сухого оврага» вытянулись вдоль Петропавловского переулка, а «Утюг» выходил на Певческий. Самым отвратительным был дом Кулакова. В нем ночевало ежедневно не менее 3 тысяч человек. Люди спали, где только могли: под нарами, в проходах и т. д. В лабиринте коридоров и переходов, на кривых полуразрушенных лестницах, ведущих в ночлежки всех этажей, не было никакого освещения. «Свой дорогу найдет, а чужому здесь делать нечего!» – с гордостью говорили хитрованцы. И действительно, никакая власть не смела сунуться в эти мрачные бездны. С Хитровки, как с Дона, выдачи не было: здесь укрывались и бывшие, и беглые каторжники. Пристанищем барышников и нищих был трактир «Пересыльный», а маститые воры и солидные скупщики краденого обитали в «Сибири». Эти два трактира находились в Румянцевском доме, в том же Подколокольном, 12.

На стрелке Певческого и Петропавловского переулков стоит клинообразный дом – «Утюг». Раньше здесь была усадьба Свиньиных, и в ней жил статский советник П. П. Свиньин, на которого Пушкин указал Гоголю как на удачный прототип Хлестакова. От фамилии Свиньиных произошло сугубо хитровское название «Свиной дом»: в нем была самая страшная зловонная ночлежка с воровским притоном. Наворованное хранилось в подвалах и в коллекторах. По преданию, души каторжников по сей день бродят в хитровских подземельях, разыскивая свои «сокровища Агры».

Самым криминальным и скандальным местом на Хитровке был трактир «Каторга» в Подколокольном, 11 – том самом доме, что вырос на месте дворца Ивана III. Притон буйного и пьяного разврата, биржа воров и беглых, самое опасное из злачных мест Москвы. Здесь собирались «коты» со своими «сюжетами». «Обратник», вернувшийся из Сибири или тюрьмы, не миновал этого места. Прибывший «деловой» встречался здесь с почетом. Его тотчас же «ставили на работу».

Здесь заключались нехорошие сделки, бушевали низменные страсти и никогда не смолкали «шум, ругань, драка, звон посуды». За распахнутой дверью в уши ударял пьяный шум, а в нос – запах тушеной капусты, перегорелой водки и смазанных сапог. За грязными столиками пили монопольку, обсуждали планы краж и разбоев, спорили до хрипоты, орали и дрались несколько десятков ухарей. В «Каторге» «тырбанили слом» и пропивали добычу вместе с «марухами».

В левом углу гуляли «ширмачи», а за обшарпанной дверью – играли в подпольную рулетку и опаивали «шатаных стрюков» водкою с дурью. Очень часто в нем случались драки и убийства. Трупы хоронили прямо в подвале, испещренном потайными ходами и тайниками. Многие обитатели «Каторги» даже не догадывались, что из его подвала есть тайный лаз, ведущий в подземелье. По его переходам от Хитровки можно было добраться до Лубянки, Сретенки и Трубной площади и проникнуть в подвалы многих зданий. По словам диггеров, вся Ивановская горка была пронизана подземными ходами и галереями, по которым обитатели хитровских ночлежек и завсегдатаи трактиров «Каторга» и «Сибирь» легко уходили от полицейских облав.

Подземелья «Каторги» породили многие легенды. Так, одна из них дает объяснение названию Подкопаевского переулка: однажды воры, жившие в этом доме, сделали подкоп под церковь Николая Чудотворца, забрались внутрь, взяли иконы в драгоценных окладах, золотые сосуды и потиры и полезли обратно, думая вынести их и нажиться, но один из них, вор Безносый, был завален в сделанном им же подкопе и погиб под обвалившимися камнями, а вор-домушник Болдух задохнулся под толщей земли. По другой версии, название объясняется также подкопом, но только сделанным не для преступных целей – здесь как будто находился карьер для добычи глины.

Как бы оно ни было, но старожилы уверяли, что не раз видели около нее в полночь двух белесых раскаявшихся грешников, слезно просивших помолиться за них и похоронить по-православному. Как только к ним подходили ближе, таинственные призраки таяли на глазах.

Негативная энергетика этих мест как магнит притягивала зло, ненависть и злобу. Пьяные драки, беспричинная ярость, бессмысленные преступления. Невинная кровь лишь усиливала кровавую ауру этого недоброго места. По легенде, в мрачных подземельях «Каторги» можно и сегодня встретить их полупрозрачные тени. Среди неприкаянные духов, самые страшные: одноглазый разбойник – Стенька Вырви Глаз, вор-домушник, сорвавшийся с сибирской каторги Болдух и церковный вор Безносый.

Иногда из туманного облака, наплывшего со зловонной Яузы, выплывало нечто живое, огромное и, подобно привидению, медленно растворялось в лабиринте трущобных переулков. Но это был не потусторонний гость, а вполне реальный человек, хозяин Хитровки – городовой Федот Рудников, которого зверски боялись даже самые матерые уголовники. Рудников все знал про всех здешних обитателей. Его пудовых кулаков боялась «шпана», а «деловые ребята» были с обоими представителями власти в дружбе и, вернувшись с каторги или бежав из тюрьмы, первым делом шли к нему на поклон.

Будка городового размещалась на пересечении переулков, в центре Хитровки. Ночью он плотно закрывался в будке и не позволял себя беспокоить. Даже если кого обворуют и разденут, а тот будет колотить в дверь городового, он не откроет – сам виноват, не ходи по ночам куда не следует.

Старожилы рассказывали, что подошел как-то к молодому тогда полицейскому старый вор по кличке Шмель и откровенно предложил: «жить в любви и согласии и деньгами помогать либо помереть». И напомнил, что предшественника городового нашли убитым ножницами в борделе. «Это неспроста», – осознал Рудников и все понял правильно. Поговаривали, конечно, что, мол, двурушничает Рудников, что имеет долю от ворья и покрывает оное. Но вскоре замолкали, т. к. соваться на Хитровку с дознанием никто не желал.

После революции началось разрушение «Кулаковки» и «Утюга». Ночлежники отказались платить съемщикам квартир и те разбежались. В домах начался грабеж и анархия, по близлежащим переулкам страшно было ходить… Хитров рынок превратился в настоящую разбойничью крепость, красные патрули здесь встречали градом кирпичей, а то и выстрелами.

Покончили с легендарной Хитровкой за одну ночь 1923 года, когда вооруженная милиция оцепила район, и обитателям предложили выселиться в течение нескольких часов. На месте Хитровки построили школу. Площадь почетно назвали именем Максима Горького. Бывшие ночлежки отремонтировали и заселили рабочими и служащими. Самую же главную трущобу, «Кулаковку», с ее подземными притонами в «Сухом овраге» и огромным «Утюгом» срыли до основания и заново застроили.

Однако подземные тайники продолжали оставаться нетронутыми. «Деловые» еще долго выходили на фарт по ночам. «Портяночники» – днем и в сумерки. Опустела и будка Рудникова. Никто не знал определенно, куда исчез бывший всесильный хозяин Хитровки. Одни утверждали, что на него напали и убили сами хитровцы, желая отомстить за старое. Нашлись свидетели, которые видели, как его утопили в Яузе. Другие очевидцы рассказывают, что Рудников скопил «капиталец» на двурушничестве и укатил за границу, где его обчистила проститутка в местном отеле. Проснулся он от удушья – на шее петля. Так и сгинул в чужих краях как «хлыщ неопытный» хозяин всех хитровских воров. Однако, по слухам, он и сейчас появляется по ночам в темных ночных лабиринтах Хитровки, обходя по-хозяйски свои владения.