Ирина Сергиевская - Москва таинственная. Все сакральные и магические, колдовские и роковые, гиблые и волшебные места

Поклониться праху великого поэта, покончившего жизнь самоубийством в отеле «Англетер», и сегодня приходят многочисленные фанаты. Один из могильщиков рассказал, как однажды на кладбище пришла молодая женщина, решившая покончить с собой, а на прощанье зашла проститься с Андреем Мироновым. «Мы как раз собрались за чекушечкой. Пригласили ее помянуть любимого артиста, то да се… Сейчас зачитывается Есениным».

Владимир Высоцкий – актер, поэт, певец – умер, когда в Москве проходила Олимпиада-80, и ни в одной газете и словом не обмолвились о кончине артиста. Зато «вражеские голоса» наперебой рассказывали о похоронах всенародного поэта, упоминая о 50-ти тысячной толпе поклонников, перекрывшей весь город. Высоцкого хоронила, казалось, вся Москва, хотя официального сообщения о его смерти не было. Только над окошком театральной кассы было вывешено скромное объявление: «Умер актер Владимир Высоцкий». Ни один человек не сдал билет обратно – каждый хранит его как священную реликвию.

По капризу судьбы, Высоцкий скончался вскоре после премьерного показа «Маленьких трагедий», в котором Дон Гуан умирает от рукопожатия Командора. До этого Владимир Семенович пережил клиническую смерть после съемок в трех фильмах, в каждом из которых его герой умирал.

По словам друзей Высоцкого, семья очень просила, чтобы его похоронили на Ваганьковском кладбище. Но чтобы похоронить его здесь, нужно было обязательное разрешение Моссовета. Во-первых, кладбище закрытое. Во-вторых, по статусу всенародно любимому поэту и артисту Ваганьково не полагалось, потому что у него не было никакого звания. Помог Иосиф Кобзон. Рассказывают, что могильщики отказались взять деньги за рытье могилы.

После похорон началась долгая борьба за памятник на кладбище. Годы шли, а памятника не было. Народ уже роптал: «Как не стыдно? Столько друзей, а памятник поставить не могут». Но на самом деле все дело было в семейных разногласиях. На могиле нельзя ничего делать без разрешения ее хозяев, шли переговоры. Хозяев было двое: Марина Влади, жена, и отец Высоцкого. Марина хотела установить глыбу без всяких изображений. Однако отец с матерью и сыновья Володи считали, что нужно хоть какое-то изображение. А Марина – ни в какую: никакого изображения, только глыба. И глыбу привезли. Во двор Театра на Таганке. Но неожиданно Марина передумала: дескать, хочу не глыбу, хочу… метеорит. Так прошло три года. По Москве поползли слухи: «Как при жизни ему не давали ходу, так и после смерти делают все, только бы не воздать должное».

И тогда объявили конкурс на лучший памятник. В Театре на Таганке выставили около двух десятков скульптур. В итоге выбрали ту, которая сейчас стоит. А Марине сказали: «Все! Мы ставим конкурсный памятник. Это решение семьи, т. е. половина памятника. Вторая половина – твоя! Хочешь, ставь рядом свой метеорит, если он у тебя есть!». Знающие люди над этим желанием просто смеялись, потому что метеорит не может быть в частных руках. Может принадлежать только Академии наук. И стоить может миллионы рублей и даже долларов. И тогда, по словам очевидцев, вдова психанула, сказала, что не хочет ничего ни слышать, ни видеть. И уехала. Так появился памятник на могиле Высоцкого. На открытие памятника она не приехала. Сказала, что он ее не интересует.

В течение нескольких лет очередь «к Высоцкому» была длиннее, чем в Мавзолей. Это насторожило чиновников, и в 1983 году за одну ночь люди в штатском соорудили возле могилы народного кумира свежий холм, воткнув в него табличку «майор Петров» и старательно затоптав свежий погост. Наутро появилась гневная статья, в которой поклонники Высоцкого обвинялись в вандализме и неуважении героев войны, и как вывод звучал призыв запретить доступ к могиле Высоцкого. «Липовая» могила простояла около года. Когда были подняты архивы, и выяснили, что могила пустая, холмик сравняли с землей и закатали под асфальт.

Марина Влади вспоминает, что В. Высоцкий, узнав, что умер его друг, мастер пантомимы Леонид Енгибаров, рыдал взахлеб и «ушел» ровно через восемь лет, 25 июля 1980 г. По рассказам очевидцев, в день смерти Енгибарова, 25 июля 1972 г., в Москве была небывалая жара. Енгибарову стало плохо. Вызванный врач поставил диагноз «отравление» и уехал. Во время одного из приступов он попросил у матери холодного шампанского, выпил полбокала и вскоре умер от разрыва сердца. Ему было всего 37 лет.

Уже с первых своих выступлений на арене Енгибаров стал вызывать у публики и коллег противоречивые отзывы. Публика, привыкшая в цирке развлекаться, а не размышлять, была разочарованна «думающим» клоуном. Коллеги стали советовать ему сменить амплуа, но он не отрекся от выбранного пути, оставаясь верным себе. Вскоре популярность его стала поистине всенародной. «Клоун с осенью в душе», называли его благодарные зрители.

Когда хоронили великого мима, в Москве начался проливной дождь. Само небо оплакивало потерю прекрасного артиста. Друзья похоронены недалеко друг от друга.

Нынче обитель скорби «перенаселена» – более полумиллиона людей разных сословий и званий похоронены на шестидесяти гектарах Ваганьково. Но сохранившихся могил раз в пять меньше. Земля под «свободными» местами на отшибе, вдоль бетонного забора, проваливается прямо под ногами. В центральной части некрополя могилы буквально «сидят» друг на друге.

Помимо видимой части – могил, памятников, надгробий, существует еще и невидимая. То есть захоронения под захоронениями, которые производятся с учетом санитарной нормы – через 13,5 лет. Есть могилы, на которых написано, что похоронен один человек, а на самом деле там лежат два, три и даже четыре.

На втором участке Ваганьковского кладбища за проржавевшей оградой совсем незаметны могилы народного артиста Советского Союза Бориса Андреева и артиста императорских московских театров Михаила Решимова, умершего в 1887 году. На том свете они оказались в одной «кладбищенской коммуналке». По слухам, отдельной «квартиры» для заслуженного артиста Андреева попросту не нашлось.

По рассказам, когда умер популярный в 1930–1940-е годы артист Петр Алейников, любимец миллионов, но так и не дослужившийся до звания народного, его не стали хоронить на элитном Новодевичьем. Не по рангу, не положено! Тогда его друг, народный артист СССР Борис Андреев – знаменитый «Саша с Уралмаша», уступил ему свое заслуженное место. Когда Алейников умер, Андреев надел все свои регалии и отправился хлопотать за друга, чтобы похоронить его на Новодевичьем кладбище. В ответ услышал: «Не дослужился». Он дошел до хозяина Москвы Промыслова и опустил на вельможный стол свою огромную кулачину: «А я помру – меня куда снесут?» – «Вот вам по всем статьям положено Новодевичье» – «Значит, так, – прогремел Андреев, – официально требую: положите Петьку в мою могилу! А меня уж – хоть под забором!..». Алейникова похоронили на Новодевичьем, но благородный поступок Андрееву не забыли, и когда через 20 лет он умер, похоронили на кладбище рангом ниже, на Ваганьковском, определив место «в коммуналке» вместе с Михаилом Решимовым.