Майкл Грей - Нити смерти [Компиляция]

– Чуть не погубила? Как?

Джанис казалось, что ее рука под его пальцами пылает.

– Было жаркое летнее воскресенье, наш «герой» обедал с приятелями. В обычной студенческой квартире в полуподвале, обычный студенческий обед из спагетти с соусом и дешевым вином. Приятели хвалили его за умение ориентироваться. Похвала и вино ударили ему в голову. Уходя, он сказал: «Пойду без трости, она мне не нужна, я хорошо знаю дорогу». Я же сказал, что он был глупый.

Он заблудился уже в вестибюле, но не вернулся за тростью. Он был гордый. Убедил себя, что на улице сразу найдет дорогу. Идя вдоль стены, он вышел из дома. Ему показалось, что солнце светит не с той стороны, но наш идиот продолжал идти. Он думал, что почувствует по запаху булочную на углу, а дальше все просто – от булочной до автобусной остановки двадцать два шага. И он пошел, ощупывая кирпичную стену и принюхиваясь. Запахло железом, которое оказалось совсем рядом с его левым ухом. Юноша протянул руку и нащупал связку труб на уровне головы, потом запахло выхлопным газом. Он все понял – он стоял позади грузовика с трубами. Мотор взревел, трубы поехали на него. Он закричал, но водитель ничего не услышал. Юноша побежал, наткнулся на стену – он был в проезде, по которому с трудом пробирался грузовик. Юноша отступал – грузовик шел за ним. Уперся в конец тупика, замер. Трубы приближались. Одна из них ударилась о стену над его головой, другая надавила ему на горло.

– И что потом? – спросила Джанис.

– Он потерял сознание, от удара или от страха. Водитель понял, что наткнулся на препятствие, вышел из кабины. За грузовиком был наш «герой», висящий на трубе, побитый и без сознания.

– И вы… и он поправился?

– Горло зажило через несколько дней, шея не двигалась пару недель, а так все в порядке. Кроме самоуверенности, которая значительно уменьшилась. С тех пор у него целый набор тростей, он никогда не ходит без трости.

И Хелм погладил серебряный набалдашник трости, стоявшей у его стула. У Джанис был комок в горле. Сглотнув, она спросила:

– Чем мне заняться после обеда?

– У меня для вас есть задание. Боюсь, что это окажется срочной работой. – Это хорошо. Когда есть необходимость, я лучше работаю.

– Задание простое. Я хочу, чтобы «Пластикорп» потратил в следующем году полмиллиона долларов в интересах муниципалитета, чтобы местные жители считали нас добрыми соседями.

– И мне надо придумать, на что потратить деньги? Костюмчики для детей с эмблемой «Пластикорпа»?

– Нет, не то. Я знаю, как и на что можно потратить полмиллиона, это не трудно. Вам надо сочинить письмо членам правления корпорации, убедить их в том, что истраченная сумма окажется хорошим капиталовложением. Просите миллион, они всегда уменьшают запрашиваемую сумму вдвое.

– Какая–то странная у нас работа. Вместо решения кадровых проблем вы уговариваете руководство поступить правильно, я должна убедить их, чтобы они истратили деньги на доброе дело. Все наоборот по сравнению с теорией. – Это для нас с вами «связи с общественностью». Приходится сначала обманывать собственное руководство, убеждая его поступить правильно, а затем уверять его в том, что это оно само пришло к разумному выводу.

Услышанное никак не походило на теорию «связей с общественностью», которую изучала Джанис.

После обеда Надя заглядывала в кабинет Джанис раз шесть, предлагая кофе и свою помощь. У Джанис почти не было времени сделать замечание Наде по поводу слишком глубокого выреза на блузке. Наконец Надя заглянула в последний раз и попрощалась.

Дункан вышел из кабинета в семь часов, когда Джанис двумя пальцами печатала набросок письма на Надиной машинке.

– Судя по скорости, это не Надя, – сказал он. Подняв голову, Джанис увидела два собственных лица в его зеркальных очках.

– Пулеметчица ушла, по сравнению с ней я – лук со стрелами.

– Я сразу понял разницу. Кроме того, до моего кабинета доходит запах воды и мыла.

– Хватит ехидничать, – улыбнулась Джанис. – Еще одна шутка подобного сорта, и я обольюсь смесью духов «Шанель N 5» и «Опиум». Ваш чуткий нос растеряется. – Нос растеряется, если к духам добавится запах чеснока. Такая смесь перешибет даже Надины запахи.

– Вы думаете, она злоупотребляет духами? – спросила Джанис, почему–то находя в своем вопросе удовольствие.

– Ее запахи сильны только для моего чувствительного носа. Принюхайтесь, в воздухе до сих пор витает ее запах.

Джанис понюхала воздух и сказала:

– Нет, не чувствую.

– Наверное, это духи «Саррендер». Каждый раз, когда она наклоняется над моим столом, я получаю двойную дозу. Думаю, она их просто льет себе за пазуху. – Да, у нее за пазухой хватит места на несколько литров.

– Вы хотите сказать, что она имеет пышные формы? Я так и думал. Хотя мой вопрос не совсем уместен, правда?

– Пожалуй, что неуместен.

– Ладно, киса, вы задержались на работе, да и пришли, как мне сказали, на заре. Пожалуй, вы заслужили блюдце сливок. Или вы предпочитаете поточить коготки на ком–нибудь?

– Я… я не имела в виду ничего плохого… И вообще Надя мне нравится. Возможно, это зависть, – удивляясь себе самой, сказала Джанис.

– Не расстраивайтесь. Немного злословия не повредит, меня целый день пичкают сахарином. Думают, что слепого надо постоянно ублажать. Хорошо, что у меня нет диабета. Во всяком случае, немного кислого после работы поможет мне сохранить здравый смысл.

– Ну, я не могу быть стервой все время.

– Все время и не надо. Иногда не мешает погладить собеседника против шерсти. Я имею в виду шерсть на голове, и ничего другого. Хотя, извините, я позволил себе излишнюю вольность…

– Мистер Хелм, вы меня удивляете! – хихикнула Джанис. – Ладно, Дункан, не расстраивайся, я именно так и поняла. Человек неизбежно делает намеки, в соответствии с учением Фрейда.

– Прямое попадание. – И он сделал несколько выпадов тростью, словно она была рапирой. – Вернемся к сливкам. Давай вложим сабли в ножны, я приглашаю тебя на ужин по случаю начала работы в корпорации.

– Вложим сабли в ножны? Фрейд был прав, говоря об озабоченности мужчин. Сейчас, пожалуй, ты скажешь о поезде, входящем в туннель. И тем не менее, приглашение на ужин принимается, мне надоело пользоваться ножом для консервных банок. И Джанис собрала бумаги и вложила их в папку.

– Ах! – неожиданно вскрикнула она.

– В чем дело? Что–то случилось?

– Порезала палец бумагой, это пустяк.

– Такие порезы очень болезненны. Хочешь пластырь? Она пососала палец и сказала: – Ничего не надо, кровь не идет. Перед зданием их ожидало такси. Джанис поджала губы.

– Однако, не слишком ли много самоуверенности… – начала было она. – В это время меня всегда ждет такси, – прервал ее Дункан. – Я предпочитаю не водить машину. Кстати, у меня ее и нет.