Линкольн Чайлд - Голубой лабиринт (ЛП)

— Агент Пендергаст. Рад снова вас видеть.

— Мистер Спандау. Благодарю вас, что связались со мной так быстро, — Пендергаст повернулся, чтобы представить своего напарника. — Джон Спандау, старший офицер. Это детектив-лейтенант д’Агоста из полиции Нью-Йорка.

— Лейтенант, — Спандау в свою очередь пожал протянутую руку д’Агосты, и они двинулись вдоль по коридору.

— Как я уже сказал вчера вечером по телефону, — Пендергаст обратился к Спандау, — заключенный проходит подозреваемым по делу о недавнем убийстве в Нью-Йорке, расследованием которого сейчас занимается лейтенант, — они остановились, чтобы миновать еще один контрольно-пропускной пункт. — Вначале лейтенант хотел бы его допросить.

— Хорошо. Я сказал вам, что он заговорил, но фактически он так и не сказал ничего осмысленного, — пояснил Спандау.

— Случилось что-нибудь еще?

— Он стал беспокойным. Расхаживает по своей камере ночи напролет. Не ест.

Д'Агоста вошел в типичную комнату для допросов. Пендергаст и Спандау повернули налево, чтобы занять позицию в соседнем помещении, из которого через одностороннее стекло просматривалась вся комната для допросов.

Д'Агоста ожидал, стоя. Несколько минут спустя отодвинулся засов, и открылась дверь. Вошли двое охранников, сопровождая заключенного в тюремном комбинезоне. На одном запястье у него был гипс. Д'Агоста подождал, пока охранники посадят его на одинокий стул с противоположной стороны стола, а затем займут позиции возле двери.

Лейтенант внимательно присмотрелся к заключенному. Тот был хорошо сложен, а его лицо казалось весьма знакомым. Этот мужчина не выглядел как типичный преступник, но это и не удивило д’Агосту: мужчине хватило смелости представиться ученым, и он сделал это настолько убедительно, что сумел обмануть Марсалу. Это, несомненно, потребовало интеллекта и уверенности в себе. Но его… взгляд совершенно непонятным образом казался чужим на этом лице. Харизматические особенности — столь ярко отраженные на реконструкции Бономо — сейчас, казалось, были рассеяны каким-то таинственным внутренним диалогом. Раскрасневшиеся глаза заключенного растерянно разглядывали комнату — вяло, словно под воздействием дурмана. Он ни на чем не фокусировался, в том числе и на офицере, стоявшем напротив него. Его закованные в наручники руки были скрещены на груди в защитном жесте. Д'Агоста заметил, что преступник едва заметно раскачивается назад и вперед на своем стуле.

— Лейтенант Винсент д’Агоста, полиция Нью-Йорка, убойный отдел, — представился д’Агоста, вытаскивая свою записную книжку и кладя ее перед собой. Мужчина уже знал свои права, поэтому ему не нужно было зачитывать ему их еще раз. — Предупреждаю, что наш разговор будет записываться. Назовите свое полное имя для записи.

Человек ничего не ответил, а лишь продолжил покачиваться на месте. Единственное, что в нем переменилось, это взгляд: теперь он более осмысленно осмотрелся вокруг, брови его нахмурились, словно он вспомнил что-то забытое или, возможно, потерянное.

— Эй, вы меня слышите? — д’Агоста попытался привлечь его внимание.

Глаза заключенного, наконец-то, остановились на нем.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов об убийстве, которое произошло две недели назад в нью-йоркском Музее Естественной Истории.

Мужчина посмотрел на него спокойно, но затем его взгляд устремился в пол.

— Когда вы в последний раз были в Нью-Йорке?

— Лилии, — ответил мужчина. Его голос оказался на удивление высоким и музыкальным для такого крупного человека.

— Какие лилии?

— Лилии, — человек повторил это слово тоскливым, болезненно-мечтательным тоном.

— Так что насчет лилий?

— Лилии , — третий раз повторил мужчина, его взгляд с удивительным жаром устремился на д’Агосту, ошеломив его. Лейтенант увидел в этих глазах безумие.

— Имя Джонатан Уолдрон припоминаете?

— Запах, — произнес мужчина. Теперь голос его звучал, скорее, задумчиво, протяжно. — Этот прекрасный запах, запах лилий. Он ушел. Сейчас... ужасно воняет. Омерзительно .

Д'Агоста присмотрелся к мужчине. Неужели он притворяется?

— Мне известно, что вы присвоили личность профессора Джонатана Уолдрона, чтобы получить доступ к скелету в Музее Естественной Истории. Вы работали со специалистом по имени Виктор Марсала в отделе остеологии музея.

Мужчина шумно втянул воздух, но сохранил молчание.

Д'Агоста подался вперед, сцепив руки.

— Я сразу перейду к сути. Я думаю, что это вы убили Виктора Марсалу.

Покачивание прекратилось. Глаза мужчины устремились прочь от д’Агосты.

— На самом деле, я знаю , что это именно вы убили его. И теперь, когда мы получили вашу ДНК, мы собираемся поискать совпадения с ДНК с места преступления. И мы непременно его найдем.

Молчание.

— Что вы сделали с бедренной костью, которую украли?

Тишина.

— Знаете, что я думаю? Я думаю, вам лучше незамедлительно найти себе адвоката.

Мужчина оставался неподвижным, как статуя. Д'Агоста сделал глубокий вдох.

— Слушайте, — произнес лейтенант, в голосе его отчетливо зазвенела угроза, — вы здесь, потому что напали на федерального агента. Этого уже достаточно, чтобы обеспечить себе крупные неприятности. Но я здесь, потому что нью-йоркская полиция собирается экстрагировать вас по надлежащему порядку штата Нью-Йорк за убийство. У нас есть свидетели. Вы есть у нас на записи. Если вы не начнете сотрудничать, то окажетесь по самые уши в таком дерьме, что даже Льюис и Кларк [70] Льюис и Кларк — Мериуэзер Льюис и Вильям Кларк возглавили первую сухопутная экспедицию (1804— 1806) через территорию США из Сент-Луиса к тихоокеанскому побережью и обратно. не смогут до вас добраться. Последний шанс.

Мужчина теперь осматривал комнату так, словно он вообще забыл о присутствии рядом с собой д’Агосты.

Лейтенант ощутил свинцовую тяжесть усталости. Он ненавидел допросы, подобные этому, когда приходилось повторять одни и те же вопросы упрямому подозреваемому. А этот парень в придачу оказался еще и психом. Д’Агоста был уверен, что они нашли нужного человека, он знал , что видит перед собой убийцу Виктора Марсалы, но теперь понимал, что линию обвинения придется выстраивать без признания вины.

Дверь в комнату для допросов открылась, и д’Агоста увидел в дверном проеме темную фигуру Пендергаста. Агент сделал рукой неопределенный жест, словно бы спрашивая: « Не возражаете, если я попробую »?

Д’Агоста забрал свою записную книжку и встал, пожимая плечами, как бы, говоря этим жестом: « Конечно. Флаг вам в руки ».

Он вышел и направился в соседнюю комнату, расположенную за односторонним зеркалом, где занял позицию наблюдателя рядом со Спандау. Теперь лейтенант глядел на то, как Пендергаст устраивается поудобнее на одном из стульев напротив подозреваемого. Агент потратил бесконечное количество времени, поправляя галстук, застегивая пиджак, рассматривая свои запонки и расправляя воротник. Наконец, он сел прямо, положив локти на стол, и кончиками пальцев слегка оперся на потертую древесину столешницы. Сначала его пальцы начали отбивать какой-то прерывистый ритм, но затем Пендергаст, словно спохватившись, сжал руки в кулаки. Он посмотрел прямо перед собой, едва глядя на подозреваемого. И затем — как раз в тот момент, когда д’Агоста готов был лопнуть от нетерпения — агент заговорил со своим привычным, любезным южным акцентом.