Вольфганг Хольбайн - Бремя Могущества

Неописуемый ужас охватил меня. Так, значит, это все же не было просто галлюцинацией, картинкой, возникшей в моем воспаленном мозгу!

— Боже мой, — прошептал я. — Так вы тоже это видели?

Шин кивнул, и я вдруг понял, почему он выстрелил.

— Что это было? — спросил он. — В жизни такого еще не видывал.

— Я тоже, — ответил я. — Но, может, мы все же продолжим этот разговор где–нибудь в другом месте? Кто знает, что за чертовщина в этом тумане скрывается.

Шин кивнул, медленно и, казалось, с большой неохотой.

— И вы, конечно, не знаете, что это было? — недоверчиво осведомился он.

Я пожал плечами.

— Откуда мне знать? Что в этом молоке можно разобрать? Может, медведь, а может, и нет.

Шин сердито тряхнул головой.

— Вам известно больше, чем вы хотите сказать, — сказал он. — Вы даже не желаете объяснить, откуда вы меня знаете. Но, хорошо, оставим это. По крайней мере, пока. Куда вы собирались?

— На прогулку, — не стал медлить с ответом я. — Я здесь впервые и просто слегка заплутался в этих местах.

Шин сердито отмахнулся, услышав эту чушь.

— Вы меня за дурачка не держите, — довольно агрессивно заявил он. — Это же чистое сумасшествие — тащиться сюда в такое время года и… суток, вообще не представляя себе эту местность! Так что, вы, сэр, не такой уж дурак. И я тоже не такой уж дурак, чтобы поверить в ваши бредни.

В ответ я пожал плечами.

— Как пожелаете. А что вам здесь вдруг понадобилось?

Шин метнул на меня сердитый взгляд. Потом его лицо вдруг растянулось в широкой улыбке. Я понял, что и у него шансов дать вразумительное объяснение тому, почему он гуляет здесь среди ночи, так же мало, как и у меня.

— Хорошо, оставим это. Как это вы выразились? Продолжим разговор в другом месте? Здесь не место для дискуссий. К тому же мне надо еще кое–что сделать. Я ничего не буду иметь против, если вы меня доведете до опушки леса, а потом наши пути расходятся.

Я сделал глубокий вдох.

— Согласен.

Мне стало ясно, что встреча с Шином не случайна, что здесь что–то кроется, чего я еще не мог понять. Что–то, имевшее отношение к моему покойному отцу.

Но разве Андара не предупреждал меня во время нашей последней встречи, что скоро мы с ним не увидимся? И был ли этот человек, стоявший сейчас передо мной, действительно Шином или же моим отцом, который затеял свою собственную игру, решив, несмотря на свой уход из жизни, снова помочь мне?

Я двинулся было, но Шин удержал меня за рукав.

— Нет, нет, не сюда, — предупредил он. — В другую сторону.

Я принялся трясти головой.

— Нет, очень сожалею, но нет. Дом моего приятеля там, по ту сторону леса.

— По ту сторону — понятие очень растяжимое, — заметил Шин. — Все зависит от того, с какой стороны посмотреть. Кстати, как зовут этого вашего приятеля?

— Балтии…

Спохватившись, я умолк и закусил губу. Мне не надо было смотреть Шину в лицо, чтобы убедиться, что он смог провести меня, как мальчишку. Он сильнее сжал мой локоть, и губы его превратились в тонкую ниточку.

— Балтимор? — спросил он.

Я весьма неохотно кивнул.

— Какое забавное совпадение, — насторожился Шин. — Надо же, и вам именно к Балтимору потребовалось, и именно сегодня ночью…

Внезапно замолчав, он задумчиво уставился в туман.

— Если вам не трудно, вы бы уж отпустили меня… — принужденно улыбнулся я. У меня было такое чувство, что локоть мой зажали в мощные тиски, которые постепенно сжимались.

Шин выпустил мою руку, судя по всему, он принял какое–то решение и что бы он там ни думал о нашей случайной встрече, вероятно, уже не видел во мне непримиримого врага. А вот мне там не менее следовало оставаться начеку. Я очень хорошо мог себе вообразить, какая силища таилась в этом Шине.

— Если уж вы так хорошо знаете Балтимора, то что вам стоит представить ему меня, — бросил он небрежно.

— Ну, скажем, так уж хорошо я его не знаю, — уклончиво ответил я. — К тому же, сильно сомневаюсь, что в это время он принимает гостей.

— Меня–то он уж как–нибудь примет, — заверил Шин. — Можете мне поверить.

— Так в каком направлении двинемся? — спросил я.

— Вам карты в руки. Вы наверняка знаете, где обитает ваш приятель.

Помедлив, я кивнул и указал туда, откуда на меня набросилась женщина–крыса.

— Вон туда, — пробормотал я.

Уставившись на связанную женщину, При хлопала глазами, в ужасе прижав руку ко рту. Эккорн без слов собрался помочь Сантерсу справиться с его грузом. При ничего не могла понять, кроме одного: что и она участвовала в подготовке этой акции, все эти дни и недели содействовала ее осуществлению…

Медленно, очень медленно откуда–то из глубин выплывало воспоминание, осторожно нащупывало пути к ее сознанию, по крупицам давая ему сведения, напоминало ей о том, что она надеялась похоронить на вечные времена во мраке забвения.

— Поздновато вы, — натужно прошептал Пантере. Было заметно, что он страшно устал. Нелегко было дотащить эту женщину из ее комнаты сюда, в подвал. Да еще в одиночку. — Надо было хотя бы у лестницы меня встретить, — укоризненно добавил он.

Эккорн, покосившись на При, сердито кивнул.

— Свечу возьми. Или, если хочешь, помогай Сантерсу!

При в отчаянии безмолвно замотала головой. Глаза женщины, не отрываясь, с надеждой смотрели на нее, когда она, взяв свечу, дрожа уступала место мужчинам.

«Как ты можешь это допустить», — казалось, вопили ее глаза. Они были такими ужасно большими, эти глаза, восхитительно голубыми, действительно огромными. — Как ты можешь допустить такое, если мы вместе с тобой сегодня провели такой чудный день в саду. Ты же понимаешь, что я не во всем согласна с доктором. Не допусти этого, ради Бога, не допусти!»

При в ужасе отвернулась. Не могла она выносить этот взгляд.

— При! — повысил голос Эккорн.

Ухватив женщину за ноги, он потащил ее за собой. От Сантерса толку уже было мало. Он и так был не из силачей, а теперь, когда понимал, что уже не один, то и вовсе валился с ног.

— При! Куда ты светишь? Я же так ничего не вижу!

При вздрогнула, словно от удара. Она больше не могла отважиться взглянуть в глаза миссис Санди, но, вытянув руку, покорно подняла свечу чуть повыше.

— Да не надо же, черт возьми, волосы мне жечь! — вновь напустился на нее Эккорн. — Что с тобой творится?

При снова чуть приблизила свечу к себе и нервно глотнула. Во всей этой ситуации было что–то от кошмарного сна.

Эккорн и Сантерс, оттащив миссис Санди в Святилище, бросили ее лежать у круглого стола. При так и осталась стоять у двери, с ужасом взирая на это жуткое зрелище.

Сантерс в изнеможении опустился на стул, обхватив себя руками. Его трясло от холода и возбуждения.

— Бог ты мой, — бормотал он, — я едва успел. Чуть было все прахом не пошло.