Александр Гасий - Эинсмут: Героев не существует

— Фух… Успел. — радостно выдохнул Финч. — А спускается он гораздо быстрее, чем поднимается.

Нейтан оказался в просторном и пустом холле, из которого был только один выход через одинокую дверь, находящуюся в самом углу. Со стен свисали пласты выцветшей и облезлой краски, на полу разлиты пятна темно-бурой крови, а потолок был чернее воронов, сидящих на улице. В помещении было весьма холодно, веяло смертью и болью.

Душу мужчины обуял страх и безнадежность. Он боялся, что не сможет спасти свою дочь. В который раз он уже ее подводил? Второй? Третий? Он слишком часто корил себя за все случившееся. Слишком… Слишком долго он думал, что ничего не сможет исправить, но тут такой шанс и он не может сплоховать.

Веря в свое правое дело, Нейтан пошел к единственному выходу из холла. Дверь привела его в очередную палату. Зайдя в нее, Финч, как ему показалось, на мгновенье увидел силуэт девочки, которая лежала на кровати, и доктора, о чем-то разговаривающего с ней. Но через мгновенье вся картинка испарилась. Посреди комнаты очутился человек, сидящий спиной к Нейту. На голове незнакомца переливались сединою волосы, и он был одет в порванный грязный больничный халат и черные брюки. Нейтан медленно и осторожно двигался к незнакомцу.

— Кто вы? — хрипя, спросил человек в халате. — Зачем вы пришли сюда?

— Господи боже… — удивленно пробормотал Нейтан.

— Бог? Ха-ха… — вяло просмеялся мужчина на стуле, — Его уже давно тут нет. Так как вас зовут? Я так и не услышал ответа… — голос звучал очень медленно и протяжно, словно он не сам говорил, а переводил чью— то речь

— Я… Я пришел сюда найти мою дочь. Она потерялась и вот я ее ищу. — немного запинаясь ответил Нейтан.

— А как вас зовут? — со скрипом и посвистыванием продолжал наседать незнакомый человек.

— Меня зовут Нейтан Финч. А вы кто такой?

— Я? Хм… — еле вымолвил человек и повернулся на стуле лицом к Нейту, — Меня зовут Виктор Хофф.

Его лицо было настолько худым, что кожа обтягивала череп, образуя ямки под измученными глазами и впадины на щеках. Он не выглядел слишком старым, но был чудовищно изможден, из— за чего тело его больше подошло бы дряхлому старику, который самостоятельно и шагу шагнуть не может. Кожа отливала серым, а на лице не было видно жизни. Очки, изъеденные трещинами, криво сидели на его костлявой переносице. Губы потрескались и обрели серо-багровый оттенок. Язык вяло бродил в полости рта, едва помогая буквам выходить наружу и соединяться в слова.

— Что вы тут делаете? Что случилось с этим проклятым городом? — Нейтан начал заваливать вопросами своего нового знакомого, при этом нервно жестикулируя руками. И тот с надрывом стал отвечать.

— Знаете, я здесь оказался неспроста. Раньше… когда-то давно, я был доктором. Довольно известным. — его губы шевелились с таким трудом и не охотой, что складывалось ощущение, будто он вот-вот уснет, — Я работал в области психологии и психиатрии, говорили, что подавал весьма большие надежды. Но потом случилось нечто — моя жена сильно заболела неизлечимой болезнью. Ее постоянно мучала мигрень, а тело сковывала неописуемая боль. Лекарства от этой болезни нет. Я решил во чтобы-то не стало найти его. Я стал экспериментировать. Сначала были опыты над животными: кролики, мыши, кошки… Но исследования не давали нужного мне результата, не ту специальность я выбрал в колледже. — изредка, глаза рассказчика медленно осматривали Нейта с головы до ног.

— Потом я понял, что мне нужны люди. Я начал предлагать бездомным деньги, ради того, чтобы они испытывали на себе мою сыворотку. Естественно я не говорил им, что это может их уби… кхе! — тут мужчина закашлялся, но мгновенье спустя, как только его отпустила боль в груди, продолжил свою историю, — Конечно у меня отбоя не было от клиентов. Всем нужны были деньги. После того, как они погибали от вакцины, я их находил и делал себе пометки. Конечно я забирал деньги обратно себе, им они были больше не нужны… После нескольких месяцев и двенадцати бездомных, я начал терять самообладание. Я перестал есть, спать. Я только работал и работал… — глаза доктора болезненно закатились под лоб, и он замолчал.

Но мгновенье спустя, вновь продолжил свой рассказ:

— Я долго мучился. Боролся с болезнью жены, но все было тщетно. Моя жена ужасно страдала, а вместе с ней и я. Прошло полгода, и она скончалась, оставив меня одного в этом безжизненном и бренном мире. Я постоянно винил себя за то, что не смог ей помочь… — слеза прокатилась по его впалой щеке и упала на халат, — Я долго страдал без нее. Так шел день за днем. Я не знаю сколько прошло времени, но вскоре я оказался в этом злосчастном месте, где никого нет. Где все пусто. Я вновь оказался один, но уже в незнакомом месте.

После того, как рассказчик закончил свою историю, его голова поникла, а из глаз вновь брызнули прозрачные слезы.

— Но как? Я же видел и сражался с монстрами. Это точно были жуткие твари, которые хотели разорвать меня! — удивленно воскликнул Нейт.

— Хм… Вот как? — вопросительно взглянув на Финча, проронил Виктор, — Ты уверен, что это они монстры?

— Что? Что ты такое несешь?! Ты явно выжил из ума! — повышая голос, защищался Нейтан.

— Ты, так и я хочешь помочь своему любимому человеку, но стоит ли игра свеч? — все тише и тише хрипел доктор.

Его голова беспомощно повисла над грудью.

— Виктор? — произнес Нейт.

Но Хофф уже его не слышал. Силы покинули его бренное тело. Финч подошел и тронул доктора за плечо. В ответ на это бездыханное тело упало на пол и рассыпалось на части, словно керамическая ваза.

— Вот черт! — Нейтан отдернулся от стула и сделал шаг назад, осматривая то, что осталось от Виктора. Все «черепки» в мгновении ока испарились, а вместо них на полу лежал медный ключ.

«Что за ерунда тут происходит? Откуда он знает про меня? И что он имел в виду?» — думал Нейт, — «Я точно должен отсюда уходить, мне тут нечего искать.».

Выйдя из комнаты, он заметил, что холл слегка изменился. На противоположной стене возникла железная дверь, с увесистым замком, охраняющим вход с соседнее помещение.

Нейтан поднял только что найденный ключ на уровень плеч и произнес:

— Так вот зачем ты мне?

В этот момент, двери лифта медленно, с натягом отворились. В открытый проход была видна шахта лифта, которая была снизу подсвечена еле видным огоньком, который задорно бегал по стенам железобетонной конструкции, словно озорной ребенок. Из жерла этой пасти показался монстр.

Ростом чудовище было не выше Финча. Лицо и вся голова была сплошь обтянута кожей, словно на голый череп натянули рыбий пузырь. Там, где должны быть уши, зияли черные дыры. Под кожей заметны были очертания носа и рта. Тело было покрыто рваными ранами и кое-где было видно кровоточащее темное мясо. Кожа небольшими слоями свисала с худощавых рук и ног, которые были неестественно выгнувшимися, если вообще в этом городе хоть что-то можно было увидеть естественное. Внешне этот «безликий» напоминал гигантского паука, не хватало только отвратительных маленьких глаз, которые всегда очень раздражали и даже пугали Финча. Из-за того, что кожа закрывала рот и нос монстра, он мог только шипеть и стонать. На теле было одето, что-то отдалено напоминающее смирительную рубашку с ремешками на груди, только с выцветшей белизной и разорванными в клочья рукавами, а то, что от них осталось, тянулось позади неторопливо выползающего монстра, словно шлейф.