Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна

– Меня записал отец.

– И «Пятьдесят оттенков» читала Джил. Мы все знаем, как ты любишь оправдываться.

Мэтт закатывает глаза.

– Ты бы и неделю не продержалась в группе поддержки.

– Чтоб ты знал, я занималась гимнастикой!

– И что?

– А то, что с дисциплиной у меня все в порядке.

– Так запишись. Давай! Хватит у тебя смелости? Я бы посмотрел на Ариадну Блэк, выкрикивающую на стадионе речовки.

– Глупые речовки.

– Ну, у тебя есть возможность это исправить.

– Боже, откуда ты такой взялся? Хэрри, его что, крестила сама дева Мария? Что не фраза – библейское наставление.

– Он постоянно ругает церковь, – заговорщицки шепчет Хэйдан, склоняясь ко мне, – и я начинаю думать, что делает он это специально, чтобы никто не догадался о его безмерной любви к Господу!

– О, ну это все объясняет!

– Я еще здесь, – Мэтт помахивает рукой. – И я все слышу.

– Он нас слышит, – шепчу я. – Наверное, использует особые занудские приемчики.

– Очень смешно, Ари.

– А у тебя есть чувство юмора, Мэтт?

Мы смотрим друг на друга так долго, что мне становится неловко. Я хочу отвести взгляд, но не могу. «У Мэтта красивые глаза», – думаю я и растерянно застываю Что на меня нашло? Обычные глаза. Самые обычные.

Неожиданно к нашему столику подходит светловолосая девушка. Солнце светит ей в спину, и я не могу толком рассмотреть ее лицо.

– Мэтти! – Широко улыбнувшись, она приземляется рядом с Мэттом и обвивает руками его шею. Кажется, я догадываюсь, кто это. – Я думала, ты в столовой.

– Нет, Джил. – Я еще ни разу не видела, чтобы он так улыбался. – Решил с Хэрри посидеть.

О, видимо, я тут случайно оказалась. Вклинилась в семейный разговор. Мило.

– Я – Джил, – сообщает блондинка, протягивая мне руку.

– Ари.

– Я знаю. Вся школа знает.

– О, классно…

– Прости. Хотя, думаю, ты и так это понимаешь, – Джил, или как ее там, поправляет светло-русые волосы и вновь смотрит на Мэтта. – Чего ты на меня так смотришь?

– Я соскучился.

Соскучился? Нас с Хэйданом практически одновременно передергивает. О боги, кто этот человек? Где занудный и скучный Мэтт? Внезапно я даже затосковала по его «библейским наставлениям».

– Пройдемся? – спрашивает Джил.

Мэтт спокойно кивает и подхватывает рюкзак девушки. Мне почему-то неприятно смотреть на них. Конечно, в их отношениях нет ничего необычного, но в моей груди отчего-то начинает покалывать.

Мэтт обнимает девушку за талию, а она кладет голову ему на плечо.

– Удивительно, правда? – Хэйдан провожает парочку взглядом.

– Что именно?

– Конец сентября, а солнце палит, как летом!

Я криво улыбаюсь. Да уж.

– О чем задумалась?

– Я? – Покачиваю головой. – Ни о чем. С чего ты взял?

– Ты постоянно отключаешься. Витаешь в своих мыслях.

– Мы знакомы три дня, – смеюсь я. – Откуда тебе знать?

– Я же люблю наблюдать, забыла? – Хэрри вздыхает и поднимается со скамьи. – Идешь?

– Да. Конечно.

Мы так и не перекусили. Ничего, поем во время следующего перерыва.

– И сколько они уже вместе? – интересуюсь я, поправляя ремень сумки.

– Ты про Мэтта и Джил?

– Ну да.

– Года полтора.

– Серьезно?

Хэрри кивает и поправляет очки.

– Это аномалия на самом деле.

– Почему?

– Потому что отец Джил ведет воскресные службы.

– Что? – Я удивленно распахиваю глаза. – Ты смеешься?

– Нет! Жизнь – интересная штука, верно? Мэтт терпеть не может все эти наши походы в церковь, но сам встречается с дочерью пастора. А говорят, магии не существует.

– Это странно.

– Более чем. Но Джил появилась в его жизни в нужный для него момент. Поэтому он держится за нее, как за спасательный круг.

– В какой момент? – Мы останавливаемся под козырьком столовой. Мне хочется, чтобы Хэрри рассказал правду. Хочется узнать об обоих братьях побольше.

Хэйдан грустно хмыкает, потирая подбородок. Я и забыла, что больно бывает всем. Не только мне по ночам снятся кошмары.

– Слушай, можешь не отвечать.

– Да нет. Это не тайна. Мы ведь сводные братья. Мой родной отец ушел от нас давным-давно. Я его даже не помню. А вот мать Мэтта…

– Что?

– Умерла от лейкемии. Пять лет назад.

– Умерла? – Грудь обдает жаром. Я вспоминаю свою маму, и становится еще больнее. – Хэрри, мне очень жаль.

– Через год отец встретил женщину.

– Твою маму?

– Да. Они сошлись, ну, и ты понимаешь… отношения у нас не сразу наладились.

– Представляю.

– Долгое время Мэтт просто с ума сходил.

– Что изменилось? – Я подпираю спиной стеклянную перегородку.

– Спроси у него сама. – Хэйдан передергивает плечами. – Я никогда с ним не говорил об этом. Он изменился, и слава богу. Неважно почему. Главное, с тех пор мы перестали быть врагами.

Я киваю. Едва ли существует семья, в которой нет проблем. Разве кто-то может быть по-настоящему счастлив? Разве это вообще возможно? Людей уничтожают другие люди. Людей уничтожают внешние неприятности. Люди уничтожают сами себя.

Всегда есть то, что сделает тебя несчастным.

– Года два назад он познакомился с Джил. И очень изменился. – Хэрри мечтательно улыбается и глядит на меня из-под опущенных ресниц. – Кто бы мог подумать, что бывает счастливый конец, правда? Что люди находят друг друга. Что люди любят.

– Да. Мир большой. Людей много.

– Но иногда что-то щелкает. Верно?

Я задумчиво смотрю на пустующий столик, где мы сидели несколько минут назад, и чувствую, как внутри меня холодеет. Не понимаю, отчего меня так коробит.

– Не знаю. – Я пытаюсь выглядеть безразличной. Что со мной? Откуда эти странные чувства. – У меня никогда не щелкало.

Одной рукой Мэри-Линетт помешивает что-то в кастрюле, другой неловко держит книгу. Лицо у нее серьезное, словно она пытается разобраться в конструировании дельтапланов. Я усаживаюсь за стол и складываю перед собой руки.

– Не думала, что готовка – это так сложно.

Мэри растерянно оборачивается. Вид у нее смешной. Волосы собраны в пучок, на футболке мокрые пятна.

– Какая-то адская околесица! – машет она лопаткой и смеется. – Не понимаю, как Норин с этим справляется! Соль по вкусу, приправы по вкусу. Всего по вкусу, и получается какая-то отрава! И, черт возьми, в рецепте ничего толком не написано.

Я криво улыбаюсь.

– А где тетя Норин?

– Уехала.

– Уехала?

– Ага. В Дилос к знакомой, – Мэри пробует на вкус суп и морщится. – Черт. Не хочу огорчать тебя раньше времени, но, скорее всего, мы закажем пиццу.

Дилос – крупный город в тридцати километрах отсюда. Жители Астерии ездят туда развеяться и походить по магазинам. Но вообще-то репутация у городка вполне себе криминальная.

– Надеюсь, она уехала не из-за меня? – глухим голосом интересуюсь я. Идиотский вопрос…