Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна

– В чем дело?

– Ни в чем. Не обращай внимания.

– Странно. Чего они пялились? Дай угадаю: новички в Астерии не в почете?

– Ты тут ни при чем.

– Тогда что?

– Это долгая история, – отмахивается тетя. Я заинтригована. В Северной Дакоте никто не стал бы церемониться и уже давным-давно врезал бы любопытным соседям по лицу. – Нашу семью в Астерии недолюбливают. Ты же знаешь.

– Мне казалось, это выдумки.

– От предков нам досталось не только наследство, но и глупые предубеждения, – хмыкает Мэри-Линетт и тянет меня в обратную сторону. – Думаю, нам пора возвращаться.

– Но чего именно боятся люди? – Я хмурю брови. – Мама ничего мне не рассказывала об этом.

– И хорошо. Иначе спала бы ты, моя дорогая, по ночам совсем не сладко.

– Тетя Мэри…

– Ну, что ты как маленькая?

– Но мне интересно.

– Нет в этом ничего интересного, – Мэри-Линетт печально вздыхает и шепчет так тихо, что я едва различаю слова, – я бы многое отдала, чтобы никогда об этом не знать.

Вообще-то я собиралась поехать в школу на маминой машине. Но утром сквозь серые занавески пробились такие яркие солнечные лучи, что я не поверила своим глазам.

В Северной Дакоте большую часть года промозгло и холодно. Погожие деньки настолько редки, что успеваешь забыть, каково это – нежиться утром на солнышке. Может, это и глупо, но меня охватило желание пройтись по солнечной Астерии.

Кое-как причесав торчащие после душа волосы, я застыла у комода. Вещи вытащила наугад. Старую футболку «Рамоунз» и не самые любимые джинсы. Потертые и дурацкие. Я нашла их на барахолке и отдала всего три бакса. Экономия стоила того. Сидели они вполне нормально.

Я никогда не переезжала из города в город, поэтому понятия не имею, что нужно взять с собой в новую школу. Оглядываю комнату, а затем пожимаю плечами. Какая разница? В конце концов, не съедят же меня, если я не возьму пару лишних тетрадей. Ну, а если и скажут что-то, то пожалеют. Школу я никогда не любила. Правда, есть одна проблема: тут я – никто. Нет отца, который бы встал на мою сторону, что бы ни случилось. Нет мамы, которая взорвала бы мозг моим обидчикам своими психологическими примочками. Тут я одна. Меня никто не спасет, не прикроет, придется самой отвечать за свои поступки. А если учесть, что у семьи Монфор здесь не так много друзей…

Спускаюсь по лестнице, скользя ладонями по шероховатым перилам. Этот дом такой старый. Но есть в нем что-то завораживающее. По этим ступеням ходила моя мама, моя бабушка и ее мама. Разве в это так просто поверить? О, нет. Как представлю призрачные тени, гуляющие по мансарде, даже душа леденеет.

– Ари, подойди на минутку, – слышится из кухни голос тети Норин, и я послушно иду к ней, на ходу разминая плечи. Поспать нормально не получилось. Всю ночь ворочалась, думая о том, о чем хотела бы забыть. – Твой завтрак и обед.

Тетя Норин, одетая в свитер и плотные брюки, протягивает мне пакет.

– Спасибо, – благодарно улыбаюсь и прячу еду в сумку.

– Ты прекрасно выглядишь, – Норин смущенно сцепляет в замок руки. Такое впечатление, будто она всеми силами старается выглядеть отрешенной. – Тебе говорили, что ты очень похожа на бабушку?

– Да. Ведь ни у кого в нашей семье больше нет огненно-рыжих волос.

– Глаза у нее тоже были изумрудными, – задумчиво проговаривает тетя, приближаясь ко мне почти вплотную. – Поразительное сходство.

Не знаю почему, сравнение с бабушкой заставляет меня леденеть от ужаса. Будто речь идет не о Силест Монфор, а о чужом опасном человеке.

Я уже собираюсь уходить, но тетя Норин останавливает меня:

– Подожди, совсем забыла! – Шагнув к кухонному шкафу, тетя долго что-то ищет, бормоча себе под нос, и наконец протягивает мне пучок каких-то растений. – Держи.

– Эммм… – я растерянно поднимаю брови, но все же принимаю подарок, – что это?

– Люцерна.

– Люцерна?

– На удачу, Ариадна. Станет страшно, просто прикоснись к ней. Волнение исчезнет, обещаю.

Так-так, мамины штучки. Она тоже любила эту магическую околесицу. Трава, приносящая удачу? Почему бы и нет, верно?

– Спасибо, – натянуто улыбаюсь я.

– Я серьезно, – будничным тоном поясняет тетя Норин. – Мысли материализуются, а люцерна поможет тебе направить их в нужное русло.

– О’кей. Как скажешь.

Прячу пучок травы в сумку и направляюсь к двери. У меня чокнутая семейка. Если все Монфор-л’Амори верили в то, что травы приносят удачу, а сны становятся явью, – неудивительно, что никто не рвался с ними общаться.

Уже на улице замечаю, что улыбаюсь. После смерти родителей и Лоры мое сердце превратилось в глыбу льда. Несколько долгих месяцев я не могла даже слова произнести, не то что улыбнуться. Возможно, я смогу привыкнуть, смогу жить дальше.

Я хочу верить в лучшее, прыгать с крыши я не собираюсь. Либо я возьму себя в руки и переживу ту боль, что горит в моей душе, либо согнусь под ее тяжестью и проведу остаток жизни, перебирая воспоминания.

Что я выберу? Или точнее – на что у меня хватит сил?

Астерия – небольшой городок. Уверена, почти все уже знают о моем приезде. Мне даже мерещится, что за мной кто-то следит! Да уж. Я постоянно оборачиваюсь и натыкаюсь на удивленные настороженные взгляды. Так и хочется вернуться домой и вытрясти правду из тети Мэри. Почему здесь так относятся к нашей семье? Да, да, тетя Норин десять минут назад уверяла меня, что букет засохших цветов каким-то волшебным образом поможет обрести уверенность в себе. Ну и что? Я вдруг думаю, что они меня боятся. Но с какой стати? Все это очень странно.

Я плутаю, понятия не имея, куда идти. Господи. Что же это такое. Неужели в таком крошечном городке можно заблудиться? Школа должна быть в центре! И все улицы должны вести к центру. Разве не так?

– Я идиотка, – запустив пальцы в волосы, застываю в очередном тупике. Мне бы дорогу спросить. Едва оборачиваюсь, прохожие начинают идти быстрее. Мамочки подталкивают детей, мужчины закрывают в машинах окна. Все это меня не просто удивляет, а раздражает. Что они творят? – Дьявол.

– Я бы на твоем месте так не выражался, – незнакомый голос звучит неуверенно, если не заторможенно.

Невысокий парень, на вид мой ровесник, стоит, прислонившись к стене. Прямоугольные очки, неуклюжие, ужасно древние кроссовки и зачесанные на бок – ох, реально ведь – волосы. Я прыскаю от смеха:

– Что?

– Я про дьявола.

– А что с ним не так?

– Когда такие слова слетают с языка представителя семьи Монфор, на улицах становится пустынно. Так что, если ты не хочешь неприятностей…

– Каких еще неприятностей? Ты вообще кто такой?

– Я – Хэрри. Или, если быть точнее, Хэйдан Эбнер Нортон. – Парень неожиданно подскакивает ближе и жмет мне руку так, что пальцы сводит от боли. – Приятно познакомиться.