Чайна Мьевилль - В поисках Джейка

Первичное исследование показывает, что стены двух разъединенных Вредоносной улицей домов по Пуррет-роуд состоят из гладкого бетона. Те же, что на Рипполсон-роуд, сложены из кирпича, очень похожего на фасадный, на них присутствует обычный знак, удостоверяющий личность ВФ, а наверху, под крышей, видны два небольших окошка с тюлевыми занавесками, мешающими рассмотреть, что там внутри, (см. «О разновидностях стенообразований» X. Берка, Труды БНВФ, вып. № 8).

Внутренняя часть самой Вредоносной улицы, насколько ее можно наблюдать с прилегающих улиц, имеет все морфологические признаки, характерные для ВФ (иными словами, ничем не примечательна), и полностью совпадает с ранее задокументированными описаниями объекта. В данном случае, пользуясь укороченностью улицы, ФР и ЭН смогли провести Резонансный Тест Бауэри, для чего необходимо встать с разных концов улицы лицом друг к другу и кричать во весь голос (чему, однако, вскоре воспрепятствовали не зависящие от исследователей обстоятельства). (Рукой Эдгара приписано: «Какой-то душегуб из местных грозился меня пришить, если я немедленно не заткнусь!»). Несмотря на причудливость нынешней конфигурации Вредоносной улицы, оба исследователя прекрасно слышали друг друга.

Новые эксперименты запланированы.

(Дочитав до этого места, я уже весь дрожал. Пришлось остановиться, выйти из комнаты, попить воды, успокоить дыхание. Меня так и подмывает поделиться здесь мыслями, которые перепуганными кроликами метались в тот момент у меня в мозгу, пробужденные этими невесть откуда возникшими документами, но я все же воздержусь.

За отчетом о наблюдении следовала еще одна брошюра, очень похожая на первую.)

СРОЧНО: отчет о несостоявшемся исследовании

Присутствовали: ФР, ЭН, БХ.

(Еще один письменный комментарий, сделанный рукой безымянного корреспондента Чарльза. Он гласит: «Страшно даже представить, как ты был разочарован, узнав, что тебя сменил Брин в роли нового фаворита. Что же ты такое натворил, из-за чего Эдгар так взбесился?»).

В 11 часов 20 минут пополудни 13 февраля 1988 года, в субботу, было проведено первичное обследование Вредоносной улицы, начатое с того ее конца, который упирается в Рипполсон-роуд. Были сделаны фотоснимки, подтверждающие идентичность объекта (см. цифру 1). (Цифра 1 оказалась на удивление качественной репродукцией снимка, изображающего табличку с названием улицы, стоящую у стены дома на двух не то металлических, не то деревянных столбиках длиной с человеческую ногу. Снимок сделан под странным углом — думаю, из-за того, что фотограф стоял на Рипполсон-роуд, а не непосредственно перед объектом. На табличке непривычным старым шрифтом с засечками написано: «Вредоносная улица».)

Во время подготовки экспедиции произошли некие события, настоящие или выдуманные, которые привели к ее задержке и необходимости перегруппировать силы в ночном кафе на Пламстед-Хай-стрит. (Что это за события такие? Подчеркнутая неопределенность в их обозначении навела меня на мысль, что их сознательно не поверяют бумаге, зная, что читатель, или даже читатели, для которых предназначен этот отчет, сами все поймут. Надо сказать, что эти записки вообще представляют собой странную смесь научной точности с полной неопределенностью — как в случае с ночным кафе, названия которого автор не сообщает. Однако именно зловещая неясность этих самых событий как раз и беспокоит меня особенно сильно.) Когда группа вернулась на Рипполсон-роуд в 11:53, то, к их величайшей досаде, Вредоносная улица уже испарилась.

(Два черно-белых изображения завершают этот отрывок. Они не снабжены ни подписями, ни пояснениями. Оба снимка сделаны при дневном свете. На левом видны два фасада по обе стороны узкой улочки, застроенной приземистыми домами примерно столетней давности; почти сразу за перекрестком улочка резко сворачивает вправо и на фотографии кажется расплывчатой, точно не в фокусе. На фото справа те же фасады — легко опознаваемые по треснувшему стеклу в одном из окон, по мазку краски под рамой, по неопрятным маленьким садикам впереди и лохматому кусту будлеи на первом плане — стоят бок о бок. Теперь они соседи. Никакой улицы между ними нет.).

(Вот, значит, как.

Тут я сделал перерыв. Вынужден был сделать. А потом точно так же был вынужден читать дальше.

Одиночный листок бумаги. Текст на нем полностью печатный, весь, кроме заголовка, набран на электрической машинке.).

Видел это, Чарльз? Повреждение, примерно на середине Вредоносной улицы? Оно там, его хорошо видно на фотографии из отчета. (Наверное, он имеет в виду фото слева. Я долго смотрел на него и так, невооруженным глазом, и через лупу, но ничего не увидел.)

Как на тех черепицах из Хрустального прохода, помнишь, я показывал их тебе в коллекции? Ты тогда разглядел их и в бороздках, и в отметинах, хотя никто из кураторов ничего не заметил. Так что Вредоносная улица не просто задержалась у нас на пути откуда-то и куда-то, нет, она устроила здесь привал и отдыхала, набираясь сил, потому что на нее напали. Я прав.

Эдгар

(Я продолжал читать.

Следующие две страницы никак не озаглавлены, но, судя по шрифту, это продолжение письма Эдгара.).

самое раннее событие подобного рода в начале 1770-х (обычно называют 1790-й или даже 1791-й — чепуха, не слушай, это просто официальная позиция, которой придерживаются архивы, — мои сведения непроверенны, но, верь мне, они точны). Всего через несколько лет после Славной Революции Антония Честерфилд записывает в своем дневнике: «Настоящая крыса среди улиц, втиснулась наискосок между Ватерлоо и Пелл-Мелл, воистину вредоносная, как по имени, тал и по сути. Остерегись… Не тронь крысу, не то укусит, в чем убедились уже многие касательно как наших обычных улиц, так и бродяг, подобных Вредоносной». Так миссис Честерфилд пишет о Вредоносной улице, а ведь она состояла в обществе, бывшем предшественником нашего Братства (и тоже неоднократно жаловалась на его название — Фионе на заметку!).

Итак, ты видишь, на что она намекает, и, по-моему, она была первой, кто это заметил. Я знаю, Чарльз, что проводить параллели всегда чертовски трудно, но давай приглядимся к другим кандидатам. Жульническая улица, Сальниковая улица, Кусачая улица, Тератолог-авеню (эта, я думаю, особенно хищная); и др. Насколько я понял, в те времена особенно острые противоречия существовали как раз между Вредоносной и Кусачей улицами, однако в наше время они практически не воюют. И неудивительно — теперь им обеим противостоит враг еще более могущественный: Дорога Одинокого Логова, 1987 год, помнишь?