Чайна Мьевилль - В поисках Джейка

СИМПТОМЫ: Инкубационный период длится около трех лет, в это время инфицированный страдает от сильных головных болей. К концу этого периода ящур Бускара, как считается, достигает своего полного развития, что проявляется в постепенном угасании умственных способностей больного и резких переходах между тремя основными состояниями: почти полной ясностью сознания; лихорадочными поисками возможно большей аудитории; потоком неудержимой, истерической глоссолалии [14] Глоссолалия (от греч . glossa — язык и laleo — говорить) — произнесение в состоянии экстаза слов, лишенных смысла. (Прим. пер.). . Самюэль Бускар обозначил их как апатичное, вступительное и красноречивое, чем, несомненно, выразил свое отношение к болезни.

Через промежуток от трех до двенадцати лет болезнь входит в свою завершающую стадию. Процесс потери разума, до сих пор постепенный, существенно ускоряется, вследствие чего больной или больная месяцами не выходят из вегетативного состояния.

Те, кому довелось стать свидетелями бессмысленных «выступлений» больного ящуром, сообщают, что в его безумном лопотании часто звучит одно и то же сочетание звуков, именуемое червесловом, произнеся которое, страдалец всякий раз ненадолго замолкает, точно ждет ответа. И, если кто-то из слушателей повторит его за больным, тот недвусмысленно выражает удовольствие.

Позднее именно среди тех, кому удалось это слово повторить, и обнаруживаются новые заболевшие.

ИСТОРИЯ: По настоянию почтенного доктора Уильяма Хейгарта, в 1775 году все больные ящуром были поручены заботам доктора Самюэля Бускара [15] Нет никаких записей, из которых явствовало бы об имевшем место сотрудничестве или хотя бы знакомстве Хейгарта с доктором Бускаром до 1775 года, так что мотивы его ходатайства до сих пор неясны. В дневнике Уильяма Фина, ассистента Хейгарта, отмечается «несовпадение между словами и тоном доктора Хейгарта, когда тот рекомендовал доктора Бускара как своего близкого друга» (Цит. по «Первичной Бускардологии» Маркуса Гадда (Лондон, 1972), стр. 3). Де Селби в своей неопубликованной «Заметке о Бускаре» утверждает, что тот шантажировал Хейгарта. Какого рода компрометирующий материал мог иметь Бускар против своего более именитого коллеги, остается невыясненным. . Исследуя состояние мозга скончавшихся от болезни пациентов, Бускар обнаружил в них некие образования, которые сам счел червями-паразитами, и назвал их в свою честь. Когда позднее комиссия по этиологии [16] Этиология — раздел медицины, изучающий причины и условия возникновения болезней. (Прим. пер.). изучила предъявленные им доказательства, она пришла к выводу, что обнаруженные им в черепных коробках разных людей червевидные структуры состояли из самой мозговой ткани. Бускар был опозорен, среди прочего, его обвиняли в том, что он якобы сам изготовил этих «червей», пользуясь винтом с цилиндрической головкой. Комиссия переименовала болезнь в «болтливую лихорадку» и, без должной, впрочем, уверенности, определила в качестве ее причины влияние «дурного воздуха».

Самюэлю Бускару было предписано немедленно передать в ведение комиссии Примоза Янсу, однако тот представил бумаги, согласно которым Янса давно скончался и был похоронен. После этого опозоренный доктор скрылся от публики, а в 1777 году умер.

Его изыскания продолжил его сын Джейкоб, тоже врач. В 1782 году Джейкоб Бускар потряс медицинское сообщество публикацией своего знаменитого памфлета, доказывающего, что мозговые «черви» способны к самостоятельному передвижению внутри головы больного и что мозговая ткань таких страдальцев источена витыми ходами. «Таким образом, доктор Бускар-первый был прав, — писал он. — Вовсе не плохой воздух, а зловредный паразит — червь — является причиной страданий так называемых болтунов».

Есть слово, которое, будучи произнесено вслух, обманом прокладывает себе путь в мозг того, кто его произносит, и там являет себя во плоти. Оно заставляет своего носителя повторять себя снова и снова в присутствии других людей, чтобы и в них вызвать желание произносить его. Каждое повторное высказывание производит на свет точную копию этого слова, пока, наконец, мозг страдальца не оказывается изъеден ими насквозь, как головка сыра дырками; а когда слушающие, из любопытства или желания посмеяться над страдальцем, повторяют это слово за ним, то, при условии абсолютной точности произнесения, они подхватывают болезнь, и слово зарождается у них в мозгу. Так что это слово-паразит, хотя и отличается от представления о нем моего отца, остается, тем не менее, паразитом [17] «Посмертное оправдание доктора Самюэля Бускара. Доказательство того, что „болтливая лихорадка“ действительно является ящуром Бускара» (Лондон, 1782), стр. 17. .

Памфлет Джейкоба Бускара датирует его открытие 1780 годом, когда тот беседовал с Янсой в одном из его состояний прояснения. Янса рассказал Бускару, что его болезнь началась еще в Бледе, когда однажды он читал своему слепому хозяину вслух. Между страницами книги он обнаружил узкую полоску бумаги, на которой были написаны всего два слова. Янса прочел одно из них, положив тем самым начало первой зафиксированной эпидемии червеслова. Едва он произнес слово вслух, как его настигла головная боль такой силы, что он выронил листок, впоследствии затерявшийся. «Переведя сочетание нескольких букв в звуки, — писал Джейкоб Бускар, — злосчастный Янса сделался сразу и повивальной бабкой, и домом червеслова» [18] «Посмертное оправдание доктора Самюэля Бускара. Доказательство того, что „болтливая лихорадка“ действительно является ящуром Бускара» (Лондон, 1782), стр. 25. .

Открытие Бускара-младшего завоевало ему огромную популярность, правда, несколько запятнанную его признанием в том, что они с отцом подделали в свое время сертификаты о смерти и похоронах Ян-сы, которого еще семь лет держали у себя в доме как подопытного. Янсу, действительно, обнаружили в подвале дома Бускаров, причем его болезнь зашла уже настолько далеко, что полностью лишила его рассудка, так что пришлось отвезти его в сумасшедший дом, где он и скончался через два месяца. Джейкоб Бускар избежал ареста по обвинению в похищении человека, пытках и подделке документов, бежав в Мюнхен, где его следы затерялись [19] Его последнее известное письмо к сыну Мэтью датировано январем 1783 года и содержит намек на его дальнейшие планы. Джейкоб жалуется: «У меня нет денег даже на то, чтобы завершить начатое. Экипаж до Бледа стоит чертовски дорого!» (Цит. по: «Медицинские письма» Али Хамрейна (Нью-Йорк, 1966), стр. 232). .

Вспышки ящера Бускара время от времени повторялись в Лондоне до 1810 года, когда парламентом был принят Акт о Болтунах, предписывавший помещать всех заболевших в специальные звуконепроницаемые дома лечения [20] Этим печально знаменитым заведениям, прозванным «бускаровыми бараками», принадлежит значительная роль в популярной культуре того времени. См, к примеру, балладу «Лучше работный дом, чем „бускаров барак“» (вошла в сборник под ред. Сесили Фечпоу «Песни улиц времен Ганноверов» (Пенсильвания, 1988), стр. 677). . Таким образом эпохе массовых эпидемий был положен конец, и впоследствии отмечались лишь единичные случаи болезни.