Чайна Мьевилль - В поисках Джейка

— Не говори ерунды, — сказал я ему. — Ты что, думаешь, в дешевый триллер попал? Ну, сядешь в тюрьму за хакерство — и не надо на меня орать, потому что это именно так называется, — да и все.

— Иди ты, брат! — отвечал он. — Не будь таким наивным! Думаешь, это игра? Я же говорю тебе, эти мудилы не пойдут в полицию. Ты что, не прорубаешь, что ли? Я же сделал такое, что хуже не бывает… я подверг сомнению их филантропию! Я обсмеял их, пока они изображали из себя мать Терезу, а этого они не потерпят!

Я беспокоился за него. Он стал совсем невыносим, наши разговоры даже отдаленно не походили на беседу, любая моя фраза была для него как трамплин для затяжного прыжка в рассуждения об очередном безумном заговоре.

Он слал мне чудные, фрагментарные имейлы, в которых я не видел никакого смысла. Иногда с приписками типа «Им это понравится» или «Они у меня узнают, что это такое».

Иногда письма были длинные, как куски неоконченной работы, с недописанными отчетами и чем-то вроде частей программ. Попадались и засоренные файлы, взятые из каких-нибудь энциклопедий, — статьи о международной политике, онлайн-демократии, компьютерных рынках акций, о квашиоркоре [25] Квашиоркор — вид тяжелой дистрофии на фоне недостатка белков в пищевом рационе. ( Прим. пер .). и других видах недоедания.

Постепенно, со все возрастающими изумлением и страхом, я начал прослеживать между этими обрывками связь. Я понял, что эти безумные угрозы и смехотворные преувеличения не были просто лоскутным одеялом разнородных фактов, что их спаивала воедино причудливая внутренняя логика. Из этих фрагментов, намеков, шуток и угроз у меня, наконец, сложилась картина того, что планировал Айкан.

Я был потрясен.

Сначала я не хотел верить; предприятие, которое он замыслил, представлялось мне непомерно огромным. Мой страх перед ним был окрашен благоговением перед человеком, который осмелился задумать такое, а тем более поверить, что ему хватит сил исполнить задуманное.

План был невероятен. Он повергал в ужас.

Я знал, что он это сможет.

Я закидал его телефонными звонками, на которые он не отвечал. Голосовой почты у него не было, так что мне оставалось лишь нервно расхаживать из одной комнаты в другую, громко матерясь от собственной беспомощности и невозможности его достать.

«Победа над голодом» в последнее время тоже подозрительно притихла. А до этого работала без перерыва три недели подряд. Я сходил с ума от беспокойства. Все окружающее обретало нестерпимую яркость, стоило мне лишь подумать об Айкане и его планах. Мне было страшно.

Наконец, как-то вечером, в воскресенье, примерно без десяти минут одиннадцать он позвонил мне сам.

— Чувак… — Он смолк.

— Айкан, — сказал я, перевел дух, и слова сами так и посыпались из меня. — Айкан, тебе нельзя это делать, — спешил объяснить ему я. — Мне все равно, ненавидишь ты их или нет, но они всего лишь кучка сраных либералов, и ты не можешь поступить с ними так, оно того просто не стоит, не сходи с ума…

— Заткнись, парень! — рявкнул он в трубку. — Слушай меня! — И он снова перешел на шепот.

Вдруг я понял, что он боится.

— У меня мало времени, брат, — настойчиво продолжал он. — Тебе придется прийти сюда; ты должен мне помочь.

— Что там у тебя происходит? — спросил я.

— Они идут, — прошептал он таким тоном, от которого ручеек ледяных мурашек пробежал по моей спине. — Эти мудаки меня перехитрили. Они продолжали делать вид, будто все еще ищут меня, но они оказались умнее, чем я думал, — они давно меня вычислили и просто ждали, выбирали момент, а теперь… теперь… они идут сюда !

— Айкан, — заговорил я медленно. — Ты должен прекратить панику, — сказал я ему. — Кто идет, полиция?

Он едва не завизжал от злости.

— Да чтоб тебя, ты меня вообще когда-нибудь слушал? С полицией и дурак справится, но этим благотворителям нужна только моя голова!

Тут я сообразил, что он приглашает меня к себе домой. Впервые за все годы нашего знакомства он был готов сказать мне, где он живет. И я постарался прервать его диатрибу.

— Я такого дерьма нарыл про этих ублюдков, ты не поверишь, парень, — завывал он. — Они паразитируют на нас… И тебе даже неинтересно, кто они, эти кровососы?

— Что я могу сделать? — продолжал я. — Ты хочешь, чтобы я пришел?

— Да, чувачок, поторопись, пожалуйста, помоги мне вынести отсюда мое барахло, — сказал он.

И он назвал адрес минутах в двадцати ходьбы от моего дома. Я не выдержал и покрыл его матом.

— Так ты все это время жил совсем рядом, — сказал я.

— Пожалуйста, поскорее, — прошептал он и отключился.

Айкан жил на улице, застроенной краснокирпичными домами, одинаковыми, как близнецы-братья, и я долго разглядывал его номер, прежде чем войти, — пытался оценить, все ли внутри в порядке. Окно на фасаде было разбито, клок занавески затянуло сквозняком в дыру, где он трепыхался, точно водоросли в течении.

Последние несколько футов я одолел бегом, громко крича. На мой звонок никто не ответил. Тогда я стал колотить в деревянную дверь кулаками, в окнах у меня над головой и через улицу вспыхнул свет, но мне так и не открыли.

Тогда я подошел к окну и заглянул через дыру внутрь. Подтянулся, осторожно ухватившись обеими руками за раму, из которой еще торчали кое-где осколки стекла, и влез в дом Айкана.

Я стоял и, часто дыша, шепотом окликал его в темноте по имени. Мой голос звучал непривычно тонко. Я даже испугался, до того незначительным показался он мне в тишине квартиры.

Она была крошечной и являла собой болезненную смесь бардака с самой занудной щепетильностью. Единственную комнату загромождали полки из «Икеа», под завязку набитые журналами и софтом, которые стояли, выстроившись по ранжиру, в строгом порядке. В углу расположилась коллекция на редкость мощной компьютерной техники, принтер, сканеры, модемы и мониторы таращились со всех сторон, выглядывали под самыми невероятными углами — настоящее царство «железа». Журнальный столик переполняли давно не мытые чашки и истекавшие окурками пепельницы.

Я был в квартире один.

Несколько раз я прошелся по всем помещениям, точно надеясь, что Айкан здесь, просто я его не заметил, а он стоит себе где-нибудь в углу и ждет, когда я его увижу. В глаза мне не бросилось ничего, кроме разбитого окна. Я мрачно ждал, но никто не приходил.

Время спустя я заметил зеленый светящийся глаз, лениво подмигивавший мне, и понял, что его основной компьютер находится в спящем режиме. Я нажал клавишу входа. Монитор вспыхнул, и я увидел открытую почтовую программу Айкана.

Столбец входящих был пуст, за исключением одного письма, пришедшего раньше в тот же вечер.

Отправителем значился ПНГ. Я почувствовал, как адреналин медленно наполняет мои вены. Не спеша, я протянул руку и кликнул письмо.