Николай Логинов - Белый воротничок

— Николай Иванович, у вас все в порядке? — Боец с уважением и без страха взирал на владельца кабинета, дожидаясь ответа, будто не замечая труп на диване. Таранов замер, боясь шелохнуться. Тем временем Рогов закончил с магазином, неуклюже вставил его на место и поставил на предохранитель. Только потом соизволил обратить внимание на охранника.

— Михаил, прошу прощения за шум, но я вам, кажется, довольно ясно объяснил, что совсем не обязательно врываться в мой кабинет, когда я веду беседу. О возможных выстрелах, я вас так же предупредил, так по какому праву вы врываетесь?! — Под конец фразы в голосе профессора появились стальные нотки, а глаза утратили холодную безумность, сменившись лихорадочным блеском. Но к большому удивлению Таранова охранник не выглядел испуганным. Да и сам бывший полковник выдохнул. Перед ним сидел уже другой профессор. Этот был не страшен.

— Прошу прощения, — ответил охранник, — но товарищ генерал-лейтенант Висельников дал четкие указания. Так же напоминаю, что я подчиняюсь ему напрямую. В мои обязанности входит ваша охрана. По этой причине я не могу проигнорировать звуки выстрелов из вашего кабинета. Если вы хотите что-то поменять, то вам следует обратиться к товарищу генералу.

Рогов неуверенно взглянул на своего охранника и перевел взгляд на проштрафившегося Таранова. Взгляд его был пуст и вновь начинал наливаться вакуумом.

— Хорошо, — повторил он, — что вы понимаете и самое главное осознаете свою вину. Признавать ошибки нужно уметь. Ваш коллега этого не умел, за что и поплатился жизнью. Корю себя за этот эмоциональный всплеск. Материала в лабораториях катастрофически не хватает, а я так бездарно его расходую.

Профессор печально вздохнул и присел в кресло, после чего продолжил:

— Подведем итог вашей операции. Вы подняли панику среди населения. Всполошили военных охраняющих заправки. Потеряли дюжину людей. Уничтожили большой запас топлива и умудрились потерять целый бензовоз из-за того, что не удосужились проверить водителя на предмет заражения вирусом. И все это за неполные пятнадцать минут. При этом вы израсходовали ценные заряды к базуке…

— РПГ, — невозмутимо поправил профессора Михаил.

— Что? — Опешил Рогов и перевел взгляд на охранника.

— Вы назвали РПГ базукой, это совершенно неверно и…, - принялся объяснять боец.

— Угу, РПГ, — биолог отвернулся от Михаила и вновь уперся взглядом в провинившегося.

— Виноват, — обреченно проговорил Таранов и опустил глаза в ожидании своего приговора. Ему было страшно и одновременно интересно, знает ли Висельников, что его «надежда человечества» психованный шизофреник?

— Конечно, виноваты. И хорошо, что вы это понимаете. Но, к счастью, у вас есть возможность ее искупить и не уподобиться вашему…Кхм…Не столь сообразительному коллеге. Как вы знаете, я являюсь руководителем, — Профессор выделил последнее слово, — центра по противодействию инфекции. Имеются все предпосылки самого скорейшего получения вакцины от напасти, что вы видели за стенами нашей крепости. Только для разработки вакцины нам требуются добровольцы. Много. — Рогов отвел взгляд от лица Таранова. Жест был достаточно красноречивым.

— Как много? Один я не справлюсь, мне нужны будут люди с определенным…с определенным складом характера, — бывший полковник понуро опустил голову, понимая, что из кабинета он сможет выйти только охотником за «добровольцами» или не выйти вообще. Пистолет Профессора был заряжен, а сам ученый с легкостью пускал его в дело. Не особо терзаясь угрызениями совести. Да и его охранник не оставлял бывшему военному никаких шансов. Это не кино, где герой мог покрошить с десяток вооруженных людей голыми руками. Да и героем Василий не был.

— Вот тех, кто с вами вернулись назад, с теми и будете работать. Им так же нужно искупить свою несостоятельность. Во имя нового мира, так сказать. Завтра же жду от вас результатов. Для начала мне достаточно пяти добровольцев. Все равно на большее количество у нас нет места. Свободны. — Рогов, казалось, потерял интерес к Таранову и начал разбирать бумаги на рабочем столе. Охранник подхватил бывшего полковника под локоть и вывел его из кабинета, оставив Профессора одного. Нужно было еще раздать указания по поводу первых «гостей». Их нужно было где-то разместить и чем-то накормить.

По дворам мне пришлось блуждать достаточно долго. Путь затрудняли восставшие, в больших количествах бродившие по дворам, а так же множество заторов на дорогах, которые можно было объехать, прыгая по бордюрам. Примерно час я жег бензин, в незнакомых дворах периодически глох во время попыток перебраться через заторы. Один раз со стороны дома я расслышал ружейный выстрел, судя по тому, что не так далеко от меня земля взвилась в воздух, стреляли в меня. Зачем? Агрессии я не проявлял, на восставшего похож не был, да и из машины выходить не горел желанием. Всего ничего прошло с момента начала катастрофы и люди уже просто так стреляют в других людей. Идиотизм.

Время близилось к ночи, и мне предстояло выбрать место для ночлега. Постоянно натыкаясь на заторы и пробки, я все чаще раздумывал о том, что бы бросить машину и пойти пешком. Барахла у меня не так чтобы много, а эти постоянные объезды высасывали из меня все силы. Впрочем, натыкаясь взглядом на очередного восставшего, коих становилось все больше, я отбрасывал мысль о путешествии на своих двоих как самоубийственную. Ночлег я искал с таким расчетом, что бы можно было спокойно выспаться в безопасности. В машине ночевать, посреди города, было плохой идеей. Даже если не разобьют стекло, то всегда есть возможность того, что просто окружат. «Дастер» машина вездеходная, но это не танк. Застряну и подохну. Ну и самое главное — я боялся. Во время движения было не так страшно, но как только машина останавливалась, страх начинал нарастать. Заснуть с такой паникой я не смогу, буду зубами стучать до рассвета. Следовательно, искать нужно укрытие надежное, что бы можно было выспаться и отдохнуть. Первое, что приходило в голову — это повторить трюк с квартирой на первом этаже. Подогнать машину и по ней забраться в окно. Оставалось найти бесхозную квартиру, а то будет сюрприз хозяевам. За такое и пальнуть могли.

Приняв такое решение я стал выбираться поближе к выезду из города, который хотел миновать утром, выехав на рассвете. Вообще я стал замечать, что расстояния в городе «до» и «во время» эпидемии сильно разнились. Если раньше подняться от Волги, до Ново-Садовой улицы можно было минут за двадцать, на машине, а то и еще быстрее, то спустя каких-то несколько дней после начала этого ада можно было плутать часами. Огромное количество пробок, толп восставших, которые мешали проехать, да и приближаться к ним было страшновато, многие из них стали реагировать на машины. Вообще восставшие откровенно меня пугали, если не так давно они еле двигались и в одиночку не представляли опасности, то теперь некоторые могли даже бегать. Неуклюже, постоянно спотыкаясь и нередко врезаясь в преграды, но они могли бежать! Меня до дрожи пугало развитие этих тварей.