Джек Йовил - Твари в бархатных одеждах

- Это была хорошая куртка, - промямлил он, - Сшита братьями Брич с Шварцвальдштрассе.

Как послушный ребенок, начальник портовой стражи пошел вслед за Харальдом.

Когда Розана, Харальд и Дикон выбрались на улицу, крыша здания рухнула. Облако горячего воздуха, дыма, пыли и пепла ударило им в спину, сбросив их с лестницы.

Толпа попятилась. Несколько избитых стражников валялись на улице. Харальд заметил одного из рядовых, который несколько ранее переоделся в гражданскую одежду. Бок о бок с беснующимися горожанами парень избивал ногами своего бывшего сержанта.

- Смерть тиранам!

Весь квартал был охвачен огнем.

Харальд огляделся в поисках Розаны н увидел, что провидица отбивается от хулиганов. Двое военных и один «рыбник», чью одежду украшала эмблема революционного движения, передрались из-за девушки, как собаки из-за куска мяса.

«Все здесь желают кому-нибудь смерти»,- осознал Харальд.

Он оглушил одного из дерущихся и вытащил Розану из потасовки. Повстанец-«рыбник» поднял дубинку, но встретился взглядом с Харальдом и попятился.

- Грязный Харальд, - испуганно пробормотал он.- Грязный Харальд вернулся!

Мятежник, которого Кляйндест так и не смог вспомнить, повернулся и бросился бежать, сообщая новость всем встречным.

Харальд испытал прилив сил, видя инстинктивный страх «рыбника». Под влиянием общего настроения ему тоже хотелось кричать и вопить.

Толпа рассеялась и начала отступать.

- Я вернулся! - заорал Харальд. - Грязный Харальд вернулся!

Туман по-прежнему был густым, но пожар давал много света, поэтому видимость стала лучше. Человеческая масса откатывалась от горящего участка, перетекая, как расплавленный свинец, в боковые переулки.

На земле валялись плащи и куртки. Выходя из дому, люди одевались в расчете на промозглую погоду, но оказались рядом с гигантским костром. Многие из них подхватят насморк и простуду, когда пожар потухнет.

Розана пыталась что-то сказать.

- Здесь не одна Тварь… Они все твари…

Зачинщики беспорядков перекочевали на новое поле битвы. Следующей под удар попадет улица Ста Трактиров. Затем толпа направится через реку к дворцу или двинется на север к университету. А может, человеческий поток разделится надвое. Возможно, массовые волнения не были привязаны к определенному месту. Не исключено, что события развиваются аналогичным образом по всему городу.

Люйтпольдштрассе опустела, и на улице воцарилась гнетущая тишина. Харальд услышал треск горящих домов и стоны людей, страдающих от боли. Он почувствовал привкус крови во рту и сплюнул.

Томми лежал лицом вниз, истекая кровью. Вероятно, он был жив. Дикон сидел, скрестив ноги, посреди улицы и перебирал брошенную одежду, ища, чем бы заменить куртку от братьев Брич.

Туман пришел в волнение и, клубясь, торопливо заполнял пространство, которое раньше занимала толпа.

Харальд повернулся к Розане.

Девушка стояла прямо, опустив руки по бокам, словно ее внезапно парализовало. Вена на ее лбу пульсировала, зрачки расширились.

Кляйндест потянулся к провидице, желая встряхнуть ее, но передумал, и его рука замерла на полпути. Стражник опасался прервать ее контакт, с кем бы он ни был.

- Что ты видишь? - спросил он Розану.

Ее губы шевельнулась, но вместо слов с них сорвался хрип. Харальд не понял.

- Что происходит?

Несмотря на пожары, ночь была холодной. Мужчину зазнобило.

Розана захрипела снова, но на этот раз ей удалось выдавить из себя нечто более осмысленное.

- Рядом, - сказала она. - Совсем рядом.

На улице наблюдались отдельные хулиганские выходки, но с ними довольно легко справлялись Рыцари Храма. Поручив клирик-капитану Ховену охрану общественного порядка, Хассельштейн знал, что может положиться на этого человека, показавшего себя преданным слугой Сигмара.

Пока карета ликтора катилась через посты, Микаэль Хассельштейн предавался невеселым размышлениям.

Он целый день не получал известий от Йелль. Его нервы были напряжены, как тетива лука.

Улицу перед «Матиасом II» выстилала зеленая бархатная дорожка. Слуги с факелами освещали путь в тумане для удобства прибывающих гостей.

Хассельштейн торопливо пересек мостовую и распахнул дверь. На сегодня «Матиас II» закрыли для обычных посетителей, поэтому внутри не было никого, кроме лакеев и официантов в ливреях с гербом бретонского посла. По торжественному случаю помещение внутри перекрасили в цвета Бретонии, а вдоль стены поставили столы с закусками и десертами.

- Ликтор, - сказал де ла Ружьер и низко поклонился. - Добро пожаловать…

Хассельштейн вежливо поздоровался с глупым маленьким гномом и протянул перстень для поцелуя.

- Вы первый из моих гостей. Сегодня здесь соберется изысканное общество. Могу я предложить вам бретонское вино?

- Нет, спасибо… Впрочем, да, пожалуй.

Посол широко улыбнулся и щелкнул пухлыми пальчиками. Служанка в платье с облегающим лифом наполнила бокал ликтора игристым «Вин де Куронн».

Надо надеяться, алкоголь поможет ему расслабиться.

Девушка упорхнула, и Хассельштейн отметил низкий вырез ее платья. Вероятно, этот паяц посол сам приложил руку к разработке нарядов для женского персонала.

Возможно, Леос фон Либевиц - лучший фехтовальщик Империи, но Этьен де ла Ружьер тоже был выдающейся личностью, в своем роде.

Микаэль подумал о своей любовнице и ее переменчивом настроении. Она была непредсказуема, как альтдорфский туман, и так же опасна. Сегодня он выяснит, какое место занимает в ее жизни, или сойдет с ума.

Конечно, де ла Ружьер выступит с каким-нибудь дипломатическим предложением, и ликтор должен будет внимательно его выслушать.

Вслед за Хассельштейном прибыл наследный принц Люйтпольд в сопровождении двух дюжих, вооруженных до зубов гвардейцев.

- Ну и ночка! - воскликнул принц. - Полгорода охвачено пламенем.

Во многих отношениях молодой человек все еще оставался ребенком, склонным к преувеличениям.

- В самом деле, ваше высочество? - почтительно переспросил Хассельштейн. - Вы меня удивляете.

- Это все туман,- заметил мальчик.- Он всегда странно действует на людей.

- Да, туман.

Ликтор подумал о Йелль, о ее губах, о глазах, о нежных и мягких…

- Туман.

Служанка подала принцу бокал, и Люйтпольд поблагодарил ее. Девушка едва не упала в обморок. Похоже, молодой человек произвел на нее неизгладимое впечатление, если не своей красотой, то статусом наследника престола. Со своей стороны, Люйтпольд также не остался равнодушным, особенно когда служанка наклонилась вперед, чтобы наполнить ему бокал. Прислуга во дворце явно выглядела иначе.

- Знаете, - вдруг промолвил принц, - готов поклясться, я только что видел что-то в углу комнаты… Что-то маленькое, с блестящими глазками…