Лена Обухова - Город засыпает

— И там… на местах преступлений… ничего не было связано с картами?

— С картами? — переспросил Дементьев, удивленно вскидывая брови.

— С той колодой, о которой он писал в своем последнем послании. Колода для игры в «Мафию» ручной работы. Которая якобы проклята?

— С чего вдруг такой вопрос? — усмехнулся Дементьев. — Вчерашнее чтение «завещания» произвело на вас такое впечатление? Или вы вообще верите в проклятия?

— Когда молодой человек за несколько дней до гибели оставляет такое письмо — это производит впечатление, да. Хотя вообще-то я не склонна верить в подобные страшилки. Просто я сегодня утром нашла у себя в комнате карту. По описанию она очень похожа на карту из той колоды: большая, искусно расписанная. Вечером, когда я ложилась спать, ее точно не было, а утром я обнаружила ее на прикроватной тумбочке. Она стояла на ребре, опираясь на часы, была повернута ко мне. Она словно смотрела на меня, — с каждым словом тон девушки становился все более взволнованным, Таша намеренно понижала голос, чтобы случайно не сорваться на крик.

— Что это была за карта? — заинтересовался Дементьев, мгновенно переходя из флиртующего режима в рабочий.

— На ней была изображена женщина. Такая, распутного вида: яркий макияж, откровенная одежда, вызывающая поза. В уголке выведена буква «П».

— Путана, — констатировал Дементьев. Накануне он прочитал достаточно, чтобы опознать роль по этому описанию. — Карта у вас с собой?

— Нет, она в комнате осталась. Могу принести.

— Будет очень мило с вашей стороны. Только, Таша… — остановил он, когда она уже поднялась с места. — Позволите вас так называть?

— Меня многие так называют, конечно.

— Так вот, Таша, не переживайте вы так. Скорее всего, это просто дурная шутка. Не знаю, кому нужны такие розыгрыши, но это ничего не значит, потому что на месте преступлений не было никаких карт.

Она улыбнулась ему и благодарно кивнула. Было видно, что утренняя находка действительно выбила ее из колеи, но слова следователя вернули ей самообладание. Дементьев решил, что это уже неплохо.

Он остался наслаждаться кофе, а Таша исчезла в направлении лестницы. Однако не прошло и полминуты, как тихая сонная идиллия пасмурного утра была нарушена, а кофе — забыт на кухонном столе. Со второго этажа раздался визгливый крик, и Дементьев сам не понял, как так быстро оказался на первых ступенях лестницы.

В коридоре на втором этаже он обнаружил двоих: бледная Таша стояла, вжавшись в стену, и расширившимися от ужаса глазами смотрела в одну из комнат, дверь в которую оказалась распахнута. Рядом стояла девушка самого младшего Кленина, Алиса, и громко визжала, глядя в том же направлении. Еще через пару шагов Дементьеву стало понятно, что происходит: открытая дверь вела в спальню, в которой ночевал Артем Носков. Сам он лежал на спине поперек кровати с раскинутыми в разные стороны руками и запрокинутой головой, его мертвые глаза были обращены к открытой двери. Даже из коридора Дементьев хорошо рассмотрел на шее покрасневший след от удавки.

— Что случилось?

— Что происходит?

— Детка, чего ты кричишь?

В коридор уже хлынули другие обитатели дома — кто еще в ночных рубашках и халатах, кто-то уже одетый — привлеченные шумом. Пока что их внимание было обращено на девушек: рыдающая Алиса сразу оказалась в объятиях Эдуарда, а начинающую оседать на пол Ташу одновременно поддержали Повилас и Сергей. Однако через секунду кто-то мог заметить мертвого Носкова, а это в перспективе означало вторжение в комнату и затаптывание всех возможных улик, поэтому Дементьев поторопился встать на пороге и преградить собой путь.

— Граждане, я очень прошу всех сейчас организованно спуститься вниз и подождать меня на кухне.

— Да что случилось-то? — спросил Кирилл Кленин, а потом заглянул через плечо Дементьеву и все понял. Он машинально сделал шаг в комнату. — Дайте я посмотрю.

— Нет, не нужно, — Дементьев остановил его. — Врач ему уже не нужен, поверьте. Лучше уведите всех отсюда, позаботьтесь о девушках, кажется, они обе в шоке.

— В чем дело? Дайте мне пройти, я хочу посмотреть, что случилось! — еще одну попытку проникнуть в комнату предприняла и Вика Кленина, но Дементьев удержал и ее. — Это мой дом! По какому праву вы тут распоряжаетесь?

— Это место преступления, а я представитель правоохранительных органов. И это дает мне право здесь распоряжаться.

— Вика, идем, — потребовал Кирилл, который осознал ситуацию гораздо быстрее сестры. — Все идемте отсюда, оставим Владимира Петровича делать свою работу. Мне позвонить в полицию? — уточнил он, направляя остальных к лестнице.

— Нет, я сам позвоню, кому нужно.

— Хорошо.

Когда перешептывающаяся, возмущающаяся и рыдающая толпа хозяев и гостей исчезла на лестнице, Дементьев облегченно выдохнул и потянулся в карман за смартфоном. Набирая номер Серегина, он быстро пробежался взглядом по комнате и телу, внимательно глядя под ноги, прошел глубже в спальню.

Серегин не сразу понял, в чем дело. Сначала он попытался объяснить, что еще не успел начать искать недостающего человека из списка, но потом притих и пообещал привезти экспертов как можно быстрее.

— И сам приезжай… — велел Дементьев, приседая на корточки рядом с кроватью, а потом внезапно добавил: — И найди мне телефон Нурейтдинова Евстахия Велориевича. Запиши, а то забудешь.

— Кого? — не понял Серегин.

— Нурейтдинова Евстахия Велориевича. Он должен преподавать в РГПУ имени Герцена, ему около пятидесяти пяти. Впрочем, я сомневаюсь, что ты найдешь много людей с таким именем.

— А зачем он нам? Он подозреваемый или свидетель?

— Он эксперт, — вздохнул Дементьев, осторожно вытаскивая из-под кровати карту, подцепив ее ногтями за уголок. — Эксперт очень узкой направленности, мне нужна его консультация.

— Хорошо, все сделаю.

Серегин отключился, а Дементьев перехватил карту за края еще одной салфеткой, стараясь не оставить на ней своих отпечатков и не смазать чужие, и принялся ее рассматривать. Карта подходила под описание, приведенное в прощальном послании Степана Кленина, и походила на ту, что описала Таша. Только на этой значилась безликая буква «Ч» — Честный житель. И этим честным жителем, похоже, был юрист.

— Какое совпадение, — пробормотал Дементьев.

— Эм, Владимир Петрович? — донеслось от двери. Голос звучал немного взволнованно, насколько вообще мог звучать взволнованно голос Нелл.

— Да?

— Вам стоит взглянуть на это, — ничего не объясняя, заявила она, заметив карту в его руке.

Спустившись за ней вниз, Дементьев обнаружил, что все сидят в гостиной перед камином, а не на кухне. И вскоре стало понятно почему: посреди кухонного стола лежала еще одна карта. На ней был изображен улыбающийся человек, но в улыбке его было то ли что-то безумное, то ли что-то дьявольское. В руках он держал окровавленный нож, а в уголке карты стояла буква «М», но красная, а не черная. Мафия обозначалась черными буквами.