Ян Валентин - Звезда Стриндберга

Дон закрыл глаза и подумал про Эву Странд.

Она так и осталась лежать там, в темноте подземелья, в сугробах ледяной золы. Он вспомнил, как осветился ее лоб, вспомнил невесомое, устремившееся к подземному солнцу облачко и попытался заставить себя уснуть.

Он потерял всякое чувство времени. Елена растолкала его и показала вниз. Дон сначала подумал, что это нагромождение дрейфующих льдов, но вертолет снизился, и он увидел, что это не льды, а колючие скалы.

Остров состоял из двух частей. Дон попросил сесть на южную – именно там, насколько он помнил, был поставлен камень. А память не подводила его никогда.

Елена выправила машину, и они аккуратно приземлились на смерзшийся гравий.

Дон снял шлем, натянул красный анорак с надписью «Early Fall Arctic Cruise» и спрыгнул на землю. Елена знаками попросила его поторопиться.

Он побежал вдоль острых скалистых разломов – вверх по холму, где стоял монумент. Прочитал надпись на латунной табличке и посмотрел на то, что он машинально сжимал в руке: два обугленных предмета, те самые, что были когда-то крестом и звездой Стриндберга.

Они выглядели так безобидно и мирно, что Дон еще раз удивился, каким образом они привели его сюда, на край света. Он посмотрел на них в последний раз и положил на край цементного цоколя.

Когда он залез в кокпит, на Елене уже не было шлема. Высокие скулы, короткая стрижка. Она подняла на Дона зеленые глаза и сказала:

– Мне пришла в голову мысль.

Дон долго обдумывал ее предложение. Ему не приходило в голову такое простое решение, но Елена не видела никаких препятствий, во всяком случае, сказала она, ей это ничем не грозит. Строго говоря, она не существовала, по крайней мере формально, – об этом Фатер позаботился много лет назад.

Они продолжали обсуждать ее план уже в воздухе. Вертолет поднялся и завис над одиноким памятником.

Они висели совсем низко. Было видно, как дрожат в потоке воздуха от лопастей крест и звезда. Потом Елена подняла вертолет и, заложив поворот, взяла курс на юг.

В лучах низкого солнца стоял монумент, поставленный на месте последнего лагеря экспедиции. На постаменте лежали обугленные крест и звезда, а на камне была высечена надпись:

С. А. АНДРЕ

Н. СТРИНДБЕРГ

К. ФРЕНКЕЛЬ

1897

Через пару недель в Фалуне дверь «Оленса» с шипением захлопнулась за пенсионером с тяжелыми пакетами. Шел мелкий дождь. Около «Систембулагета» несколько парней возились с мопедом. Никто из них даже не задумывался, насколько скучна и тосклива эта главная торговая улица города – Осгатан.

Если вы перейдете реку у Рыбной площади, то попадете в «шахтерский» район, построенный на терриконах более чем столетней давности. Именно здесь, в непосредственной близости от моста, располагается здание полицейского управления.

В комнате для допросов с постоянно потрескивающей лампой дневного света стоит сутулая фигура в бархатном пиджаке и больших, так называемых летчицких тонированных очках. Напротив него – полицейский с роскошными усами. На столе между ними – письмо, проштемпелеванное в Германии. Полная тишина, не считая унылого щелканья лампы под потолком.

Наконец Усач прокашлялся и спросил:

– Значит, вы ничего не знаете, кто послал нам это письмо? И как же вы тогда решились приехать в Швецию? Причем чуть ли не на следующий день после того, как мы его получили?

Дон поправил очки:

– Мне кажется, следует разобраться насчет этого дела и с СЭПО.

Полицейский высморкался:

– Вряд ли в этом есть смысл… Они, похоже, потеряли к делу всякий интерес. К тому же там сейчас идет внутреннее расследование – какие у них были юридические основания, чтобы тащить вас в Стокгольм. А еще этот ваш так называемый адвокат…

Дон предостерегающе поднял руку.

– Ладно… тут сам черт не разберется, – пробормотал Усач.

– А отпечатки пальцев на бутылке нашли?

– Будем искать в международном регистре. В Швеции таких пальчиков нет. И чтобы такой крошечной ручкой… Начинаешь думать, что Эрика Халла пришил ребенок. Но в письме же точно указано, где лежала бутылка, а к тому же очень грамотно описано, при каких обстоятельствах было нанесено повреждение, повлекшее смерть. Короче говоря, мы получили письмо от убийцы, но не знаем, почему… – Он опять звучно высморкался.

– В этом деле вы много чего не знаете, – мягко сказал Дон.

Полицейский посмотрел на него взглядом, задуманном, как пронизывающий, и протер усы носовым платком, ликвидируя последствия неудачного сморкания.

– Вы так считаете? Еще что-то случилось, что вы нам не рассказали?

Дон яростно замотал головой.

– В таком случае, не стесняйтесь обращаться. Если что-то узнаете, позвоните.

Они помолчали. Дон отодвинул стул и поправил на плече ремень сумки:

– Значит, я могу идти?

Усач неохотно кивнул, и Дон поднялся. Уже дойдя до дверей, он услышал за спиной голос полицейского:

– Мне очень жаль, что мы причинили вам столько неприятностей. Может быть, у вас есть кто-то, кто помогает вам с юридическими вопросами? На тот случай, если возникнут вопросы… понадобится помощь…

Дон внимательно посмотрел на усача.

– Нет… не думаю, – сказал он тихо. – Постараюсь обойтись своими силами.

Терезе Удденфельдт – без тебя книги бы просто не было.

Автор приносит также огромную благодарность:

Стефану Фарран-Ли и Карин Лундвалль;

Михаелю Кучера, Анне-Карин Иварссон, Даниелю Эману, Саре Хальгрен-Эман, Ларсу Пальману, Юдит Эк, Никласу Мёллеру, Пьеру Франчески и Маргит Сильберстейн;

Анне Хедин, Катарине Валентин, Ларсу Валентину, Михаелю Валентину и Астрид Удденфельдт;

Петеру Гизеке, Рикардо Гонзалесу, Элиасу Хедбергу, Улову Хильенмарку, Рогеру Янссону, Хокану Йориксону, Олле Юзефсону, Даниелю Карлссону, Юханне My, Маргарете Ре-гебру, Лотте Риад, Тумасу Роту, Саломону Шульману и Кате Эстлинг.

В тех редких эпизодах, когда роман расходится с действительностью, действительность следует подправить.

Ян Валентин

Dyke ( англ. сленг ) – лесбиянка. – Здесь и далее примеч. пер.

Старикам делать нечего ( англ. ).

Фалунская красная – очень популярная в Швеции краска, делается из ржаной муки, воды, льняного масла и медного пигмента, ею выкрашены почти все деревянные постройки. Легко наносится на поверхность, не требует особого ухода и долговечна, служит 10–15 лет.

Снюс – популярный в Швеции вид жевательного табака.

Рагнарок – в скандинавской мифологии гибель богов и всего мира, апокалипсис. Строки из Poetic Edda – собрания древнеисландских мифов.