Андрей Кокоулин - Реальность Капитонова

Димка прилёг на тахту и едва не отключился, и только раздражающее шипение выкипающей на конфорку воды заставило его всплыть из дрёмы. Чёрт-чёрт-чёрт!

Ускорение. Тормоз на повороте.

Он убавил газ и высыпал штук тридцать пельменей, рассчитывая натолкаться ими до потери сознания. Пусть, пусть. Желдобиной можно, а ему почему нельзя? Это депрессия и невозможность счастья. Кто-то заедает их пирожными, а он будет пельменями.

Инна, Инна, ответь.

Планшет лежал призывно, почти эротически. Включи меня. Войди в меня. Димка отвернулся. Насупившись, он с минуту механически помешивал пельмени. До шести. Деревянная лопатка скребла об эмалированное дно.

Инна, пожалуйста.

Пельмени вспухали и всплывали белыми минами. Или льдинами.

Конечно, всё может быть. Может, она ещё не вернулась с прогулки или из магазина. Или не было света, или мобильник разрядился, а младший брат, если он имеется, занял компьютер. Кроме того, есть куча дел, когда до почты просто не добраться.

Димка зажмурился.

Нет, если уж это его реальность, то ответ уже пришёл. Инна увидела и отписалась. Вот прямо в этот момент…

Не выдержав, он подскочил к планшету. Какая там, блин, сила воли! Включайся же, глупая машинка.

— Да!

В почтовом ящике было два письма. Одно рекламное, а другое… Сердце Димки радостно забилось. Адрес: Irezova88. Инна!

"Привет. Я тебя не помню. Ты шутишь?".

Он несколько секунд смотрел на короткую строчку. Понятно, это понятно. Наивно ожидать чего-то другого. Не помнит. Я сам не помню.

"Не шучу, — написал Димка. — Мы фотографировались на выпускном. У меня есть фото. Но на самом деле, это странная история. Мы можем встретиться?".

Уже отправив письмо, он подумал, что, наверное, с назойливым предложением встречи выглядит чересчур подозрительно. Ладно. Димка занялся пельменями, которые уже были готовы выскочить из кипящей воды на пол. Выключив газ, он выловил из кастрюли в тарелку все тридцать штук и долго размышлял, что делать с такой горой. Возможно, он не одолеет и половины. Кошмар какой.

Инна молчала.

Димка брякнул в пельмени крохотный кусочек масла и выдавил остатки кетчупа из упаковки. Пельменный курган стал казаться зловещим. Есть расхотелось.

Пошёл шестой час. Димка подумал, что если каждого сообщения от Инны нужно будет ждать по пол-дня, он сойдёт с ума.

Взгляд в планшет. Взгляд на тарелку. Взгляд в планшет…

В шесть двадцать семь (о, господи, час с лишним!) в ящик упало новое письмо. "Не понимаю, чего ты добиваешься, Дима, — писала Инна. — Я помню Климова, Чужимского и Пейе. Никакого Димы Капитонова в нашем классе не было. Может, ты из параллельного?".

Ну, конечно, подумал Димка, все помнят Пейе.

"Я могу переслать тебе фото, — написал он. — Если ты не узнаёшь человека слева, то себя-то ты должна узнать. Может, какое-нибудь кафе в центре?".

Письмо упорхнуло.

Димка спрятал пельмени в холодильник. Потом достал из морозильника фотографию и смотрел на Инну, касаясь кончиками пальцев то чёлки, то плеча, то ямочки на щеке.

Инна.

Где-то на час его вырубило, и из сна, в котором хрипели и катились по траве кони, он вырвался с ощущением, будто вот-вот случится что-то непоправимое, ужасное. Какое-то время он не понимал, где находится, и смотрел, как лёгкие волны морщат за окном фальшивый фасад. Было уже темно. Часы показывали без семи минут восемь.

— Инна!

Он торопливо включил вырубившийся планшет.

"Дима, — ожидало его сообщение, — я не знаю, о чём ты говоришь. Какой человек слева? Я нашла выпускную фотографию, на ней нет ученика с фамилией Капитонов. Ты ничего не перепутал?".

Человек слева… Ох, идиот! Димка сообразил, что забыл сфотографировать и прикрепить к письму копию снимка.

Камера на планшете была плохонькая, но при ярком свете дубль с фотографии Инны с Димкой получился на удивление чёткий.

"Инна, прости, забыл приложить фото, — написал Димка. — Я понимаю, что всё это выглядит какой-то дичью, но это не монтаж и не подделка. Это словно другая реальность. Кусочек нашей возможной жизни. Я потому и хочу встретиться".

Он прикрепил файл со снимком и нажал кнопку "отправить".

Письмо ушло. Ответ не пришёл ни через десять минут, ни через полчаса. Димка не находил себе места. Может, у неё какой-то "левый" интернет, — подумалось ему. Или у неё нет возможности мониторить почту постоянно. А я тут…

Он сел перед телевизором и выдержал минуты три — люди в студии мололи какую-то чушь о перенаселении и ГМО-продуктах. Так и подначивало крикнуть: "Вы из какой реальности?". Почты не было. Тогда он съел пельмень с вершины кургана — холодный и липкий. Разжевал его до кашеобразного состояния, до отсутствия вкуса. Инна не отвечала.

В голове плыл туман, стены и мебель уютно сворачивались в спираль, стоило на них задержать взгляд. Нет-нет-нет, не спать!

Письмо пришло в девять тридцать две.

"Дима, я получила фото, — значилось в нём. — Это действительно странно. Я не помню, чтобы меня там фотографировали, но справа точно я. Тогда слева, получается, ты? Знаешь, хорошая фотография. Мне кажется, очень смутно, что мы, возможно, знакомы. К сожалению, я не смогу с тобой встретиться, потому что сегодня вечером уезжаю из города. Если тебе необходимо меня увидеть, ты можешь попробовать попасть на вокзал до отправления поезда. Это сегодня вечером, в одиннадцать ноль семь. Инна".

Сегодня…

Димка неожиданно понял, что если он не увидится с Инной сегодня, то не увидится больше никогда.

Он вскочил, потом сел. Надо как-то убедить Инну, чтобы она осталась. Надо как-то…

"Инна, — кусая губы, написал Димка, — я тоже совершенно тебя не помню. Но я умоляю тебя не уезжать до встречи со мной. Глядя на эту фотографию… Понимаешь, глядя на эту фотографию, я вижу реальность, которой у меня не было. Которая как-то проскользнула мимо и случилась где-то там, без меня. Разве ты не чувствуешь того же? Я думаю, чувствуешь. Я думаю, если бы мы встретились, возможно, мы обрели бы не только друг друга, но и недостающую, словно изъятую часть нашей памяти. Мне очень хочется в это верить. Я почти знаю это, Инна. Там, на фотографии, я тебя люблю".

Вздохнув, Димка напрочь стёр текст. Это глупо и бесполезно. Он не успеет. Если письмо идёт час с лишним…

Он принялся торопливо одеваться. Куртка. Шапка. Дурацкие шнурки. Тысячи на такси до вокзала хватит.

Снаружи было темно. Колкая крошка кружилась в воздухе и летела в лицо.

Защищая глаза ладонью, Димка побрёл к смутно проступающей в конце переулка глыбе дома. Жёлтым помигивал светофор. Теснились к тротуарам серые сугробы. Снежная крошка щёлкала по куртке. Ветер посвистывал из арок и набрасывался из-за углов.

Ни людей. Ни машин.

На остановке Димка минут пять стоял под пластиковым козырьком, пытаясь разглядеть в зыбкой снежной круговерти хотя бы какое-то движение сквозь.