Сергей Зюзин - Мертвецы из инета. Книга вторая. Нашествие мёртвых

–

…Теперь настоящая мясорубка! Причём, этих, не знаю, как их и называть, пули не берут! – это был именно тот голос, что звучал на фоне выстрелов. – Костяныч, кажется, это и в самом деле какие-то, уже готовые, мертвецы! И по виду, и по…

–

А ты думал, год назад информация об «ожившей» мёртвой бабке была так, лапшой? – перебил его обладатель второго из голосов переговаривавшихся в эфире полицейских. – У нас, мой друг, такой лапши не бывает. Ладно, заканчиваем разговоры не по делу! Докладывай, если будет что. Всё, конец связи!

Голоса из рации смолкли. Однако, не прошло и минуты, как из неё вновь послышалось:

–

Первый семнадцатому! Первый семнадцатому!

Этот голос тоже звучал на фоне многочисленных, и одиночных, и очередями, выстрелов. И ему тоже ответил тот самый голос, что только что велел своему собеседнику докладывать, «если будет что»:

–

Семнадцатый первому!

–

В ресторане «Галион»

3

, в парке «Хвойный»

4

, минус шестьдесят семь гражданских и минус одиннадцать наших! – тут же стал сообщать первому семнадцатый. – У этих же уродов ни одного минуса! Хоть пулями из калашей мы их и рвём буквально на части! Уцелевших гражданских вывели, сами пытаемся мёртвых сдерживать, хоть и непонятно, откуда или куда мы их пробуем не пропустить! Да это и почти не получается! Они прут отовсюду! Первый, нам срочно нужно подкрепление! Срочно подкрепление! Или приказ уносить отсюда ноги!

–

Семнадцатый, держитесь! Повторяю, держитесь! В городе уже начата зачистка военными! В районе «Галиона» их появление ожидается ориентировочно через тридцать минут!

–

Понял! – голос «семнадцатого» стал сердитым и удручённым. – «Держитесь»! Одного из них только что почти что размазали по стенке, придавив к ней машиной! Ну и что? Вон он, вообще ни на что не похож, легко так машину от себя отбросил и снова на нас прёт!

–

Держитесь, семнадцатый! Больше пока никаких приказов не было! Повторяю, держитесь!

–

Понял! – голос семнадцатого сделался злым. – Конец связи.

Доносившихся из радиостанции голоса стихли. В салоне полицейской легковушки теперь слышались только шипение и треск каких-то помех в эфире.

Между тем, со стороны главного входа в «Сахару» резкие звуки автоматных очередей стали уже доноситься так часто, что, слыша их, можно было подумать – там завязался самый настоящий бой.

Славик потянулся к радиостанции, чтобы её выключить. И вот уже в салоне приютившего их авто стало относительно тихо.

–

Что же нам с тобой делать? – усевшись на место, Славик повернулся к Эллен.

Он и сам толком не знал, зачем это спрашивал. Скорее, просто вслух размышляя. Во всяком случае, ответа на свой вопрос от Эллен он не ждал.

–

Чего мы здесь сидим?! – голос моментально отозвавшейся Эллен дрожал от страха. – Нужно бежать!

–

Куда нам бежать? – Славик, наоборот, несмотря ни на что, говорил спокойно. – Ночь, и всё вокруг закрыто! Даже метро и то только через три часа откроется. А на улицах наверняка можно встретить таких же ребят, какие напали на «Сахару». Здесь же мы хоть под каким-то прикрытием.

–

Какой кошмар! Какой кошмар! – забормотала себе под нос Эллен, тоже доставая из кармана свой телефон.

–

Кому? – поинтересовался Славик, увидев, что она «ковыряется» в памяти своего сотика.

–

Предкам! Они, наверное, ещё ничего не знают. Иначе бы мне уже позвонили. А потом Димке…

–

О-о, баран! – тут же сам себя обругал Славик, сразу тоже начиная «листать» «записную книжку» своего мобильника, добираясь до номера своего домашнего телефона.

В суматохе он совсем забыл о своих маме с папой, из-за чего на себя и разозлился. Ища в телефоне нужный номер, посылая на него вызов и с нетерпением ожидая ответа родителей на звонок, он всё продолжал себя сквозь зубы ругать.

Эллен ждала отзыва своих предков уже немного дольше, от волнения даже начав покусывать губы.

–

Ни один не отвечает! – в отчаянии почти закричала она через некоторое время, нервно бросая телефон на колени. – Оба молчат! А Димкин вообще выключен!

Повернув искажённое страхом лицо к Славику, Эллен с ужасом в голосе спросила, при этом почти что заплакав:

–

Слав! Ведь с ними всё в порядке, правда?

Только Славик уже был занять своим.

–

Алло! Мама? – ему повезло больше. – Это я… Ма, вы что с папой, спите?! Вы не знаете, что творится по всему городу?! Срочно включите телевизор… Да по любому каналу, это наверняка будут показывать везде… Да! Да! Это очень важно, поверь мне! Речь о наших жизнях или смертях! Ну подумай, чего бы я ещё в такое время вам звонил… Я где? Я в полиции! Ну всё! Посмотри телевизор, и потом мне перезвони!

С последними словами Славик отключил телефон и засунул его обратно в карман. С облегчением вздохнув, он повернулся к Эллен. А та… Только что едва не срывавшаяся в истерику, она вдруг отчего-то притихла. Взглянув на неё повнимательнее, Славик понял, что она пристально смотрела куда-то через лобовое стекло приютившей их машины. Проследив за её взглядом, Славик увидел группу полицейских в чёрной форме, подходивших к своим машинам и автобусу со стороны главного входа в «Сахару». Их было четверо и они несли на каком-то пологе из плотной материи, которой, скорее всего, разжились где-то в «Сахаре», что-то тяжёлое. Все они были ужасно измождённые, к тому же двое без касок, один без бронежилета, а один даже без автомата. Весь их вид говорил о том, что там, откуда они пришли, им здорово досталось. Когда их четвёрка подошла к автобусу, в падавшем туда свете ярко светивших у входа в парк фонарей стало возможно разглядеть, что каждый из них был серьёзно ранен.

У того из них, что оказался к приютившей Славика и Эллен легковушке ближе всех, вместо левой руки виднелся её недлинный обрубок с выглядывавшим из под свисавшей клочьями окровавленной мягкой плоти, чем-то перетянутой выше, жутким обломком кости. Матерчатый полог он нёс второй рукой. У идущего вслед за ним полицейского вся голова была залита уже успевшей запечься кровью, на лице же не доставало одного глаза. Вместо него на лице теперь оставалось лишь ужасное кровавое месиво. Нёсший этот полог первым с другой стороны свободной рукой, терявшейся на фоне окровавленной одежды из-за сплошь перепачкавшей её крови, обхватил живот, видно, так пытаясь зажать на нём рану. И что это была за рана, оставалось только догадываться. У четвёртого же из той четвёрки свободная от полога рука, в пропитанной кровью одежде, безвольно свисала книзу, словно была парализована.

Едва только принесённый израненными полицейскими полог был опущен возле полицейского автобуса на землю, Славик и Эллен разглядели, что на нём… Лежало два трупа в полицейской форме! То, что это были трупы, стало понятно сразу. Немудрено. У оказавшегося лежать к ошарашенно смотревшим на всё это Славику и Эллен ближе была напрочь оторвана голова. Она лежала там, где ей, в общем-то, и нужно было находиться, только была перевёрнута к некогда носившей её шее макушкой. И это было ещё более страшное зрелище, нежели только что виденный друзьями у одного из живых полицейских обрывок руки или у другого выбитый глаз. На лице же оторванной головы застыла такая гримаса, словно принимая смерть, этот человек смеялся. Жуть!