Кристина Старк - Гончие Лилит

– Все, хватит драм на сегодня. Надеюсь, ты уже достаточно пьяна и теперь станцуешь мне топлесс?

– Еще не настолько, – улыбнулась я. Кажется, я начинала привыкать к его невозможному юмору.

– Ладно, тогда намажь меня кремом от комаров. – Боунс взял мою ладонь и выдавил на нее крем из тюбика. – Эти твари уже почти сожрали мне ногу и половину головы.

Я растерла в ладонях крем и стала водить руками по его шее, щекам и предплечьям. Боунс прикрыл глаза и блаженно замер.

– Готово. Могу еще помассировать тебе голени и ступни, но, боюсь, это будет уже эротический массаж. А его я делаю только за большие деньги, – рассмеялась я и накрутила на тюбик крышечку.

Костер потихоньку догорал, Боунс скормил собакам оставшиеся сосиски, зато вина было еще полбутылки. Боунс не пил со мной, а мне некуда было спешить.

– Сколько.

– Что сколько? – переспросила я.

– Сколько берешь за эротический массаж? – сказал он, поворачиваясь ко мне.

– Ты не сможешь расплатиться, жалкий фотомодель, вот в чем проблема, – заявила я.

– Назови цену, и посмотрим, – сказал Боунс и прилег, оперевшись на локти.

«Ну держись!»

– Итак, начиная с настоящего момента, ты больше не устраиваешь у себя пьянки, не тащишь к себе девушек, никто не ставит засосы на твоей шее, никто не разгуливает у тебя по балкону в чем мать родила. Ты не доводишь меня своими шуточками, отвозишь меня на мыс Доброй Надежды и еще на Столовую гору. Во время массажа я буду одета, а ты не будешь ко мне прикасаться. И еще ты одолжишь мне свою домработницу, потому что мне нужно привести дом в порядок.

Я несла первое, что приходило в голову, наслаждаясь легким опьянением. Парни так самоуверенны! Такая радость – красиво их облома…

– Приступай.

– А? – заморгала я.

– Заметано, я плачу, – сказал Боунс, поднимаясь и протягивая мне руку. – Ты будешь в одежде. Я тебя не трогаю. Ты трогаешь меня. Никаких вечеринок. Домработницей поделюсь. А теперь поехали. Эротический массаж должен сопровождаться приятным полумраком, горящими свечами и ароматизированным маслом. А не комарами и дохлыми крабами.

Я взялась за его руку и, пошатываясь, встала. Поверить не могу! Я получила персонального гида, таксиста и тихие ночи без музыки и воплей на ближайшие три недели! И всего-то требуется помять ему ягодицы.

– На всякий случай предупреждаю: последний раз, когда я делала массаж парню, тот чуть не умер от щекотки.

– Мне точно будет не до смеха, Морковка, когда твои горячие ручонки начнут гулять по моему телу, – проговорил Боунс, присыпая костер песком.

Над океаном взошла луна. Голубоватый свет залил пляж и горы. Я завернулась в одеяло, взяла бутылку и босоножки. Боунс собрал остальное, и мы пошли к машине. Рядом. Молча. В сопровождении огненно-рыжих собак.

Я открыла и сказала: «Здравствуй, Сатана. Кажется, нам пора идти?» Я и дьявол. Идем рука об руку. Я и дьявол. Идем рука об руку…

Я не просила у судьбы многого. Жизнь – не обязательно интересная. Отношения – не обязательно долгие. Работа – какая подвернется. Я привыкла брать то, что дается, и не крутить носом. Поэтому растерялась, когда по-настоящему красивый парень вдруг ясно дал мне понять, что хочет проводить со мной время. Не вяло имитировать заинтересованность, как это делал Терри. И не репетировать со мной акробатические номера в постели, как это делали Мэтт и парочка других. На этот раз мужчина интересовался не просто моим телом – но и моей личностью.

«Да ладно, Полански, у тебя просто фантазия разыгралась», – сказала я себе, глядя на медленно открывающиеся ворота.

Боунс загнал машину в гараж. Автоматически включился яркий свет.

– Добро пожаловать в мое логово, – сказал он, распахивая передо мной дверь, ведущую из гаража прямо в дом.

– Боунс. – Я замерла на пороге, вглядываясь в полумрак чужого жилища. Мне хотелось расставить точки над «i» раньше, чем окажусь на чужой территории. – На всякий случай напомню: мы с тобой не будем спать. Обещай, что…

– За кого ты меня принимаешь? – притворно возмутился он. – Для меня ты слишком стара.

– Ах, ну да, – я пихнула его в бок.

– И слишком пьяна.

– Я не пьяна.

– А пьяная девушка – оскорбительно легкая добыча.

– Все равно обещай.

– Обещаю, будь оно неладно, – проворчал он и жестом предложил пройти вперед.

Пространство большой гостиной заливал лунный свет, такой сильный, что электрические лампы могли продолжать свой сон. Я рассмотрела большой мягкий уголок, и напоминающую природный камень отделку стен, и металлические полки, заваленные журналами и уставленные статуэтками, и кухню, отделенную барной стойкой, и лампы, свисающие на тонких блестящих нитях над журнальным столиком. Боунс коснулся выключателя, и лампы начали медленно разгораться: кроваво-красный, оранжевый, лимонно-желтый…

– Красивое логово. Сам обставлял?

– Нет, выписал дизайнера из Йоханнесбурга.

– Да? А я уж было собралась хвалить тебя.

– Можешь похвалить меня за что-нибудь другое, – сказал Боунс, вытаскивая телефон из-под стопки журналов. – Например, мой диван. Сам выбирал. Он раскладывается в целое футбольное поле. А кожа обивки быстро нагревается от тепла тела и становится очень приятной наощупь. Так что если захочешь полежать на нем… кожа к коже…

– Ты невыносим. – Я сняла кофту и принялась расстегивать ремешки на босоножках. – Ты вообще о чем-нибудь, кроме секса, думать можешь?

Боунс не ответил. Он приложил к уху телефон и, не сводя с меня глаз, ждал ответа. А когда установилось соединение, заговорил на языке, напоминающем немецкий. Я тем временем убрала с дивана разбросанные футболки и расстелила на нем плед.

Боунс завершил разговор и двинулся ко мне.

– Между прочим, ты снова меня впечатлил. Что это за язык?

– Африкаанс.

– Странно. Очень похоже на немецкий.

– На голландский. Африкаанс – это язык голландских завоевателей, который со временем слегка упростился и пополнился всякими местными словечками.

– Bay. И с кем же тебе посреди ночи захотелось попрактиковаться в африкаанс?

– Любопытство – порок.

– О, простите, святой отец.

Боунс стянул майку и, стоя передо мной в одних шортах, заметил:

– Ближе к делу, мисс. Теперь я могу получить обещанное?

– Несомненно, сэр.

Я отодвинулась на уголок дивана, и Боунс улегся рядом на живот, раскинув руки в стороны. Потерев друг о друга, я согрела ладони – они у меня почти всегда, как ледышки, и в холод, и в жару, – и опустила их на его загорелые плечи.

– Я не буду ничем мазать руки. Масло и всякие жидкости-липкости – это только в порнофильмах круто смотрится. А при правильном массаже они не нужны. Когда руки сильно скользят, просто невозможно ухватить и размять мышцы…