Эшли Дьюал - Одинокие души (СИ)

— Даже Кира отреагировала так, словно я слабоумная. Естественно, ты вообще перестанешь со мной говорить.

В этот момент я понимаю, что сболтнула лишнего. Максим игриво вскидывает брови, а я рассеяно выдыхаю. Вот и канул мой план в Тартарары.

— Послушай, я, правда…

Не дослушав, Макс резко сокращает между нами дистанцию и подхватывает меня на руки. Я переваливаюсь через его плечо, начинаю дико визжать, колотить руками по спине и прошу выпустить меня. Тщетно. Парень двигается в сторону спальни. Заходит в комнату, запирает за собой дверь и кидает меня на кровать.

— Что ж, — выдыхает он и самодовольно улыбается. — Теперь тебе некуда бежать.

— Ты псих, в курсе? — я неодобрительно качаю головой. — Нельзя было просто попросить меня пройти в комнату?

— Ты бы не согласилась.

— Откуда знаешь?!

— Знаю, — Максим подходит к кровати, ставит ноги так, что мои колени находятся между ними, и начинает медленно, медленно опускаться вниз. — Так что? — он практически придавливает меня своим телом, и я чувствую, как сердце делает сальто и взрывается пожаром в груди. — Расскажешь мне?

— Правда, считаешь, что сейчас мне до разговора? — я пристально наблюдаю за губами парня, и ощущаю дикое желание. — По-моему, есть вещи гораздо важней и приятней.

Вместо ответа Максим целует меня.

Сначала медленно, потом энергично. Я забираюсь руками под кофту парня, стягиваю её. Удивлюсь своей смелости, когда провожу кончиками пальцев по прессу Макса, припускаю ремень и дотрагиваюсь до резинки боксерских трусов. Парень испускает стон, а я прогибаюсь ему навстречу. Никогда бы не думала, что способна на такое.

— Лия, я всё ещё намерен услышать от тебя правду, — задыхаясь, напоминает Макс и целует ключицу. Ловко расстегивает пуговицы моей рубашки, прикасается теплыми губами к яремной впадине и опускается ниже. — Так что не думай, что я забыл.

— Я сейчас вообще ни о чем не думаю. — Прикрываю глаза, когда Максим языком касается моего живота. Испускаю стон и откидываю назад голову. — И тебе не советую.

Кажется, парень сдается. Я слышу, как он судорожно выдыхает, почувствовав мурашки на моей коже, и оказываюсь в плену его рук. Макс вновь прижимается к моим губам с поцелуем, только более требовательным, более жестким. Несмотря на все крики рассудка, я иду на поводу у страсти, не осознаю последствий. Возможно, это глупо. Но я подумаю об этом завтра.

Становится жарко. Я понимаю, что знаю Максима, знаю все его желания и слабые точки. Когда я прикасаюсь губами к его шее, парень испускает стон, когда я слегка прикусываю мочку его уха, он крепко и властно сжимает простыню, когда я провожу кончиками пальцев по его прессу, он выгибается ко мне навстречу и начинает часто дышать. Но это не односторонняя связь. Макс искусно владеет моим телом. Он уже не исследует его, он уже и так всё о нем знает.

Парень стягивает с меня рубашку, касается пальцами ягодиц и начинает подниматься выше, к бюстгальтеру, когда звонит мой сотовый.

Словно из сна, меня вытаскивает противная стандартная мелодия. Я смущенно поджимаю губы, извиняюсь, вылажу из-под Макса и бегу в зал. Там достаю телефон и вижу на дисплее, высветившееся имя: мама.

— Да? — я до сих пор красная, лицо потное, дыхание сбивчивое и приходится говорить медленно. — Привет.

— Ты где?

— Я с другом в парке. А что?

— Когда домой собираешься? — я слышу, как на кухне шипит масло. — Не хочешь с папой поужинать? Ты, между прочим, не видела его две недели.

— Мам, я говорила с ним утром. Он не против, что я пошла на улицу.

— И что?

— Ну, чего ты? — я поправляю спутанные волосы и сглатываю. — Я приду скоро.

— Скоро это когда?

— Ну, часика через два-три наверное.

— Ты уроки сделала? — она недоверчиво выдыхает. — Завтра в школу, не забыла?

— Мам, я помню. Всё нормально.

— Лия, давай не долго. Мы все ждем тебя.

— Не надо ждать, — я облизываю губы. — Садитесь ужинать без меня.

— А ты не хочешь прийти?

Честное слово, мамины одинаковые вопросы, заданные разными словами, ужасно выводят из себя. Я выдыхаю и медленно протягиваю:

— Я приду. Просто чуть попозже, хорошо?

— Ладно. — Она сдается и выдыхает. — Только не поздно, договорились?

— Договорились.

Я бросаю трубку и протираю руками лицо.

Господи, я только что лежала с парнем в постели, накинулась на него, едва не переспала с ним…

Что со мной происходит?

Вдруг сзади в меня врезается Максим и обвивает руки вокруг моей талии. Он зарывается лицом ко мне в волосы и прикасается губами к шее.

— Кто звонил? — Его горячее дыхание обжигает кожу. Я вдруг вспоминаю, что стою в этом бюстгальтере и смущенно прикрываю себя руками. — Мм?

— Мама, — мне не по себе от такой близости, хотя сейчас подобный страх просто смешон.

— Что она хотела?

— Спрашивала, когда я приду домой.

— Всегда поражался, с какой поразительной точностью родители чувствуют неподходящий момент, — Макс усмехается и прижимает меня к себе. — Вот почему она позвонила именно сейчас? Ни на десять минут раньше, ни на час позже?

— Встроенный радар, — я всё же улыбаюсь. — Каждая мать чувствует, когда над её дочкой нависает угроза.

— То есть я угроза? — Парень поворачивает меня лицом к себе и вскидывает брови. — Боишься меня, чужачка?

— Скорей я боюсь себя.

И это чистая правда. Мои желания в последнее время не согласуются с разумными выводами.

— Я… — чешу шею и выдавливаю улыбку. — Я, пожалуй, оденусь.

— Почему? — Максим осматривает меня, и я вновь краснею. Как неловко чувствовать на себе взгляд мужчины. Хотя от этого в животе начинают взрываться шары с кипятком. Тело обдает жаром и образуется приятное ощущение эйфории. Он замечает, что я нервничаю, и касается пальцами моей щеки. — Ты прекрасна, Дорогая.

— Серьёзно. Мне стоит накинуть что-то сверху.

— Одень мою футболку.

Он дотягивается до шкафчика в прихожке и достает черное поло. Старое, чуть выцветившееся. От него пахнет так же, как и от хозяина: потом и мятой. Я надеваю футболку и более-менее спокойно выдыхаю.

— Всё нормально? — Максим неуверенно улыбается. — Прости, если поспешил.

— Это ты меня прости, — я убираю назад волосы и покачиваю головой. — Не верится, что я накинулась на тебя.

— Четыре месяца воздержания…

Я усмехаюсь, но затем вдруг замираю. Поднимаю взгляд на парня, и растеряно спрашиваю:

— А мы… ну… с тобой…

— Нет, — Бесстрашный выдыхает. — Хотя собирались… я так думаю.

— Правда?

— Ну, дело в том, что наши отношения казались нам серьёзными. Мы планировали съехаться после того, как ты выпустишься.

— Съехаться? — я удивленно расширяю глаза, понимая, что такое решение с моей стороны смотрится довольно-таки странным, если я в это же время продолжала встречаться с Астаховым.