Дженнифер МакМахон - Обещай, что никому не скажешь

Я описала последние моменты моей дружбы с Дел, когда я гналась за ней с камнем в руке. Потом я перескочила вперед и рассказала ему обо всем, что случилось с тех пор, как я вернулась в Новый Ханаан: об исчезнувшей кошке, которую потом нашли убитой, а рядом с ней лежал мой нож, об отпечатках на снегу, о послании, выложенном из спичек, о картине моей матери. Я рассказала ему про Опал: как она сказала, что видела Картофельную Девочку, что она уверена в том, что именно ее хотели убить, как я дважды застала ее в лесу, когда она искала что-то непонятное. Я описала сегодняшнюю сцену, когда моя мать заговорила голосом Дел, требуя вернуть ей звезду. Я поделилась с ним опасениями о том, что я схожу с ума, что я не верю в призраков и сверхъестественное, но у меня не осталось рациональных объяснений случившегося. Либо я совершенно слетела с катушек, либо мой осязаемый, упорядоченный, научный подход к восприятию окружающего мира оказался полным дерьмом. Паршивый выбор. И наконец, я рассказала Нику, как нашла в своей сумочке звезду.

Когда я закончила, то налила в свой пустой стакан на два пальца виски и в два глотка осушила его. Моя рука дрожала. Ник опустил глаза. Мне хотелось взять его лицо в ладони и осторожно повернуть к себе, чтобы прочитать ответ в его глазах.

Он налил себе еще и уставился на свет масляной лампы.

Когда он наконец заговорил, его голос звучал хрипло, словно он был готов заплакать или закричать. Мне было немного страшно.

— Ты знаешь, от кого Дел получила эту звезду, Кейт? Она когда-нибудь рассказывала тебе?

— Нет, никогда.

— Тот немой мальчик, Майк Шейн, подарил ее Дел. В итоге я сам додумался до этого. Она говорила, что мальчик, который дал ей звезду, любил ее. По ее словам, эта вещь должна была напоминать ей, что она — его путеводная звезда, или что-то в этом роде. Щенячья любовь, понимаешь? Он писал ей сообщения, вроде любовных записок. Бедный дурачок не мог говорить, зато умел писать. Изливал ей в словах чувства своего маленького немого сердца. Дел любила эту чертову звезду. Думала, что она и в самом деле шериф, как будто звезда наделяла ее властью и приносила удачу.

Ее талисман .

Ник поиграл с зажигалкой, крутя ее между пальцами. У него были руки механика: грубые пальцы, грязь под ногтями, следы от машинного масла, въевшиеся в складки кожи. Нравится вам это или нет, но я хотела, чтобы эти пальцы прикоснулись ко мне. Я хотела вернуться в прошлое.

— Помню. — Я кивнула и отвела глаза от его рук. — Я помню и Майка Шейна. Тебе известно, что с ним стало?

— Я слышал, он живет в Барлингтоне. Мой приятель в гараже знает его семью. Настоящее говно, полные нищеброды. Сэмми, — парень, с которым я работаю, — говорит, что отец Майка прижигал детей сигаретами, и все такое. Грустная история.

— Да, согласна. В школе он получал почти столько же тумаков, как и Дел. Неудивительно, что они потянулись друг к другу.

Ник кивнул.

— Кейт, я хотел бы увидеть картину твоей матери.

Я взяла свечу и повела его в студию. Он подошел прямо к холсту с бутылкой «Дикой индейки» и всмотрелся в туманную форму, возникающую из пламени. Я стояла за ним и держала свечу.

— Жутко, — прошептал он и отступил на шаг, столкнувшись со мной. Какое-то мгновение мы так и стояли: его спина прижата к моей груди, я дышу ему в шею. Я знала, что должна отступить, уйти в сторону, но было слишком поздно. Я подалась вперед и положила левую руку ему на плечо, постепенно опускаясь вниз и протягиваясь к груди, где под мягкими складками хлопка я ощущала биение его сердца. Но когда я просунула руку под джинсовую куртку, его сердце оказалось не единственной вещью, которую я нащупала.

Подтяжки ? Так мне показалось сначала, когда я нащупала эластичный ремешок, но после того, как моя рука скользнула к выпуклости на его левом боку, я поняла, что это такое.

— Что это?

— Защита, — сказал он, быстро достав маленький автоматический пистолет и убрав его в кобуру.

Хотите верьте, хотите нет, но вид оружия оказал на меня возбуждающее действие. Что я могу сказать? Наверное, у меня есть тайная страсть к плохим парням, вооруженным пистолетами. В любой день я предпочту разбойника уважаемому кардиологу.

— От маленькой девочки? — прошептала я ему в затылок, нащупывая ремни кобуры.

— Ничего нельзя угадать заранее, — сказал он.

Я нащупала верхнюю пуговицу его рубашки и расстегнула ее, потом вторую. Потом сунула руку под рубашку, скользнув по его правому соску.

— Это правда, — сказала я. — Наверное, тебе не следовало так быстро сдавать свое оружие.

Он наконец повернулся ко мне.

Наш второй поцелуй, случившийся спустя тридцать с лишним лет после первого, был не менее страстным и движимым чистым отчаянием, неведомым для нас, когда мы были детьми.

— Кейт, что случилось со звездой? Куда ты ее дела?

Ник повернулся ко мне лицом, опершись на локоть и держа бутылку между нами. Свеча мерцала на столике рядом с кроватью, свет играл на его коже и волосах. Он выглядел чудесно.

— Закопала в овощном погребе, — сонно ответила я. — Вчера ночью. — Я провела пальцами от его горла до низа живота. Мне не хотелось думать о звезде. Так хорошо снова быть с мужчиной. Слишком хорошо. А он хотел все это разрушить.

— Ты знаешь, что мы должны сделать, правда?

Я не ответила. Я была совершенно уверена, что мне не понравится его предложение.

— Мы должны это сделать. Нам нужно вернуть ей звезду.

Я отдернула руку от его груди и раздраженно выпрямилась в постели.

— Боже мой, Ник, мы говорим о девочке, которой нет в живых уже больше тридцати лет. Как мы можем отдать ей настоящую, реально существующую вещь? Хочешь раскопать ее могилу и бросить туда звезду?

Он покачал головой:

— Думаю, нужно отдать ее твоей матери. Она знает, что нужно делать.

Великолепно. Мой сексуальный герой и его блестящие предложения.

— Моя мать! Ну просто замечательно. — Моя речь была слегка невнятной из-за выпитого бурбона. — Если ты не забыл, моя мать вот-вот отправится в дом для престарелых. По сути дела, я уговорила ее завтра утром посетить один из них. Ты видел ее. У нее сплошная каша в голове. Она не поймет, что происходит, если мы вручим ей какую-то старую ржавую звезду. Это лишь еще больше собьет ее с толку.

— Может быть. Но все же она каким-то образом общается с Дел. Картина точно указывает на это. И потом, она говорила с тобой голосом Дел и просила вернуть звезду.

— Мне могло пригрезиться. Она говорила не своим голосом, вот и все. Дел тут ни при чем. Моя мать не знает, что она говорит, Никки. Она больна.

Теперь он выпрямился.

— Как тебе угодно, Кейт. Ты можешь давать задний ход, если тебе так хочется. Я всего лишь говорю, что нам нужно достать звезду. Не обязательно показывать ее Джин сегодня вечером или когда-либо еще. Просто пойдем и заберем ее. Какой от этого вред?