Константин Образцов - Культ

Она вытянула чумазый палец и ткнула в Карину. Правое бедро укусила резкая боль, как от ожога. Карина посмотрела вниз. Знак перевернутого трезубца светился и переливался, как дымное пламя. Подол короткой ночной рубашки на глазах стал темнеть и закурился сероватыми струйками. Карина вскрикнула и хлопнула по бедру ладонью. Пламя исчезло.

Вика широко раскрыла ощерившийся мелкими черноватыми зубками рот и захихикала.

– Так тебе и надо, курица-помада! Подумаешь! Мы и спрашивать не будем, да, Лерка?

В руках у нее появился спичечный коробок с самолетиком на этикетке. Вика достала спичку и посмотрела на сидящую рядом подругу.

– Ну, чего ждешь? Давай!

Лера послушно стиснула побелевшими пальчиками корпус игрушечного корабля так, что тот затрещал. Фигурки матросов в плащах покатились по палубе. Вика чиркнула спичкой и поднесла ее к фитилю одной из петард.

Карина нахмурилась и шевельнула плечами. Спичка тут же погасла, выдохнув ядовитый дымок. Лера ойкнула и уронила корабль, который упал на ковер, сразу выровнялся на киле и закачался, будто идя по волнам. В углах шевельнулись длинные тени.

– Я сказала, это моя комната. И вы сюда больше никогда не придете.

Стены качнулись. Макет завода пропал. Корабль, коротко загудев, развернулся и уплыл в темноту под шкаф. Вика вскочила и топнула ножкой.

– Я все Мамочке расскажу, понятно?! Она тебе так даст, вот увидишь!

Она схватила подругу за руку, рывком подняла ее на ноги и направилась к выходу, волоча Леру за собой. Взялась за ручку, распахнула дверь, открыв зияющую черноту, обернулась, смерила Карину ненавидящим взглядом и прошипела:

– Ну и сиди тут одна! Дура!

Вика скорчила рожу, высунув на прощание противный осклизлый язык, шагнула в пустоту и исчезла. Лера задержалась на миг и обернулась; грустные карие глаза встретились со взглядом Карины, и той показалось, что Лера улыбнулась сквозь слезы. Сердце стиснуло болью. Карина хотела что-то сказать, может, окликнуть, спросить, удержать, но Лера перешагнула порог и тоже пропала. Дверь с силой захлопнулась, так, что зазвенели тонкие стекла. Карина осталась одна, а у нее за спиной уже сгущались, извиваясь в медленном танце, ее жадные до игр друзья…

В отличие от своего подчиненного, храбрости у которого хватало только на то, чтобы в составе вооруженной дубинами троицы нападать на одного безоружного, Швец оказался крепким орешком. Пойманный в ловушку кошмара внутри номера гостиницы «Турист», он метался, орал так, что заглушал завывания бури снаружи, но только под утро Карина смогла уловить едва заметный ответ на заданный ею вопрос – словно буквы тайнописи проступили через шершавый лист серой бумаги.

«Вениамин Ривкин. «Севмороблспецтранс». «Лига». Хозяин».

Проснулась Карина совершенно измученной и разбитой.

По комнате со свистом носились холодные сквозняки. Ветер с марафонским упорством нес с моря в город соленый дождь с мокрым снегом. Солнце растворилось в тяжелом небе, как подтаявший кусок масла в густой серой каше, и не светило, а тускло, устало мерцало, как будто пережидая день, чтобы дотерпеть до ночи и скрыться за горизонтом. В коридорах сильнее, чем всегда, пахло старостью, болезнью и разложением. Дверь в комнату Леокадии Адольфовны была плотно закрыта, и Карина не решилась даже подходить к ней, а только спросила у своей сменщицы, дежурной по этажу:

– Маша, а как там моя подружка? Все с ней в порядке?

– Леокадия Адольфовна-то? Ну да, нормально вроде. Грустная только. Про тебя спрашивала, мол, почему не заходишь. А я ответила, что у тебя смена сегодня, так что пусть ждет.

– Маша, ты сможешь сегодня за меня подежурить? Я потом отработаю две смены подряд, когда захочешь, ладно? Мне очень нужно. Спасибо тебе, большое спасибо!

Мысли путались. Планировать получалось с трудом. Карина попробовала связать воедино то, что узнала на настоящий момент: итак, распоряжение напасть на А. Л. отдал некий Вениамин, безопасность которого обеспечивал Швец, ныне безуспешно пытающийся прийти в себя от чудовищных сонных видений; Вениамин является хозяином уже упомянутой ранее фирмы с корявым и непроизносимым названием, а еще каким-то образом связан с «Лигой» – и вот этого Карина понять уже не могла. Она знала, что хозяином «Лиги» был Петр Трок, с которым А. Л. договаривался о сотрудничестве; очевидно, что во время поездки в Михайловск Инквизитор узнал что-то, затронувшее интересы Вениамина, – но при чем тут тогда «Лига»?

Какой-то хаос из неясных связей, названий, имен и мотивов. Разбираться в этом не было сил. Ясно одно: если она не остановит этого Вениамина, А. Л. будет грозить опасность, чего нельзя допустить.

Если бы кто-то спросил у нее почему, Карина бы вряд ли ответила – даже самой себе.

Она не решала, не предугадывала, не раздумывала; просто взяла телефон и позвонила в приемную «Лиги».

– Здравствуйте, могу ли я поговорить с Вениамином Ривкиным?

– Как вас представить? – Женский голос был вежливым до полной бездушности.

В голове пронесся мгновенный вихрь обрывочных мыслей.

– Карина Максимовна. – Никакой идеи, кроме как говорить по возможности правду, чтобы не запутаться окончательно, вихрь не принес.

– По какому вопросу?

– Я из городского психоневрологического интерната. – Карина говорила первое, что приходило на ум. – В смысле, я там работаю. Видите ли, раньше мы общались с Петром Марковичем Троком по поводу спонсорской помощи нашему учреждению, и он нам никогда не отказывал…

– Одну минуточку.

В трубке зазвучал бодрый марш.

– Спасибо за ожидание, – вернулся голос через минуту. – К сожалению, Вениамин Семенович сейчас занят.

Карина оценила, что перезвонить ей не предложили, но не сдалась:

– Скажите, пожалуйста, могу ли я записаться к нему на прием? Ну, скажем, сегодня вечером или в любое удобное время? Понимаете, у нас сейчас довольно затруднительное положение, не хотелось бы откладывать решение некоторых вопросов… Я займу не больше пяти минут.

В трубке помолчали немного, пощелкали клавишами.

– Я вижу окно в расписании около шести вечера. Попробуйте подъехать к этому времени.

В городе дуло со всех сторон, холодный дождь насквозь промочил платок, снег летел прямо в глаза, куда ни сверни, как ни прикрывайся рукой. До ворот «Лиги» Карина добралась вымокшей и продрогшей – настоящая просительница милостыни для богадельни. В другое время она бы испытывала неловкость, явившись на встречу в заляпанных грязью ботинках, с мокрыми волосами, повисшими неряшливыми прядями, но сейчас все это не имело значения. Единственное, что было важно, – увидеть нового хозяина «Лиги» хотя бы мельком.

Вениамин был невысоким полноватым молодым человеком с резкими, дергаными движениями и черными глазами навыкате, которые бегали по сторонам так быстро, что как будто вибрировали от постоянной внутренней дрожи. «Невроз, – отметила про себя Карина. – Да какой еще. Надо полегче с ним ночью».