Константин Образцов - Культ

– Нет, мы уже договорились, чтобы вместе ехать… Да все хорошо будет, не переживай!

Андрей на минуту задумался. С одной стороны, если что-то случится с парнишкой, ему лучше даже не показываться на глаза Петру Марковичу, а сразу бежать прочь из города – подальше и побыстрее. К тому же он и сам бы себе этого не простил: мальчишка ему нравился – забавный, умный, всегда вежливый, и вот так оставлять его одного на улице поздним вечером Андрей не хотел. С другой стороны, он ведь уже нарушил один раз прямое распоряжение шефа, когда не стал ждать Даниила у дома друга, а, воспользовавшись случаем, уехал по своим личным делам. Ясно было, что паренек куда-то мотался в тот вечер с приятелями: вернулся в машину чумазый, возбужденный и вроде как немного испуганный, но ведь все обошлось? Сегодня, кстати, у Андрея опять намечалось личное дело, и он все равно бы снова уехал, так почему нет?..

– Хорошо, – сказал он. – Только телефон не выключайте и держите при себе. Если что, сразу звоните, и я тут же приеду, договорились?

– Ага, – выдохнул Даниил с облегчением. – Договорились.

Андрей отвернулся и снова тронул машину с места. До улицы Передовиков они доехали молча.

– Через полтора часа здесь же, да? – Андрей перегнулся через спинку сиденья и посмотрел на паренька, выбирающегося из салона.

– Да. Если что… – и Даниил показал Андрею свой телефон.

Тот улыбнулся, заговорщицки подмигнул, дождался, пока Даниил захлопнет дверцу, и рванул с места.

Если поторопиться, то можно успеть за час с небольшим сделать личное дело два раза. И еще немного времени хватит на разговоры.

Даниил остался один. На темной улице тревога камнем навалилась на сердце. За спиной тускло светилась вывеска закрытого магазина. Все выглядело зловещим: непарная обувь в витрине, будто снятая с мертвецов, машины с затененными окнами, в моросящем тумане проносившиеся по дороге, дома, клочковатые тучи, пешеходы, косившиеся на одиноко стоящего мальчика, – в их глазах вспыхивали желтоватые отблески вывески и мутно светящихся окон, и Даниил нервно шарахался каждый раз в сторону, опуская взгляд и думая, что прохожие похожи на людей, захваченных злобными пришельцами из других миров, которые смотрят на него, пытаясь понять, остался ли он человеком или уже превратился в одного из них.

Может, и превратился. А может быть, превратится сегодня ночью.

– Здорово, – угрюмо пробасил кто-то над ухом.

Даниил подпрыгнул, обернулся и выдохнул с облегчением. Рядом стоял Макс; на исковерканном побоями лице лежали рваные тени, сливаясь с чернеющей синевой кровоподтеков; из-под низко надвинутого козырька кепки сумрачно поблескивали глаза. На ссутулившихся, опущенных плечах висел рюкзак с кувалдой, руки засунуты в карманы, и Даниил заметил, что куртку над поясом справа оттопыривает что-то большое и угловатое.

– Привет, – ответил он и попытался изобразить улыбку. Не получилось. – А что это у тебя?

– Что надо, – нервно отозвался Макс, отступил на шаг и принялся одергивать куртку, поправляя какой-то тяжелый предмет, который никак не хотел скрываться под одеждой.

– Неудобная, зараза, – пробормотал он.

Засунуть «Осу» за ремень джинсов было не лучшей идеей, но из скошенных боковых карманов куртки пистолет мог запросто вывалиться, да и рукоять торчала наружу, а единственный внутренний был слишком мал, чтобы вместить конструкцию из четырех массивных стволов.

Неделю назад он еле добрался домой и буквально ввалился в квартиру, рухнув на истоптанный коврик у двери под слезные причитания матери. В травмпункт его отвез дядя Вадим на своем серебристом китайском внедорожнике; отчим был строг, собран, немногословен, как и подобает настоящему мужчине в трудной и даже опасной ситуации. Он лишь спросил один раз:

– Кто это сделал?

А когда Макс не ответил, то не стал переспрашивать, а только кивнул с суровым пониманием и легонько похлопал по плечу – мол, крепись, боец. Война еще не проиграна.

Удивительно, но обошлось без серьезных травм и переломов, даже нос каким-то чудом уцелел. Правда, обнаружились трещины в двух ребрах, да и сотрясение мозга было очевидным, но от госпитализации Макс, при поддержке дяди Вадима, мужественно отказался. Заявление в полицию они тоже не стали писать.

– Сами разберемся, сынок.

Дома отчим повел Макса в спальню («Мать, а ну-ка выйди на пять минут!»), выдвинул нижний ящик тумбочки со своей стороны кровати и вытащил оттуда что-то увесистое; в пыльном полумраке тускло блеснул вороненый металл.

– Видал? – спросил дядя Вадим. – Это «Оса». Мощная штука.

Макс завороженно смотрел на черные глазницы четырех толстых стволов, которые откинулись со щелчком, демонстрируя капсюли крупных патронов, похожих на ружейные. В широкой мясистой ладони отчима пистолет сидел как влитой и делал и без того могучую руку еще более грозной на вид.

– Всего четыре заряда, но дурь вышибет и с одного. А теперь давай-ка, сынок, покатаемся по району.

Голова у Макса тошнотворно кружилась, в боку будто застрял давящий болью острый осколок железа, все тело ныло, но отказаться от вылазки было бы не по-мужски. Они снова сели в автомобиль, и дядя Вадим, кроме «Осы» прихвативший еще и длинный, тяжелый фонарь в стальном корпусе, принялся нарезать круги по извилистым улицам и переулкам, поглядывая по сторонам сквозь влажно поблескивающую, мокрую темень.

– Если этих отморозков увидишь, которые тебя избили, сразу скажи, – проинструктировал отчим. – А я дальше сам.

Макс стал смотреть в окно. На стекле расплывалось и снова таяло легкое облачко – испарина от дыхания: травмированный нос распух так, что ноздри почти закрылись и дышать он мог только ртом. Тени домов, машин и прохожих расплывались в белесом тумане, рыжие фонари превращались в большие пятна, похожие на огромные луны, зависшие низко над горизонтом. На втором круге, как раз когда они проехали мимо глухой стены гаражей, где несколько часов назад Комбат-старший с приятелями пинали скорчившегося на грязном асфальте мальчишку, и свернули на боковую улицу, Макс действительно заметил обидчиков: все трое стояли у ярко освещенного входа в круглосуточный магазин «Ромашка». В темноте ярко вспыхивали огненные точки сигарет. Сквозь закрытые окна донесся раскатистый гогот. Макс почувствовал, как по спине пробежала нехорошая дрожь; наверное, это было очень заметно, потому что отчим чуть притормозил и спросил:

– Это они?

– Нет. Показалось.

«Привет от Мамочки». К этой минуте Макс уже знал, у кого он будет просить помощи в решении своих затруднений, даже не так – кто вынудил его просить о такой помощи, и это уж точно был не дядя Вадим.

Хотя тот очень старался помочь.