Владислав Женевский - Запах (сборник)
- Название:Запах (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-097774-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владислав Женевский - Запах (сборник) краткое содержание
Это великолепная эрудиция автора, крупнейшего знатока подобного рода искусства – не только писателя, но и переводчика, критика, библиографа.
Это потрясающая атмосфера и незамутненное, чистой воды визионерство.
Это прекрасный, богатый литературный язык, которым описаны порой совершенно жуткие, вызывающие сладостную дрожь образы и явления.
«ЗАПАХ» Владислава Женевского – это современная классика жанров weird и horror, которую будет полезно и приятно читать и перечитывать не только поклонникам ужасов и мистики, но и вообще ценителям хорошей литературы.
Издательство АСТ, редакция «Астрель-СПб», серия «Самая страшная книга» счастливы и горды представить вниманию взыскательной публики первую авторскую книгу в серии ССК.
Книгу автора, который ушел от нас слишком рано – чтобы навеки остаться бессмертным в своем творчестве, рядом с такими мэтрами, как Уильям Блейк, Эдгар Аллан По, Говард Филлипс Лавкрафт, Эдогава Рампо, Ганс Гейнц Эверс и Леонид Андреев.
Запах (сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Пошарив перед собой, он нащупал очки, надел их и взглянул на небо. Синева все же оказалась с изъянцем – тут и там облака уже вырождались в клочки серой ваты, а за дальним хребтом что-то подозрительно посверкивало. Дождливая хмарь набралась на дальних равнинах сил и волоклась теперь обратно, чтобы завершить начатое – досыта напоить реку, затопить помидоры на деревенских грядках и погубить Андрею отпуск. Золотая муха обманула – они всегда обманывают, даже если не кусают. Все-таки кровососы честней: им по крайней мере не свойственно притворяться и выдавать себя за гостей из сказочных миров.
Он поскорей сгреб покрывало в рюкзак, подхватил пакет с душицей и напрямую, через гудящее разнотравье, зашагал к высокому стогу, на который всегда ориентировался в таких вылазках. Потом вдруг встал, оглянулся. Туфель, семенящий впереди, озадаченно повернул голову.
– А не пройти ли нам по той стороне, дружок? Там вроде бы тропинка до самой плотины. Мы по ней с бабой Катей за черникой ходили. Так быстрее будет.
Туфель неуверенно заскулил и быстро-быстро завилял хвостом.
– Ну да, тебе-то легко говорить – у тебя вон какая шкура. А я в одной футболке. И так уже шмыгаю третий день. Да, знаю, сам дурак. Но человеку свойственно надеяться. И ошибаться. И вообще, не тебе меня жизни учить, морда блохастая. Идем через брод. Потом еще благодарить будешь.
И торопливо, чтобы по малодушию не передумать, он двинулся в сторону Медянки, под уклон. Слева тянулась скальная гряда, постепенно забирая к небу, поверх нее сплошным частоколом шли сосны. Под ними всегда господствовал полумрак, но сейчас видно было на два-три ствола в глубину, не дальше. С каждой минутой холодало, притаившаяся было влага возвращалась в воздух. Вся луговая мелочь, наоборот, пряталась по укрытиям, и по поляне растекалась напряженная тишина, как будто кто-то плавно убавлял громкость на приемнике. Но через некоторое время донеслось сердитое шипение никогда не устающей, безразличной ко всему реки, и дорога уперлась в почерневший клин земли, усеянный кострищами. Темные верхушки сосен все чаще вспыхивали изнутри бледным светом, и Андрей ускорил шаг. По правую руку, за грядой камышей, коротенький каменистый склон спускался к воде. Плоские валуны, из которых кто-то когда-то соорудил брод, едва выступали из потока: после сегодняшнего дождя их не станет вовсе. Рев порогов заглушал все прочие звуки, комья желтоватой пены бесконечно перетекали друг в друга. Андрей с сомнением посмотрел на пакет, на Туфеля и на свои не старые еще кроссовки, потом со вздохом взял пса на руки и, опасливо поглядывая себе под ноги, начал переправу.
Он почти дошел. До берега оставалось метра два. Но тут у него за спиной полыхнуло на полнеба, Туфель с воем дернулся и упал в реку. Какое-то мгновение Андрей балансировал на пятке, затем плюхнулся следом и тотчас вспомнил, что холод тоже может обжигать. Глубина была плевая, но он несколько секунд пробарахтался в панике, словно забыв, где у него ноги и для чего они нужны. Вынырнув наконец, вслепую рванулся к берегу, спотыкаясь и снова падая, набивая синяки, лишь бы не было так холодно, холодно, холодно. А ноги у него все-таки остались – откуда иначе дубасило такой болью? В глазах взрывались звезды, дыхание отсекло как ножом.
Когда сознание прилило обратно, он обнаружил, что валяется на гальке и бешено растирает голые ступни, точно пытаясь высечь огонь. Понемногу заледенелая плоть начала отходить, и в голове заворочались вопросы, которые требовали немедленных ответов. Сначала очки. Рукам тоже не поздоровилось, пальцы стали совершенно деревянные, ими кто-то неумело управлял по спутниковой связи. Галька, галька, сучок, ракушка, галька. Вот. Дужка.
Действительность тошнотворно раздвоилась: слева – равнодушная серая вода, пена, камни. Справа – мелкая сетка, через которую проникал только тусклый свет. И молнии, уже близко. Разбил. Замечательно.
Что еще? У кромки воды – носки, две безобразные черные тряпки. За кромкой, наполовину в реке, – кроссовка. Одна. Тоже левая. Чуть ниже по течению, у какой-то коряги, – розовый пакет, из которого с укором выглядывает попусту загубленная матрешка. Один лишь рюкзак там же, где и был, на спине. Кажется, прямо под лопаткой – ножницы.
И Туфель хнычет под боком – не собака, а скелет: мокрый, дрожащий и такой несчастный на вид, что даже не смешно.
Спасибо, сходил за хлебушком.
С того берега размашисто сверкнуло, напомнив, что назад дороги нет. Как будто он сунулся бы еще раз на этот чертов брод. Надо идти и хоть как-то компенсировать собственную глупость. Например, не вымокнув еще раз.
Он завернулся в шерстяное покрывало, но тепла отчего-то не ощутил, зубы выбивали чечетку. Трудно было поверить, что совсем недавно они с Туфелем изнывали от жары. По-стариковски вздыхая, Андрей рассовал носки по боковым кармашкам рюкзака, натянул на босую ногу кроссовку и распрямился. Поясница ныла, никакого желания нагибаться, ходить, хоть как-то задействовать мышцы не было. Но он накинул лямки на плечи и, морщась, отправился в путь, от которого не ожидал ничего хорошего. И не зря. Через дюжину шагов правая подошва, которую из-за катастрофы с очками приходилось ставить наугад, уже саднила, а левая ей подпевала. Камешки, колючки, ветки – какой только дряни, оказывается, не лежало на земле! Радовало одно: бабушкина тропка не подвела, четкой линией обозначилась среди буйной приречной поросли и побежала назад к цивилизации, змеясь между деревьями. Самому Андрею было не до бега. На этой стороне правили лиственные, почва исходила густыми испарениями, и озноб мучил его рука об руку с духотой. Он запоздало вспомнил, что весь правый берег Медянки – сплошной извилистый хребет. Такие роскошно смотрятся на фотографиях, но для вымотавшегося тридцатилетнего интеллигента («Псевдо, – добавила несуществующая Света, – псевдо».) без всякой физической подготовки, вымокшего насквозь, измотанного, наполовину ослепшего и необутого, короткая прогулка от черничника до плотины могла превратиться в тест на выживание. Ну что за бред, в самом деле. Тоже Мересьев нашелся. Вон Туфель уже обсох и почти что счастлив. Чей туфля? Мой туфля. Жалко, что не правый. Ну а чего ему переживать – в пузе еще что-то есть, жив-здоров, шерстка подсыхает, а гроза – ее за подлеском и не видать.
Тропинка мало-помалу уходила от берега, огибала трухлявые скальные выросты и упрямо лезла вверх, как будто тем, кто ее протаптывал когда-то, тяжко дышалось у земли, и они карабкались в гору, не жалея ног. Справа сквозь листву все настойчивей пробивались сполохи небесного стробоскопа. Сучья, стволы и папоротники высвечивались на миг точеными силуэтами, рисовались гравюрой, потом снова выцветали в обычный смешанный лес. Все кругом пухло от зелени, но какой-то усталой, замученной собственной ненужностью: Андрея грызло чувство, что все это притворное изобилие разбросано по склонам специально для него, что обычно здесь ничего нет и природе лень прорабатывать задник, но сейчас, чтобы помучить забредшего человека, она старательно рассеяла на его пути кочки, гнилые бревна и угловатые камни, как неумелый игровой дизайнер. В игре по всему этому топаешь, не глядя. В реальной жизни каждое препятствие надо переступать, надо беречь голую пятку и еще помнить о змеях. Бабушка и отец не выпускали его из дому без сапог до колен. Укусит – никто тебя не откачает. До ближайшего приличного села тридцать километров по глуши, до нормальной больницы – восемьдесят. Да, права Светка, в слово «турист» тоже можно вставить букву «х», если постараться. Сидел бы на своем четвертом этаже и не выкобенивался, готовил лоботрясов к единому государственному. Скорбел бы по увядшей любви. Так нет же, поперся на родину предков, чтобы доказать себе что-то. И вот доказал. Отрицательный результат – тоже результат.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: