Борис Лего - Сумеречные рассказы

Укушенная рука ноет. Лес на том берегу непрогляден, а река – снеговая дорога – будто подсвечена изнутри. Коля собрал девахины вещи, взвалил на плечо колун и пошёл к дому.

Она заперлась в комнате.

– Открой, – взывал Коля. – Ну открой, слышь?

Деваха не отвечала, плакала.

Усталый, он прилёг на кухонный диван. Под гуд мушиный потекла мглистая накипь пережитого, сны потекли, по-обычному морочные; в печи прогорело, и дом быстро отпускал тепло в трубу, понеже запамятовал Коля прикрыть заслонку.

Вечером третьего марта 1907 года в петергофский трактир братьев Хряповых зашёл невысокий господин с рыжей бородкой клином, одетый в полушубок и белые валенки. Снял треух, обнажив лысину, сел за стол у дверей. Заказал рому и бифштекс. Проститутка, сидевшая в зале, перехватила взгляд господина и призывно улыбнулась. «Не старый, но потёртый весь какой-то до невозможности, – подумала она. – И глаза… странные глаза. Может, жулик? Нет, вряд ли… Деньги-то, судя по всему, имеет. Интересный тип».

Спустя полчаса в трактире появился рослый бородатый офицер в шинели, подсел к этому господину и тихо сказал:

– Всё готово, Владимир Ильич. Я с трактирщиками договорился, здесь на конюшне оставлен гроб на санках, внутри необходимое… И не сидите тут долго. После свеаборгских беспорядков полиция не угомонилась. Вчера много было арестов.

– Скверно. Беречь надо соратников.

– Простите. – Офицер помрачнел. – Тут ещё новость, Владимир Ильич.

– Говори.

– В Москве жандармы две типографии накрыли, газеты и листовки конфисковали. Кто-то из наших донёс.

– Найти и немедленно казнить, – приказал Ленин. – Немедленно! Ясно?

Офицер кивнул и сказал смущённо:

– Осторожнее там.

– Ладно, бросьте, – ответил Ленин. – А почему вещи сложили в гроб? Зачем это?

– Для конспирации. Если наткнётесь на патруль, скажете, жену-финку везёте хоронить на родину. Вряд ли потребуют открыть. Да и места в нём много, всё влезло.

– Благодарю, – сказал Ленин. – Вы, батенька, свободны.

Когда офицер ушёл, Ленин допил свой ром, расплатился. На конюшне осмотрел дешёвый лёгкий гроб, обитый чёрным сукном. Гроб был прикреплён к санкам. Ленин открыл крышку на петлях и заглянул внутрь: продовольствие, палатка, книги, спальный мешок, керосин. В непромокаемую материю завёрнуты деньги и документы. Ленин достал одну бумагу и, щурясь, прочёл: «Дорогой товарищ, пролетарии-сплавщики с реки Кеми-Йоки приветствуют вас и партию, готовы довести до вашего сведения обстановку…»

«Активные, молодцы, – подумал он. – Только не следует отделять меня от партии… Ночь будет светлая. Быстро доберусь».

Ленин захлопнул гроб, взялся за ремень санок и пошёл к заливу.

Людей на улицах почти не было.

У крайнего дома он замедлил шаг и, глядя на розовые занавески в освещённых окнах, подумал о своей жене, о том, что она, к счастью, жива и сидит в Петербурге на конспиративной квартире, выполняя работу секретаря ЦК.

Пахну́ло печным дымом. Где-то сипло завыла собака.

Вскоре впереди открылась широкая равнина. Здесь дорога сворачивала и тянулась вдоль берега, а на обрыве темнели причудливо искорёженные ветрами сосны.

Ленин спустился на заснеженный лёд Финского залива.

Идти следовало на северо-запад.

Часа через два исчезли огни побережья позади.

Долго шагал без устали по крепкому насту. Ветра не было. В небе незаметно смещались яркие созвездия; утром он надеялся выйти к Фридрихсгаму, но, когда рассвело, вокруг розовели всё те же бескрайние снега.

Шёл ещё несколько часов, сверяясь с компасом, и решил передохнуть. Утоптал место, поставил палатку. Растопил снег в большой алюминиевой кружке, разогрел на керосиновой горелке порцию свиного шницеля и сварил кофе. После еды потянуло в сон, но Ленин собрался и пошёл дальше.

К полудню на пути стали попадаться ледяные торосы, они искрились, отбрасывая длинные синие тени. Холодное солнце едва оторвалось от края земли и висело отчуждённо в стороне.

Ленин устал и начал мёрзнуть. Тащить гроб было тяжело. Он пожалел, что надел тонкие подштанники с карманом спереди. Там можно было надёжно спрятать дамский пистолет, но грели подштанники плохо.

«Сколько здесь, подо льдом, воды? – размышлял он. – Может быть, верста. Страшно глубоко. Дно далеко, как Герцен от народа… Народ… Выдержать бы нам арьергардные бои без пролетариата… Ведь горят имения, горят. Не получит Николаша послушную Думу. Конец ей к лету. Правый фланг, видишь ли, усиливается… Кончать надо со Столыпиным!»

Началась метель. Ленин шёл, хотел успеть до вечера: «Там финские товарищи, еда горячая, баня. Снег проклятый, вот лепит-то, зараза, – думал он и тёр замёрзший нос рукавицей, – нудный, как мириады Троцких».

Остановился, достал из-за пазухи компас. Стрелка под стеклом покачивалась; положил компас на снег – всё равно болталась, даже крутанулась пару раз. Ленин хотел было идти дальше, но вдруг почувствовал чей-то взгляд.

Впереди и по сторонам – никого. «Кто-то сзади, – подумал он – Пограничный патруль? Или полиция? Вот шакалы, неужели выследили-таки?.. Хотя… может, там никого и нет… Вдруг – кажется?»

Ленин оглянулся, нащупав рукоять револьвера в кармане.

Позади, шагах в ста, сквозь завесу метели виднелся высокий силуэт. Неестественно высокий. Ленин достал кольт и заглянул в барабан. Желтеют три капсюля.

«Почему три патрона осталось? – подумал он. – Заряжал ведь полностью… Кто же это сзади? Большой, гад. Жандармская порода. Специально такого по следу пустили… выносливого. Ничего, зато он один. Подпущу ближе и – застрелю».

Ленин опустил револьвер обратно в правый карман полушубка, взялся за ремень санок с гробом и неторопливо зашагал туда, где, по его расчётам, были финские соратники, северо-запад, то есть город Фридрихсгам, и близкая смерть здоровенного жандарма за спиной.

«Кто предал? – соображал Ленин, сжимая в кармане холодную рукоять кольта. – Всё, вроде бы, конспиративно подготовили».

Он замедлил шаг, быстро обернулся и, почти не целясь, выстрелил. Опустил револьвер и облегчённо вздохнул. От него убегал лось. «Подлец, – подумал Ленин, – напугал. И как это его на лёд занесло?»

Ленин открыл гроб, отыскал среди книг справочник, нацепил очки и, не обращая внимания на снег, принялся искать Финляндию: «Та-ак… фактура, фальшь, фарватер, фатальный… фаэтон, физкультурник… фимиам, финиш… ага, вот. Финляндия. Население, животные… Так, наиболее часто встречаются: лисица, заяц-беляк, белка, горностай, выдра, хорёк, крот… В лесах много лосей… Да… Но ведь – в лесах, а не на льду. Странно. Впрочем, это может означать, что финский берег и лес уже рядом».