Стивен Кинг - Лавка дурных снов (сборник)

– Послушай, Рэйчел Энн, или как там тебя зовут на самом деле, я могу проследить звонок. Ты знала об этом? Наверное, не знала. Так что давай ты повесишь трубку, пока я не отправила к тебе домой полицейских и они не отшлепали тебя по..

– Они умерли, глупая вы тетя в телефоне! – крикнула Рэйчел, а Блейк, услышав слово «умерли», опять разрыдался.

Женщина секунду молчала, а когда заговорила снова, в ее голосе уже не было смеха:

– Где ты находишься, Рэйчел Энн?

– У пустого закрытого ресторана. Где бочки перегораживают проезд! Оранжевые бочки!

Блейк сел на землю и закрыл лицо руками. Рэйчел было больно на это смотреть. Так больно, как никогда в жизни.

– Этой информации недостаточно, – сказала женщина из Службы спасения. – Можешь описать конкретнее, Рэйчел Энн?

Рэйчел не знала, что значит «конкретнее». Она знала лишь то, что видела своими глазами: задняя шина микроавтобуса, ближайшая к ним, слегка подтаяла. Щупальце из жидкой резины медленно подбиралось к Блейку.

– Все, мне надо бежать, – сказала Рэйчел в телефон. – Надо убраться подальше от злой машины.

Она подняла Блейка на ноги и оттащила еще дальше от микроавтобуса, не сводя взгляда с тающей шины. Резиновое щупальце остановилось и поползло обратно ( потому что поняло, что до нас не дотянется , подумала Рэйчел), и вскоре шина снова выглядела как шина, но Рэйчел уже знала, что это обман. Она продолжала тащить Блейка прочь, к обочине шоссе.

– Куда мы идем, Рэйчи?

Не знаю.

– Подальше от этой машины.

– Я хочу взять трансформеров!

– Не сейчас, потом заберешь. – Она крепко держала Блейка за руку и пятилась к шоссе, где время от времени проносились машины со скоростью семьдесят-восемьдесят миль в час.

Ничто не сравнится по силе воздействия с пронзительным детским криком; это один из самых эффективных механизмов выживания, данных нам природой. Крепкий сон Пита Симмонса уже сменился легкой дремотой, и когда Рэйчел закричала в телефон, рассердившись на женщину из Службы спасения, ее вопль окончательно разбудил Пита.

Он сел на грязном матрасе, поморщился и схватился рукой за голову. Голова просто раскалывалась, и Пит знал почему: оно все-таки грянуло, устрашающее ПОХМЕЛЬЕ. Язык словно распух и стал ватным, желудок крутило. Не до рвоты, но ощутимо.

Слава богу, я выпил немного , подумал он, поднялся на ноги и подошел к затянутому сеткой окну, чтобы посмотреть, кто кричал. То, что он увидел, ему не понравилось. Несколько перегораживавших въезд оранжевых бочек были сбиты, а на подъездной дорожке стояли машины.

Потом он заметил двоих детишек: маленькую девочку в розовых брючках и совсем крошечного парнишку в футболке и шортах. Он не успел разглядеть их как следует. Они пятились в сторону шоссе, словно что-то их напугало, а потом скрылись за небольшим прицепом, в каких обычно возят лошадей.

Там явно что-то случилось. Авария или что-то в этом роде, хотя на аварию было не похоже . Первое, что пришло Питу в голову: надо скорее смываться отсюда, пока его никто не засек. Он схватил свою сумку и направился к выходу через погрузочный люк. Но остановился, не дойдя до кухни. Там были дети. Маленькие дети. Совсем одни, рядом со скоростным шоссе, а Пит не углядел никого из взрослых.

Там же есть машины, а значит, должен быть и кто-то из взрослых.

Да, он видел машины. Три на подъездной дорожке и одну с прицепом – на обочине шоссе. И ни одного взрослого.

Надо пойти за ними и увести от шоссе. Даже если я влипну в крупные неприятности, все равно надо пойти за ними. Нельзя оставлять этих безмозглых детей у дороги, где их раскатают в лепешку.

Пит подбежал к выходу из «Бургер кинга», но дверь была заперта. Конечно, она заперта, идиот, мысленно отругал себя Пит. Жертва аборта , как выразился бы Норми Терриоль.

Пит развернулся и бросился к погрузочному люку. От бега голова разболелась еще сильнее, но он старался не обращать на это внимания. Он положил сумку на край бетонной платформы и полез вниз. Рука сорвалась, и пришлось спрыгнуть. Приземлился он неудачно, ударился копчиком, но снова не стал обращать внимания на боль. Поднялся на ноги и с тоской посмотрел в сторону кустов. Еще можно сбежать незамеченным, и никто не узнает, что он здесь был. Мысль малодушная, но очень заманчивая. Это же не кино, где хорошие парни всегда принимают правильное решение, не задумываясь ни на миг. Если кто-то учует, что от Пита несет водочным перегаром…

– Господи, – прошептал он. – Мать-твою-богу-душу.

Вот зачем он сюда поперся? К вопросу о безмозглых детях…

Крепко держа Блейка за руку, Рэйчел отвела его по подъездной дорожке прямо к самой обочине. Как только они подошли к шоссе, мимо промчался большой грузовик на скорости семьдесят пять миль в час. Ветер растрепал детям волосы, помял одежду и чуть не свалил Блейка с ног.

– Рэйчи, мне страшно! Нам нельзя выходить на дорогу!

Скажи мне что-то, чего я не знаю , подумала Рэйчел.

Дома они гуляли только во дворе, им запрещалось выходить на улицу, хотя на Фреш-Уиндз-уэй в Фалмуте машин почти не бывало. Здесь на шоссе их тоже было немного, но те, что были , ехали слишком быстро. Да и куда идти? – размышляла Рэйчел. Можно двинуться по обочине, но это очень опасно. И опять же, куда потом? Поблизости нет ничего, только лес. В ресторан тоже не проберешься: придется пройти мимо страшной машины.

По шоссе просвистел красный спортивный автомобиль. Его водитель непрерывно жал на клаксон. Рэйчел хотелось зажать себе уши.

Блейк куда-то ее тянул, и Рэйчел не стала сопротивляться. На одной стороне подъездной дорожки стояли столбики ограждения. Блейк присел на толстый трос, тянувшийся между столбами, и закрыл глаза пухлыми ручонками. Рэйчел села рядом с братом. Она просто не знала, что еще можно сделать.

Может быть, детский крик и является одним из самых эффективных механизмов выживания в природе, но на скоростном шоссе таким механизмом является припаркованный полицейский патрульный автомобиль, особенно если его радар направлен на встречный транспортный поток. Водители, идущие на семидесяти, снижают скорость до шестидесяти пяти; водители, идущие на восьмидесяти, жмут на тормоз и мысленно высчитывают, сколько им вкатят штрафных очков, если полицейские включат мигалку и рванут следом. (Благотворный эффект длится недолго и миль через десять-пятнадцать полностью сходит на нет.)

Сидеть в припаркованной у дороги полицейской машине, по крайней мере, по мнению патрульного Джимми Голдинга из полицейского управления штата Мэн, было прекрасно, потому что делать ничего не требовалось. Просто располагаешься у дороги в машине, ковыряешь в носу, а природа (в данном случае человеческая природа) сама сыграет на чувстве вины. В этот хмурый апрельский день патрульный Джимми Голдинг даже не включил радар, и движение на шоссе I-95 лишь создавало ему шумовой фон. Голдинг с головой погрузился в айпад.