Стивен Кинг - Лавка дурных снов (сборник)

Нора поразмышляла, не стоит ли обратиться с носом в пункт неотложной помощи, но слишком устала, чтобы придумать хоть сколько-нибудь правдоподобное объяснение, как так получилось. Будучи опытной медсестрой, она понимала, что там докопаются до правды. Персонал службы экстренной медицинской помощи всегда до нее докапывался.

Она заткнула нос ватой и выпила две таблетки тайленола с кодеином. Затем вышла в сад и занималась прополкой, пока не стемнело. Когда она вернулась в дом, Чад храпел на кровати. Он снял рубашку, но остался в брюках. Она подумала, что он похож на дебила. При этой мысли у нее на глаза навернулись слезы, но она сдержалась.

Он оставил ее и вернулся в Нью-Йорк. Иногда писал ей по электронной почте, и иногда она ему отвечала. Он не просил половины оставшихся денег, что было хорошо. Она бы ему их не отдала. Она заработала эти деньги, а теперь занималась ими , пополняя вклад в банке небольшими порциями и выплачивая ссуду за дом. Он сообщал, что снова подрабатывает заменами, а по выходным пишет книгу. Насчет замен она ему верила, насчет книги – нет. В его письмах ощущались вялость и апатия, что вряд ли совместимо с творчеством. К тому же она всегда считала, что больше одной книги ему не осилить.

Разводом она занималась сама. Все необходимое она выяснила с помощью Интернета. Ему нужно было подписать высланные ею бумаги, что он и сделал. Бумаги с его подписью вернулись без всякой сопроводительной записки.

В один из дней следующего лета – оно выдалось чудесным; она работала на полной ставке в местной больнице, а ее сад утопал в буйной зелени – она копалась в букинистическом магазине и наткнулась на книгу «Основы морали», которую видела в кабинете Уинни. Книга была довольно потертой, и она приобрела ее за два доллара плюс налог.

Она читала ее до конца лета и почти всю осень и прочитала от корки до корки. Книга ее разочаровала. Там не было почти ничего нового.

Посвящается Джиму Спраузу

Перевод В. Антонова

Полагаю, c возрастом большинство людей начинают все чаще задумываться о том, что их ждет по ту сторону, а поскольку мне уже давно за шестьдесят, я тоже об этом думаю. Эта тема затрагивалась в некоторых моих рассказах и как минимум одном романе («Возрождение»). Я не могу сказать рассматривалась, поскольку рассмотрение предполагает, что будут сделаны некие выводы, а ничьим заключениям в данном вопросе мы доверять не можем. Еще никто не посылал из царства смерти видеоролик с мобильного телефона. Понятно, что есть вера (и море книг о том, что «небеса существуют»), но она не нуждается в доказательствах по определению.

По сути, все сводится к двум возможным вариантам. Либо там ЧТО-ТО ЕСТЬ, либо там НИЧЕГО НЕТ. При втором варианте вопрос снимается сам собой, и обсуждать тут нечего. А при первом открывается поистине безграничный простор для фантазии, и хит-парад загробной жизни возглавляют небеса, преисподняя, чистилище и реинкарнация. А может, вы получите то, во что всегда верили. Не исключено, что мозг оснащен некоей встроенной программой, которая запускается, когда все остальное выключается, и мы готовы сесть на этот последний поезд. Для меня рассказы переживших клиническую смерть являются тому подтверждением.

Мне бы хотелось – как мне кажется – иметь возможность прожить жизнь еще раз, будто в фильме с эффектом присутствия, чтобы снова испытать радость от хороших событий вроде женитьбы и нашем решении завести третьего ребенка. Конечно, мне пришлось бы пройти и через неприятные моменты (а их у меня тоже хватало), но разве они стоят того, чтобы отказаться еще раз испытать восторг, охвативший меня при первом настоящем поцелуе, или упустить возможность не нервничать и действительно насладиться свадебной церемонией, которая прошла как в тумане?

Эта история – не о таком повторении, вернее, не совсем о нем, но размышления на эту тему подтолкнули меня к написанию рассказа о загробной жизни одного человека. Жанр фэнтези позволяет говорить о вещах, невозможных в литературе, описывающей реальную жизнь, что делает этот жанр не просто нужным, а жизненно необходимым.

23 сентября 2012 года Уильям Эндрюс, инвестиционный банкир из «Голдман Сакс», умирает во второй половине дня. Эта кончина не является неожиданной – жена и взрослые дети находятся у его постели. В тот вечер, оставшись наконец в одиночестве после нескончаемого потока соболезнующих родственников и знакомых, Линн Эндрюс звонит своей старинной подруге, продолжающей жить в Милуоки. Ее зовут Салли Фриман, это она познакомила их с Биллом, и кто, если не Салли, заслуживает узнать о последней минуте их тридцатилетнего брака?

– Почти всю неделю из-за лекарств он находился в забытьи, но в конце пришел в сознание. Он открыл глаза и увидел меня. И улыбнулся. Я взяла его за руку, и он слегка ее сжал. Я наклонилась и поцеловала его в щеку. А когда выпрямилась, он уже отошел. – Она ждала возможности поделиться этим несколько часов, и теперь, когда все рассказала, расплакалась.

Предположение, что улыбка предназначалась именно ей, было вполне естественным, но она ошибалась. Билл смотрит на жену и трех взрослых детей – они кажутся ему ужасно высокими, обладающими нечеловечески хорошим здоровьем существами, что населяют мир, который он сейчас покидает, – и чувствует, как уходит боль, не перестававшая мучить его последние полтора года. Выливается, будто помои из ведра. И он улыбается.

С уходом боли в теле мало что осталось. Билл чувствует себя легким как пушинка. Жена берет его за руку, тянется к нему из своего заоблачного здорового мира. Оставшиеся силы он расходует на то, чтобы сжать ее пальцы. Она наклоняется. И собирается его поцеловать.

Но прежде чем она успевает коснуться губами его щеки, у него перед глазами возникает дыра. Она не черная, а белая. Дыра расширяется и поглощает тот единственный мир, который он знал с 1956 года, с появления на свет в маленькой больнице округа Хемингфорд, штат Небраска. В последний год Билл много читал о переходе от жизни к смерти (он делал это на своем компьютере и всегда тщательно удалял историю посещений сайтов, чтобы не расстраивать Линн, стойко излучавшую неувядаемый оптимизм). Хотя большинство прочитанного показалось ему полной чушью, но так называемый феномен «белого света» представлялся вполне правдоподобным. С одной стороны, о нем сообщалось во всех культурах. С другой – возможность такого явления допускалась наукой. Согласно одной теории, белый свет мог являться результатом внезапного прекращения подачи крови к мозгу. Более изящная теория утверждала, что мозг выполняет последнее глобальное сканирование, пытаясь извлечь из памяти опыт, сопоставимый с умиранием.