Джозеф Финк - Добро пожаловать в Найт-Вэйл

О Джоше ничего не было слышно, и никто из тех, с кем она связалась, не знал, где он. Все выражали ей свои искренние соболезнования. Она почти физически ощущала на языке вкус страха за Джоша, и это был вкус гнилого лимона.

Диана снова попыталась отправить ему сообщение. Нажав большим пальцем кнопку отправки, она почувствовала знакомую острую боль. Нажала еще раз. Опять боль. Сенсорный экран телефона помутнел от размазанной крови. Джош был недоступен или, что еще хуже, доступ к нему был запрещен гражданским законодательством.

Диана громко взвизгнула от ярости и с треском захлопнула открытый ящик стола. Над столом Джоша задребезжал заключенный в рамку плакат фильма «Кэт Баллу» с Ли Марвином.

Она присела на уголок его кровати, закрыла лицо руками и всхлипнула, отчего лицо ее опухло, а глаза защипало. Она сползла вниз по краю кровати, ударившись об пол, прерывисто вдохнула и выдохнула в сторону неба. Вентилятор под потолком вернул ее дыхание.

С этого положения Диана смогла заглянуть под стол и увидела размытое серое трепетание. Возможно, это была моль.

– Джош? – с глупой надеждой в голосе спросила она.

Раньше он никогда не был молью, но ведь он любил принимать новые облики.

Она сунула руку под стол и нащупала что-то маленькое, легкое и тонкое. Не моль. Бумага?

Листок бумаги. Не успев вытащить его и поднести к лицу, она уже знала, что на нем написано.

«КИНГ-СИТИ». Опять. Как будто писавший не мог придумать каких-то других слов.

Эта бумага оказалась не такой, какую дал ей мужчина в светло-коричневом пиджаке. Она была тоньше, более дешевого сорта. Буквы тоже отличались. Они были ровными. Палочка на «Г» и дуга на «С» казались выпуклыми и изломанными, написанными тонким стержнем. Слова на листке, который Эван хотел передать Джошу, были жирно написаны карандашом, который держала твердая рука.

Диана снова открыла ящик стола. Перебрав запрещенные письменные принадлежности, нашла ручку, по цвету и толщине стержня совпадавшую со словами, написанными на бумаге, которую она держала в руке. Как он узнал о Кинг-Сити? Диана стянула с плеча сумочку и швырнула ее об стену. Потом заколотила ладонями по столу. Выругалась. Затопала ногами. Ничего не помогло.

Она взглянула на сумочку, валявшуюся раскрытой у порога, и вспомнила о бумаге, которую дал ей Эван. Она собиралась выбросить ее в мусорный бак позади «Лунного света», но сунула в сумочку, когда заметила Троя. Диана быстро просмотрела содержимое сумочки. Бумаги там не было, как и ключей от машины.

– Нет, – вновь и вновь повторяла Диана, сидя на полу в пустой комнате Джоша.

– КИНГ-СИТИ, – вновь и вновь говорила бумага в руке Джеки, а возможно, и Джоша.

Диана схватила телефон и еще раз попыталась дозвониться. Она чувствовала, как трубка обжигает ей ухо. Чувствовала, как она подпаливает ей волосы. Она прижимала телефон к уху, пока боль не сделалась невыносимой, пока у нее не вспыхнули волосы, пока она больше не могла держать аппарат у головы, но и тогда она позволила ему прозвонить еще мгновение.

Джеки откинулась назад, закинув ноги на прилавок. Впервые за много дней она оказалась в ломбарде.

Выйдя из больницы, она толком не знала, куда еще ей идти. Она не любила сидеть в своем заведении, но это был ее дом, а ей просто хотелось домой.

Вокруг все было почти как всегда. Но теперь у нее болело все тело. И она знала, что бумажка свернулась у нее под гипсом, словно скрытые гнезда сороконожек, которые вдруг иногда появляются в кроватях людей.

От сидения откинувшись назад (ее обычная поза за прилавком), дико болела спина, поэтому Джеки встала со стула. Раньше она этого никогда не делала. Она посмотрела в окно – туда, где не так давно наблюдала, как убегал прочь человек в светло-коричневом пиджаке.

В пустыне виднелись низко висящие над землей светящиеся пузыри и высокое здание. Раздавались голоса. Пока Джеки смотрела, там появлялось все больше и больше зданий, целый лес высоких построек. Все они светились, и чем ближе к лежавшему внизу песку, тем призрачней становились их громады. Светящиеся пузыри. И голоса. Целый хор голосов.

Это был Кинг-Сити. Теперь она это знала. С огромного расстояния город каким-то образом призывал ее. Она плюнула в сторону огней, но попала лишь в оконное стекло.

Джеки смотрела, как плевок сползает по стеклу, и впервые за всю свою долгую и недолгую жизнь ощутила безраздельное отчаяние. Все ее с Дианой общие расследования и приключения не избавили ее от бумажки, не позволявшей ей писать иных слов, кроме «КИНГ-СИТИ», и не прогнали видения в пустыне. Жизнь ее стала не такой, как прежде, и никогда не станет прежней. На какое-то мгновение, когда она ощутила себя с Дианой на равных, ей захотелось повзрослеть. Но теперь это желание исчезло.

Тело у нее болело. Сначала яд библиотекаря, затем авария, а потом то, что с ней сделали в больнице. В ее теле больше не чувствовалось молодости. Из нее вытянули всю энергию. Она ощущала себя старой, хоть и выглядела молодой, но не была ни той, ни другой.

Звякнул колокольчик на двери.

– Мы закрыты, – сказала она. – Извините. Я знаю, что написано «открыто». Но это совсем не так.

Ответа не последовало. Джеки подняла взгляд и увидела женщину в деловом костюме. Та посмотрела на нее, но, казалось, ее не видела. В одной руке она держала небольшую картонную коробку, а в другой – большую металлическую тяпку, на острие которой виднелось темно-коричневое пятно с несколькими спутанными клочками волос.

– Я же сказала, – повторила Джеки. – Мы закрыты.

Женщина положила оба предмета на прилавок и принялась мыть руки, напевая себе под нос.

– Эй, извините, мадам. Я не могу это принять. Я больше не могу это делать.

Посетительница закончила мыть руки. Ее трясло, упавшие волосы закрывали ей лицо. Она не смотрела ни на коробку, ни на Джеки.

– Забирайте свои вещи и уходите, черт вас подери!

Женщина не трогалась с места. Она стояла, словно ждала, пока ее отпустят. Джеки вздохнула. У нее страшно болела спина, и невыносимо чесалась рука под гипсом. Она никогда не чувствовала себя столь далекой от своего «я».

– Ну хорошо. Вообще-то я не смогу выдать вам квитанцию, потому что на ней будет написано только «Кинг-Сити», я вам ничего не заплачу, вы ни на секунду не умрете, и я не выставлю ничего на продажу. Просто распишитесь вот тут, и можете идти. Договорились?

Женщина написала на квитанции имя «Катарина», положила ручку на стол и спросила тихим, сдавленным голосом:

– Теперь все?

Джеки кивнула. Катарина вздрогнула и вышла из ломбарда улыбаясь, с гордо поднятой головой – совсем другой женщиной, чем та, что входила в заведение.

Джеки взяла тяпку и здоровой рукой неловко опустила ее в стоявшую рядом мусорную корзину. Потом открыла коробку. Внутри лежало изуродованное тело тарантула. Его рубили и рубили до тех пор, пока не изувечили до полной неузнаваемости, сделав похожим на несобираемую головоломку. Джеки выглянула за дверь и увидела, как задние огни машины Катарины медленно исчезали на шоссе. Вздрогнув всем телом, Джеки швырнула коробку в мусорку.