Константин Образцов - Красные цепи

— Я не успел.

— Ну полагаю, что ты еще восполнишь этот пробел. Ведь вы напарники, так? А у напарников не должно быть тайн друг от друга.

Алина хмыкнула.

— Вижу, вы уже успели убедиться в том, что откровенность не входит в число добродетелей Родиона, — заметил Кардинал. — Так что же было дальше?

— Дальше Алина решила самостоятельно исследовать закрытую зону «Данко», — быстро сказал Гронский. — Хотя я категорически не советовал ей этого делать.

Кардинал укоризненно покачал головой.

— Родион, ты невежлив. Дай леди самой продолжить рассказ.

Алина поняла: ей следовало умолчать о том, как они пытались спасти очередную жертву таинственного убийцы, и рассказывать теперь о событиях прошлой ночи. Происходящее стало напоминать ей какую-то странную игру джентльменов, в которую она оказалась втянута, не зная ни правил, ни ставок в этой игре, и могло статься, что в итоге тот, кто останется в проигрыше, встанет, учтиво поблагодарит победителя за интересную партию и пустит себе пулю в лоб.

Помня предостережение Гронского, Алина обстоятельно рассказала то, что пока не было известно и ему самому: о своих находках во время ночной вылазки, о том, как потом позвонила в Следственный комитет, и о последовавшем за этим утреннем визите в ее квартиру трех тяжеловооруженных громил. Мужчины внимательно слушали, а Кардинал поинтересовался, какими же в итоге оказались результаты анализа крови Маши Галачьянц.

— Совершенно нормальными, — Алина пожала плечами. — Никаких следов патологий или заболеваний.

Кардинал и Гронский переглянулись. Алина замолчала, и на некоторое время в кабинете снова наступила тишина. Кардинал задумчиво вращал в руке стакан с капелькой виски на дне.

— Ну что ж, — наконец сказал он. — В знак благодарности за увлекательное повествование я тоже хочу кое-что рассказать. Ведь вам интересно, кем были посланы те, кто стараниями Родиона освободился сегодня от бремени земного существования?

Гронский и Алина молчали, выжидательно глядя на Кардинала. Он продолжил:

— Личности было установить нетрудно. У того, кто так неловко приземлился на крышу автомобиля, было удостоверение офицера ФСБ — поддельное, разумеется, но имя там было указано настоящее. А у двух других были документы сотрудников частной охранной фирмы. И принадлежит эта фирма некоему Абдулле.

Гронский вздрогнул и бросил взгляд на Кардинала.

— Тот самый?..

— Да, Родион, мой мальчик, тот самый. Я скажу больше: он является официальным и единственным владельцем медицинского центра «Данко», непрезентабельные закоулки которого так отважно исследовала очаровательная Алина. Ты удивлен?

Гронский кивнул. Очаровательная Алина непонимающе смотрела то на него, то на Кардинала. Тот заметил ее взгляд и пояснил:

— Видите ли, получилось так, что этот Абдулла, о котором мы говорим, известен и мне, и Родиону, и известен не с самой лучшей стороны. До недавнего времени он работал в службе безопасности Германа Андреевича Галачьянца — странное совпадение, не правда ли? Точнее сказать, не в самой службе безопасности, а в той неофициальной ее части, которая исповедует принцип, что лучшая защита — это нападение. Но в декабре прошлого года он вдруг оставил это занятие и совершенно неожиданно увлекся оказанием медицинских услуг.

— Теперь понятно, откуда взялись средства на строительство «Данко», — задумчиво сказал Гронский. — И почему во главе его оказался именно Кобот.

— Совершенно верно, — кивнул Кардинал. — Я сначала думал, что Абдулла действует по поручению самого Галачьянца, но очень скоро убедился, что это не так. Он действительно разорвал с ним отношения, по крайней мере как с работодателем, и развил за это время удивительную активность. Создание собственных боевых отрядов из сумасшедших головорезов, которых он выкупает из тюрем и специализированных психиатрических клиник. Бессмысленный захват нескольких не очень крупных бизнесов, совершенный без всякой тонкости, зато с максимальными затратами средств и применением насилия. Чем-то похоже на пьяный загул в масштабах города, только пьяный не от алкоголя, а от неожиданно свалившихся на голову больших денег. Конечно, меня это пока непосредственно не касается, но, тем не менее, примерно с мая месяца мои люди присматривали за Абдуллой, но, видимо, недостаточно внимательно. Да и про убийства девушек я услышал сегодня впервые.

Кардинал помолчал, аккуратно допил виски, поставил бокал на столик и посмотрел на Гронского:

— Теперь многое становится понятным, да?

— Да, — сказал Гронский. — Многое.

«Только не для меня», — подумала Алина, с трудом удерживаясь от вопросов.

— Ну что ж, — Кардинал поднялся из кресла. — Спасибо, что навестили. Наверное, у вас сегодня еще масса важных дел, так что не буду больше докучать вам своим обществом.

Гронский и Алина тоже встали, причем Алина почувствовала, как легко зашумел у нее в голове виски, словно далекий шепот морского прибоя у берегов шотландских островов.

Кардинал проводил их до двери кабинета, еще раз церемонно поцеловал Алине руку на прощание и, когда они уже перешагнули порог, вдруг спросил:

— Кстати, Родион, хотел спросить: у тебя нет случайно предположений, чем таким занимались у себя в подвале наши общие знакомые, Кобот и Абдулла? Какие-то идеи, может быть, объясняющие результаты анализа крови Маши Галачьянц?

Алина замерла на месте. Гронский покачал головой:

— Я теряюсь в догадках.

Несколько секунд они с Кардиналом смотрели друг другу в глаза.

— И конечно, у тебя нет никакой иной заинтересованности в этом деле, кроме альтруистического желания помочь в изобличении убийцы?

— Никакой.

Алина почему-то подумала про лимонную косточку.

— Пусть так. — Кардинал улыбнулся. — Может быть, мы еще к этому вернемся. Постарайся быть осторожнее и береги свою спутницу. Ты же знаешь: в таких делах иногда нельзя предвидеть, чего ожидать.

Последняя фраза прозвучала зловеще.

Они вышли на улицу, когда едва миновал полдень, и даже скудный свет сумрачного дождливого дня показался Алине слишком ярким после приглушенных серых интерьеров. Они сели в машину, и едва отъехали от дома Кардинала, как Алина перестала сдерживаться:

— И что это было? Ты что, знал Кобота раньше? И этого Абдуллу? Откуда? И что ты знаешь про Галачьянца? И ради всего святого, почему ты мне вообще ничего не рассказывал и не рассказываешь? И что это за истории про твое умение стрелять и еще какую-то чертовщину? А еще скажи мне, пожалуйста, куда мы сейчас едем?!

— Мы едем ко мне, — спокойно сказал Гронский. — Сейчас для тебя это самое безопасное место.

И пока Алина пыталась осмыслить это самое неожиданное и безапелляционное из приглашений, которое она когда-либо слышала от мужчины, Гронский сказал: