Ирина Щеглова - Большая книга ужасов 2016

А вокруг все трещало, грохотало и скрежетало, как будто какая-то неведомая сила пыталась пробить стены Хельхейма изнутри.

Белые звери и птицы рухнули со стен и бросились в бегство. Только бык остался… но он уже не был белым! Темно-красная полуободранная туша воздвиглась перед Валюшкой.

Рога были изъедены гнилью. Кое-где на боках сохранились лоскуты грязно-белой шкуры. Туша стояла на трех ногах, четвертая была отрублена.

Чудище угрожающе наклонило голову…

– Оставь ее, Тюрен! – раздался крик Гарма. – Некогда! Айсбайли! Это прорвались айсбайли! Вперед, к госпоже!

Туша издала недовольное мычание, больше напоминающее рев разъяренного зверя, и промчалась мимо Валюшки.

С ужасом проводив кошмарного быка глазами, она огляделась и обнаружила, что вместо величественных дворцовых стен вокруг громоздятся бесформенные торосы, а между ними бурлит и вьется какая-то темная река.

На одной из ледяных глыб на ее берегу стояли три женские фигуры.

Одна была сгорбленной старухой, закутанной в покрывало. Другая, с яростным выражением костистого, злобного лица, вздымала огромный меч.

«Да ведь это Модгуд и Скади! – догадалась Валюшка. – Как они изменились! А где же Хель?»

И в тот же миг увидела ее…

От великолепия белых одежд остались одни обрывки, едва прикрывающие тело Хель, а от неземной красоты не осталось вообще ничего. Валюшка ни за что не узнала бы в этом монстре прежнюю Хель, если бы не ее огненно-алые глаза, которые ничуть не изменились. Исполинского роста, с всклокоченными седыми волосами, Хель теперь была наполовину синей, наполовину белой и до пояса напоминала обычную женщину, однако ноги ее были покрыты жуткими черно-гнилыми пятнами, из которых сочилась сукровица.

Да, сейчас ее вполне можно было назвать этим ужасным именем – Цинга!

Ее хрустальный шар тоже преобразился. Теперь он был усеян шипами и напоминал звезду. Шар этот угрожающе раскачивался на серебряной цепочке, которую держала Хель, вернее Цинга.

Она перебросила свое копье Модгуд, вскочила верхом на трехногого быка и крикнула:

– Стереги ее, Гарм! Она не должна уйти!

Вслед за этим Цинга пришпорила пятками своих гниющих ног быка, и тот взвился на дыбы.

Сгущалась белая мгла, и Валюшка с трудом разглядела в ней каких-то жутких костлявых старух.

Их было десять… столько же, сколько фебер! Они тоже изменили облик, как и прочие! Теперь их было не отличить от Модгуд и Скади, вот только у них не было никакого оружия, кроме длинных и острых когтей, которые выглядели устрашающе.

«Если Хель – Цинга, то эти, значит, лихорадки! – догадалась потрясенная Валюшка. – Всего – вместе с Модгуд и Скади – их двенадцать! Все точно так, как сказала та девушка!.. Что же мне теперь делать? Как спастись?!»

Внезапно острые синие огни прорезали мглу, и она стремительно рассеялась, словно ее ветром унесло. Валюшка увидела полчище стремительно приближавшихся белых фигур.

Синие глаза ослепительно сияли, а руки сжимали странные топорики на тонких рукоятках. Этими топорами неизвестные существа разрушали все вокруг: и остатки ледяных стен, и белых птиц и зверей, которые бросались на них. Кулаки у них, чудилось, были изваяны из железа, потому что удары их тоже были сокрушительны.

Значит, это с ними изготовились биться обитательницы Хельхейма!

– Вставай, – серебряная перчатка Гарма вздернула Валюшку и помогла ей подняться на ноги. – Держись за моей спиной, чтобы айсбайли не добрались до тебя. Иначе… Смотри!

Он указал вверх, и Валюшка увидела, что синеглазые существа уже раскачиваются на корнях и рубят своими топориками жуткие оледенелые трупы! Вниз градом сыпались мелкие осколки.

Валюшка заметила, что тело девушки, которая предупредила ее о Цинге, разлетелось таким же ледяным крошевом.

– Айсбайли не щадят никого! Но их тоже не пощадит Моргенштерн госпожи нашей Хель! – вскричал Гарм.

Тем временем Цинга, Модгуд и Скади уже бросились в бой, а вслед за ними – когтистые старухи-лихорадки.

Цинга что-то кричала, широко раскрывая рот, полный обломков гниющих зубов. Моргенштерн, шипастый шар, так и летал вокруг нее на цепочке, выбивая топорики из рук айсбайлей. Если Моргенштерн попадал в голову айсбайля, тот исчезал бесследно.

Яростно бились Цинга и ее свирепые лихорадки. Но вдруг один из айсбайлей ухитрился зацепить острием топорика цепь Моргенштерна – и вырвал его из рук Цинги!

Она осталась безоружной и гневно оглядывалась вокруг. Теперь ее защищал своими рогами только бык по имени Тюрен.

Скади и Модгуд были окружены врагами, а когти других лихорадок попусту вонзались в белые фигуры айсбайлей, не причиняя им никакого вреда.

– Гарм! – вскричала Цинга. – На помощь!

Раздалось оглушительное рычание, и над серебряными латами Гарма словно бы заклубилась тьма, а через миг Валюшка увидела, что эти латы облегают не торс красавца-рыцаря, как она думала сначала, а туловище огромного черного пса…

У него было четыре глаза, пылающих таким же кровавым пламенем, как глаза Цинги. Длинные белые клыки торчали из пасти словно у саблезубого тигра.

Пес резким движением вырвался из лат, которые тут же рассыпались ледяными осколками, и ринулся к своей повелительнице.

Он зубами вырвал у айсбайлей Моргенштерн, мотнув головой, перебросил его Цинге, и та, ловко поймав свое страшное оружие синей рукой, с радостным воплем раскрутила над головой цепь.

Гарм, казавшийся неуязвимым для вражьих топоров, орудовал мощными лапами, отшвыривая айсбайлей от Хель.

Внезапно Валюшка ощутила ужасную боль в плече. Повела глазами – и увидела железные пальцы, вцепившиеся в ее плечо. Повернула голову – и встретилась взглядом с синими глазами, яростно сверкающими на белом призрачном лице.

Айсбайль! Страшный убийца!

Валюшка попыталась вырваться, но не смогла. Айсбайль вскинул свободную руку, зацепил своим топором болтающийся над ними корень – и взвился вверх, не выпуская Валюшку.

Внизу раздался лютый, свирепый вой, и Валюшка, опустив глаза, увидела, что Гарм прыгает внизу, пытаясь дотянуться до нее. Однако новые и новые синеглазые фигуры преграждали ему путь, а тем временем айсбайль, державший Валюшку, поднимался все выше и выше, перелетая с корня на корень.

Внезапно хватка железных пальцев ослабла. Айсбайль с силой подбросил Валюшку. Она ощутила, что взмывает вверх, а шуба, подарок Гарма, сваливается с нее и падает вниз, потом увидела, что на нее надвигается темнота, однако в этой темноте слегка высвечивались странные очертания, напоминающие очертания распростертого человеческого тела.

Миг – и Валюшка врезалась в это бледное свечение. Ее словно бы сковали какие-то путы, а потом ей стало так тесно, больно и страшно, что она лишилась сознания.