Кристина Старк - Крылья

– Что-то выпьешь? – ровно спросил он.

– Да. Цианистый калий есть? Ботулотоксин? Кураре [42]тоже подойдет.

– Хочешь добавить к своим тремстам еще один смертный грех? – Неофрон натянуто рассмеялся и стал искать на полке подходящую для меня кружку.

Он помнил мою шутку о тяжелом чемодане!

Наконец-то нашел кружку для меня. Ха-ха, розовая! Ну и откуда же в этом доме могла взяться розовая кружка? Разве что Рошель забыла положить ее в свой чемоданчик от Луи Витона, когда была здесь в последний раз.

– Зачем ты приехала?

О боже, я не смогу пить из этой чашки… Все равно что поцеловать Рошель.

– Хотела убедиться, что ты в порядке.

Нео вскинул бровь и забросил в розовую кружку заварку.

– Как видишь, в полном, – отшутился он. – Что еще тебя интересует?

– Около десятка вопросов и я не уйду отсюда, пока не получу ответы.

– Впечатляет, синьорита Фальконе-Санторо, – хмыкнул он и вручил мне кружку.

– Это кружка Рошель? – моргнула я.

– Это первый из твоих очень важных вопросов?

Бестия. Он бы легко мог уложить меня на обе лопатки в словесном поединке. Да и, наверно, в любом другом поединке. И вне поединка тоже.

– Потрясающая осведомленность, Диомедея. Даже представить не могу, кто меня сдал. Асио?

Так я и призналась. Хоть режь.

– Нет, это не ее кружка, – сжалился он и снова сунул мне ее под нос.

Я неуверенно взяла ее. Красивая и тяжелая. И исходит просто божественным ароматом. Что это, тимьян? И все же…

– А чья?

– Моя, – сказал Неофрон. – Моя детская кружка. Я пил из нее, когда был милым маленьким ребенком. Притащил сюда коробку дорогого мне хлама, когда гостил в последний раз у отца. Так что держи крепче.

Что-то в этом откровении полоснуло по моим нервам. Я вцепилась в кружку, едва не расплескав чай. Да он только что вручил мне сокровище. Мне. Но это только малая часть того, что я хочу. Я набрала воздуха в легкие и, изо всех сил стараясь не выглядеть жалко, задала первый вопрос из своего списка:

– Почему твоя девушка была как две капли воды похожа на меня?

В воздухе разлилось электричество. От былой непринужденности (если она вообще была здесь с момента моего появления) не осталось и следа.

– Совпадение, – сухо ответил Неофрон.

– Не верю.

– Придется, – пожал плечами он.

– Я бы многое отдала за правду.

Я действовала ему на нервы, и это было ясно как божий день.

– Правда заключается в том, синьорита Фальконе, что мне нравятся блондинки невысокого роста с невинной улыбкой и безупречным вкусом. И это просто чистая случайность, что ты выглядишь практически так же, как Рошель.

Ее имя, впервые сорвавшееся с его языка, звучало так низко и горячо. Я представила, как он произносит его, когда вжимает ее всем телом в свой матрас, и чуть не задохнулась от боли.

– Ты любишь ее?

Неофрон нервно рассмеялся и предложил мне сесть. Но я осталась стоять на месте. Зачем присаживаться, если через пять минут я, скорей всего, побегу отсюда в слезах.

– Самый удивительный вопрос, который я когда-либо слышал от десультора.

Я поставила чашку на стол, не доверяя своим трясущимся рукам.

– Если ты не любишь ее, ты должен оставить ее! Сегодня же! Потому что она, как и любая на этой земле, заслуживает того, кто будет любить ее! Именно ее. А ты отнимаешь у нее силы и время на поиски этого человека!

– С каких это пор ты стала специалистом в подобных вопросах? – насмешливо спросил Неофрон, но в этой фразе явно было больше горечи, чем насмешки.

– После того поцелуя в Аквароссе. И после второго в Саудовской Аравии. Почему я не могу отделаться от мысли, что это все не было просто… услугой с твоей стороны? Да ты просто хотел этого. Хотел целовать меня, хотел держать меня в объятиях. И потерял голову от страха, когда понял, что я вот-вот уйду в прыжок!

– Дио…

– Я помню ужас в твоих глазах, когда ты бежал ко мне через парковку. Ты не хотел отпускать меня. Ты боялся за меня!

– Что с тобой происходит? – потрясенно выдохнул Неофрон, глядя на меня во все глаза.

– Я люблю тебя, вот что, – всхлипнула я и повисла на его шее.

Нео словно одеревенел. Лицо как будто высекли из камня. Его рука легла на мою талию, словно не желая отпускать, но и не понимая, что делать со мной дальше.

– Это просто возбуждение, – наконец сказал он. – Просто инстинкт. Ты не можешь чувствовать ничего подобного…

– Посмотри на меня, посмотри и скажи это еще раз. Вот она, я перед тобой. Умираю от одной мысли о том, что ты наденешь кольцо на палец другой женщине! Умираю от ревности. Умираю от желания быть для тебя кем угодно, лишь бы быть рядом. Любовницей, другом, партнером, женой – да кем угодно! А лучше всеми сразу. Нео, если ты любишь меня – будь со мной, а не с ней…

На последних словах меня повело, как после бокала крепленого вина. Он придержал меня на месте, как падающий манекен.

– Это невозможно, – повторил он, глядя на меня, как на привидение.

– Тело обычного человека даровало мне недостающий элемент, и я влюбилась в тебя, пока была в нем. А потом это чувство осталось со мной. Оно стало частью меня, частью моей души!

Неофрон силой усадил меня в кресло – как будто я была пьяна в стельку – и сел напротив.

– Послушай. Даже если тебе кажется, что это любовь – не факт, что это она. Есть множество похожих чувств: симпатия, привязанность, страсть, физическое влечение. Тебе не с чем сравнивать. Дай себе время разобраться во всем. А пока… попробуй… ну хотя бы бороться с этим чувством.

– Бороться? Прямо как ты?

Он резко встал и отошел к окну, пряча лицо и заодно эмоции, на нем изображенные.

– Борись, прошу тебя. Я не слишком подходящий кандидат для такой девушки, как ты, – добавил он.

– Для какой такой? Что со мной не так?

– Тебе двадцать! А мне сорок пять, черт побери! Ты годишься мне в дочери!

– Мне двадцать два, почти двадцать три, – сказала я ему в спину. – И что-то ты не переживал о моем возрасте, когда зацеловал меня до синяков там, в Аквароссе.

– Я не должен был этого делать. Я просто идиот. Окей? Я… О боги, я держал тебя, новорожденную, на руках!

– И что?

– И теперь вообразить тебя рядом в качестве… Ох, черт…

Вместо «черта» прозвучало куда более сильное ругательство, которое я не считаю нужным повторять.

– А я вот, двадцать два года спустя, хочу снова в твои руки, Нео. Хочу успокаиваться в твоих руках, спать в них, хочу, чтоб эти руки прижимали меня к груди снова и снова! – начала рыдать я.

– Дио…

– Я умру, если ты не позволишь мне.

– Не умрешь, это только так кажется с непривычки.

Самая страшная битва в моей жизни – и я проигрывала ее. Он мог легко преодолеть пространство этой комнаты, подойти и успокоить меня. Но он предпочел держаться от меня подальше.