Кристина Старк - Крылья

Я остановилась перед ним, стараясь изобразить на лице самое непринужденное выражение, хотя сердце билось как чокнутое.

– Как ты узнал, что моя школа здесь?

– Увидел в доме твою тетрадь с указанием школы. Впрочем, я был уверен, что разминусь с тобой.

«Так и случилось бы, если б не…» – я оглянулась. Мерцалова стояла на том же самом месте с открытым ртом и выпученными глазами. Завтра обо мне поползут новые слухи.

Феликс открыл мне дверь машины и сел за руль.

– Почему ты приехал за мной?

– Как математика?

Мы одновременно задали друг другу вопросы и теперь оба, как обычно бывает, замолчали, боясь снова сказать что-нибудь в унисон.

– Если честно, ожидала чего-то попроще, – наконец ответила я.

На мой вопрос он отвечать, по-видимому, не собирался.

– Поспать удалось?

– Не совсем, – сухо бросил он.

– Жаль, выглядишь утомленным, – начала я. – Завтра нам предстоит сложный день. Я имею в виду Анну и…

– Лика, – перебил он меня.

Я перевела на него глаза и сообразила, что что-то не так. Он еще никогда не обращался ко мне так резко.

– Мои планы не изменились. Я должен уехать сегодня.

Я вздрогнула, впившись пальцами в подлокотники.

– Я п-помню, что ты планировал уехать сегодня, но учитывая то, что произошло, я даже не предполагала, что ты не сможешь задержаться! Ты хоть понимаешь, что з-завтра она придет в себя и первым делом спросит о тебе! А мне сообщить ей, что у тебя нашлись… дела поважнее?! Или что ты хочешь, чтобы я ей сказала?!

Я замолчала, чувствуя, что еще чуть-чуть и разревусь.

– Я должен был напомнить тебе раньше, но решил не волновать тебя перед контрольной.

– О да! Спасибо за заботу! – выдохнула я и непроизвольно сжала кулаки. «Господи, только бы не съездить ему по лицу! Он же за рулем».

Феликс сосредоточенно смотрел на дорогу, я молча давилась слезами. Машину наполнила душераздирающая тишина.

– Хорошо! – гигантским усилием воли я заставила себя говорить спокойно. – Если не завтра, то когда? Когда ты сможешь вернуться и закончить начатое?

По отрешенности, написанной на его лице, я предположила, что ответ меня вряд ли обрадует.

– Я не уверен, что смогу вернуться, Лика.

Я не поверила, что действительно услышала это. Я, наверное, уснула на контрольной или в столовой, и мне снится кошмар.

– Феликс, отдай мне ключи, останови машину и, бога ради, проваливай! – заорала я, не в силах больше находиться с ним рядом.

Он остановился и протянул мне ключи от дома. Я вырвала связку из его руки, выскочила из машины и бросилась бежать. Мост, парк Таврического университета, деревья, скамейки, здание факультета филологии, хвойная аллея. В полном изнеможении я рухнула на какую-то обшарпанную скамейку и уронила голову в ладони. Сказки – они чаще всего заканчиваются, так толком и не начавшись. На землю опустились сумерки, такие же темные и всепоглощающие, как и те, что стояли в душе. Я медленно брела домой вдоль оживленной дороги.

Что бы Феликс ни вытворял, я не позволю себе сломаться. На какой-то миг мне показалось, что от него слишком многое зависит, что он чуть ли не ось, вокруг которой могла бы вращаться не только жизнь Анны, но и моя жизнь. Что он невероятно изменился и теперь не похож ни на одного человека на Земле. Но это не так. Он ничем не лучше тысяч других самоуверенных юнцов, разъезжающих на красивых тачках и корчащих из себя центр Вселенной.

Я была так глубоко погружена в эти мысли, что когда возле меня притормозила обшарпанная красная девятка и загорелый улыбчивый парень спросил, не подвезти ли меня, – я не задумываясь села к нему в машину.

Я знала, что отчаявшиеся люди часто совершают еще безумные поступки просто потому, что им кажется, что хуже быть не может. Я знала, что горе способно заглушить голос рассудка и инстинкт самосохранения. Но я не думала, что это может случиться со мной.

– Дима, – представился незнакомец, резво обгоняя по встречной движущиеся впереди машины.

– Лика, – буркнула я.

– Мы уже в курсе, Ликусик! – раздалось с заднего сиденья.

Я обернулась и почувствовала, как зашевелились волоски на руках. Сзади сидел еще один мужик, и выражение на его лице было предельно ясным: отталкивающее плотоядное вожделение.

«Ликусик». Я уже слышала это прозвище и этот голос. Неоднократно! Тот, кто сейчас сидел сзади, – уже добивался встречи со мной и вот наконец добился. Неужели он выслеживал меня, неужели ошивался возле моего дома, иначе как?!.

– Спасибо, остановите здесь, вот мой квартал…

Машина, не сбавляя скорости, миновала поворот к моему дому.

– Уже? Да чего ты, Ликусик, ща прокатимся с ветерком, ты разве спешишь?

– Остановите, умоляю, я не хочу никуда ехать! – закричала я, запуская трясущуюся руку в сумку. Телефон – господи милосердный! – он не провалился на дно сумки, как обычно случалось, а лежал на самом верху, уютно устроившись на корешках книг. Я на ощупь нажала кнопку быстрого вызова. «Только возьми трубку, Алъхен! Возьми и просто слушай!»

– Какая ты шустрая дрянь, – сказал мне задний и ударил меня так, что потемнело в глазах. Я сжалась в комок и обхватила голову руками. Водила отнял мою сумку и вышвырнул в окно.

– Я из тебя дух вышибу, когда приедем, вкурила? – рявкнул мне он. И тут меня прошибла такая отчаянная, дикая и дерзкая мысль, что оборвалось дыхание: «Или я из тебя».

Я как будто впала в транс, в голове лихорадочно вертелось: «Ты должна сделать это. А иначе тебя пустят на котлеты, Вернер!» в мозгу мгновенно созрел и оброс деталями сумасшедший, но единственный из всех возможных план.

Я сунула руки в карманы и, нашептывая благодарности всем святым и богам, нащупала в кармане кнопку. Пластиковая шляпка и острый, как игла, кончик. Сегодня на этом кончике умещается вся моя жизнь.

Потом нашла ремень безопасности и пристегнулась.

– Поздно переживать о своей безопасности, – ухмыльнулся водила.

– Где педаль тормоза? – спросила я дрожащим голосом.

Я не умела водить машину, я вообще практически ничего о них не знала, о чем сейчас невероятно жалела.

– Мне нужно знать, пожалуйста, – попросила я. Со стороны это наверняка смахивало на первые признаки сумасшествия.

– Средняя, Ликусик, – смилостивился тот.

Я вытащила кнопку, стиснула зубы и чиркнула по наружной стороне предплечья, вдавливая острый конец глубоко в кожу. Сердце дернулось от резкой боли, по руке поползла струя крови, стало трудно дышать. Я зажмурилась, мысленно рисуя перед собой загорелое лицо того, кто сидел за рулем, и сконцентрировала на нем утекающие остатки сознания.

Возможно, это было такой же идиотской затеей, как, например, пробовать силой мысли воздействовать на частоту сердцебиения или пытаться смотреть сны по заданному сюжету. Но когда твоя жизнь висит на волоске, ты не думаешь, возможно это или нет, ты просто делаешь это. Я распахнула глаза и задохнулась от восторга и ужаса одновременно: руль машины, несущейся с бешеной скоростью по темной трассе, был в моих руках!