Александр Варго - Молитва отверженного

— И какова цена вопроса?

Доктор пожал плечами.

— Я не знаю. Это не делается так быстро. После заживления ран должен пройти определенный период. Ей понадобится трансплантация кожи. Пересаженные участки должны прижиться, на это тоже требуется время. Вам придется подготовить женщину к тому, что прежнего лица у нее не будет никогда. Ей придется смириться с потерей зрения. Глаза — единственное, что не может быть объектом трансплантологии. Офтальмологи могут поменять так называемые запчасти — роговицу, конъюнктиву, склеру, хрусталик. Но пересадку сетчатки и зрительного нерва пока еще никому не удавалось сделать. Глаза для нее потеряны. Как анатомически, так и функционально. — Доктор взглянул на молодого человека поверх очков.

Он был немного удивлен реакцией Александра, точнее сказать, отсутствием ее как таковой. Лицо Денина ровным счетом ничего не выражало. С таким же успехом доктор мог бы читать ему лекцию о причинах и последствиях внематочной беременности.

«Либо он уже прогнал через себя эти не самые радужные перспективы, либо ему до фонаря, как будет выглядеть его женщина», — мелькнула у врача мысль.

Нет, тут Ярослав Дмитриевич был не прав. Он не мог не видеть, как Александр сутками околачивался у ворот больницы, с нетерпением ожидая приемного часа. Саша носил охапками цветы своей возлюбленной, дежурил у дверей ее палаты, не выспавшийся и усталый, клевал носом, прикорнув на стуле. При этом он был готов вскочить и нестись куда угодно, если это хоть как-то помогло бы Татьяне.

Доктор встал из-за стола и сказал:

— Ей очень нужна твоя поддержка. Ты молодец. Настоящий мужик. Побольше бы таких. — Он протянул руку Александру, и тот машинально пожал ее:

— Спасибо, Ярослав Дмитриевич. Если что, ваш телефон у меня есть. Значит, можно собираться?

Врач кивнул, и Саша выскочил из кабинета.

Таня сидела у окна.

— Привет! — Он улыбнулся, подошел поближе, мягко положил ладонь на ее плечо.

Женщина подняла голову. На ней была респираторная маска и темные очки.

— Привет.

Она нерешительно протянула руку, и Саша сжал ее пальцы. Они были тонкими, теплыми, очень хрупкими и любимыми.

— Я решила пока побыть в маске. Не хочу тебя пугать.

— Все нормально, — заверил ее Денин и подумал, верит ли он сам в то, что говорит.

— Ярослав Дмитриевич сказал, что можно выписываться, так?

— Я сейчас был у него. Да, больше нам тут делать нечего.

— Нечего, — зачем-то повторила Таня и снова развернулась в сторону окна.

Саша трепетно поглаживал пальцы любимой.

— Я чувствую солнышко, — сказала она. — Оно теплое. Так приятно греет… — Голос женщины дрогнул.

— Может, я помогу тебе переодеться? — торопливо спросил Александр, стараясь отвлечь ее. — Ты говорила, что Леонид привез твои вещи.

— Привез. Оставил рядом с регистратурой, а мне позвонил, мол, забирай свое барахло. Хорошо, врачи помогли поднять наверх. — Она горько усмехнулась. Саша перевел взгляд на две сумки, стоявшие у двери.

— Переодеться-то можно, — снова заговорила Таня. — Вот только куда я поеду?

Саша ждал этого вопроса, и когда он наконец-то прозвучал, набрался смелости и выпалил:

— Ты можешь на время остановиться у меня. Пусть это не трехэтажный особняк, но крыша над головой есть. У тебя будет все необходимое.

Таня крепко стиснула его пальцы.

— Спасибо, Саша. Но мне надо возвращаться домой. Я имею в виду Кишинев. Мне нужно многое переосмыслить. Я не выживу тут одна.

«Ты не одна!» — хотел воскликнуть Денин, но вовремя прикусил язык.

Он мог напугать этим Таню. В сложившейся ситуации ему придется научиться контролировать себя и держать в узде свои эмоции.

«С ней нужно обращаться как с хрустальной вазочкой, так-то, парень!»

— Хоть на несколько дней, хорошо? — Он наклонился и попытался поцеловать женщину.

Она почувствовала это, слегка отстранилась назад.

— Не надо, Саша.

— Хорошо. — Он покорно выпустил ее хрупкие ладошки из своих пальцев.

Таня поднялась со стула, вытянула руки и подошла к сумкам. Саша наблюдал за ней с щемящей болью в груди.

«Ей нужна палочка. Как у слепых».

— Я думаю завести себе собаку, — вдруг сказала она, начала копаться в вещах, вытащила джинсы и белую футболку. — Поводыря. — Таня застегнула молнию на сумке и добавила тише: — По крайней мере, собаки не предают.

Денин опустил голову и принялся разглядывать собственные туфли.

Разве он предавал Таню? Неужели она могла упрекнуть его в том, что он недостаточно внимательно к ней относился?!

Саша выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

— Ты только не обижайся, — сказала Татьяна. — Я даже отсюда чувствую, как тебя перекосило.

— Все нормально.

— Ничего не нормально. Но мне нравится, как ты держишься. Отвернись, пожалуйста. Я переоденусь.

— Я и так смотрю в окно, — обиженно заметил Саша.

— Умничка. — На этот раз голос женщины прозвучал ласково, и в душе Александра затеплилась надежда.

— Представляешь, ко мне вчера с передачи приехали, — вдруг произнесла она. — Какое-то ток-шоу дебильное.

— И что?

— Звали на прямой эфир, в студию, рассказать, как все было. Мол, вас увидит вся страна. Возможно, в полиции зашевелятся, начнут искать этих отморозков. А заодно, глядишь, с операцией на лице поможет хирург какой-нибудь. Надо же людям рекламу сделать.

— А ты? — спросил Саша, в сущности, уже зная ответ.

— Отправила их в пешее эротическое путешествие. Не хватало еще, чтобы я свои проблемы через такие вот поганые передачи решала.

Саша подумал, что, собственно, вариантов у Тани совсем не густо, но озвучивать свои мысли не стал.

— Можешь повернуться. Одежда мятая?

— Нормальная, — ответил Денин, с любовью глядя на Таню.

В своих любимых узких джинсах и белой кофточке она выглядела соблазнительно. Даже в этом респираторе, под которым скрывалось изуродованное лицо.

— У тебя сегодня все нормально.

— Саша, ответь мне, только честно. Ведь это ты все оплатил? Отдельную палату, лекарства, уход за мной? Медсестры разве что не вылизывали меня!..

Александр молчал. В груди взволнованно колотилось сердце. Тук-тук. Тук-тук.

— Можешь не отвечать. Я знаю, что это ты. И счет на телефоне тоже ты пополнял. Подойди ко мне.

Саша шаркнул вперед. Таня развела в стороны руки.

Они обнялись.

— Спасибо тебе. Ты спас меня. Мой милый Сашка!.. — прошептала она, крепко прижимаясь к нему.

Александр почувствовал, как в уголках его глаз собирается влага.

«Боже!.. Она сама так сказала. Это самые лучшие слова на свете».

— Поехали, — сказала она. — Пустишь пожить к себе? Ненадолго. Мне надо прийти в себя.

Александру почудилось, что он ослышался.

— Ко… конечно, родная.

Слеза скатилась по его щеке. Он торопливо вытер лицо.