Александр Варго - Молитва отверженного

Как там это называется? Форс-мажор? Кажется, он наступил.

При заключении договора Дениным было выдвинуто одно-единственное условие: никакого сексуального насилия по отношению к Тане. Даже намека на него!

А его надули. Как дурацкий гелиевый шарик. Как презерватив. Как последнего лоха. А он еще и деньги за это отдал.

«Хрен вам, ребятишки. Посмотрим, кто кого. Интересно, найдут ли меня здесь?»

«Найдут, — прошептал голос в его голове. — Сказочники всегда находят того, кто им нужен».

«Ну да. Тем более что контракт не завершен. Вот только Тани им не видать!»

Александр, насвистывая, ушел готовить завтрак. Он заварил чай, сделал бутерброды и разогрел блинчики с творогом.

Однако Татьяна вновь отказалась от еды, и это обеспокоило его.

— Если ты не будешь кушать, то станешь слабой, — озабоченно сказал он. — А силы нам пригодятся. Ты меня расстраиваешь…

Таня схватила его за руки, и он осекся.

— Саша, убей меня. Пожалуйста.

Денин попытался вырвать запястья, но пальцы любимой превратились в тиски.

— Отпусти меня, малышка. Что с тобой? — проговорил он, глядя, как по лицу Тани ползают мухи.

Кровь Станислава, которой были залиты грудь и плечи женщины, почернела и растрескалась. Кожа Тани стала напоминать землю во время сильной засухи.

— Не мучай меня больше. Молю тебя. Просто убей.

Александр резко рванулся, и пальцы Татьяны разжались.

— Когда кто-то жалуется на жизнь, я всегда вспоминаю одну притчу. Скорее всего, ты ее не слышала, — сказал он.

Саша помолчал, ожидая от Тани ответа, но она ничего не сказала.

— В Древней Персии жил один человек. Он потерял работу, от него ушла жена, его бросили друзья, а дом сгорел. На нем осталась лишь набедренная повязка, прямо как у дикаря. Бедолага понял, что его жизнь закончилась, и решил умереть.

Этот человек пришел к падишаху и сказал:

«Вели отрубить мне голову. Я все потерял, и мне больше незачем жить».

Падишах пожал плечами и заявил палачу:

«Такова его воля. Выполни ее. Но если он передумает, то не убивай его».

Палач повел человека на казнь. По дороге им повстречался еще один нищий, на котором не было даже набедренной повязки. Он ходил совсем голый и спросил палача, куда тот ведет этого человека?

Палач ему все объяснил, и нищий сказал:

«Я пойду за вами. Как только ты отрубишь ему голову, я заберу эти тряпки, а то мне даже нечем прикрыться».

Таня заскулила, лязгая ошейником, и Саша замолк. Он сдвинул металлический обруч на ее шее чуть выше, обнажил кровоточащую рану, края которой вздулись и покраснели. В некоторых местах вместе с кровью сочился гной.

— Мужчина, который просил казнить себя, остановился, — продолжил Александр. — Он был поражен тем, что встретил человека, еще более бедного, чем он сам, подумал и сказал палачу:

«Я передумал. Я вижу, что есть люди, которым хуже, чем мне, но они не сдаются. Не убивай меня». — С этими словами Денин отправился за йодом.

Он кое-как промазал края раны на шее возлюбленной, после чего впихнул под ошейник комки ваты. Таня задергалась, захныкала.

— Все хорошо, родная, — нашептывал он, стараясь убаюкать ее. — Все хорошо. Нельзя сдаваться. Просто потерпи немного.

На кухне зазвонил его мобильник.

— Я скоро, — сказал Денин.

Это была мать.

— Саша, мы будем в Москве через два-три часа, — затараторила она, и Саша скривил губы.

Квохчет как тупая курица!

— Отец хотел бы встретиться с тобой и поговорить. Ты сможешь подъехать?

Александр задумался.

«Стас мне больше не мешает. Деньги за квартиру я получил. Завтра свадьба. Вроде бы все проблемы улажены. Кроме сказочников».

Он вдруг отчаянно захотел на волю. Туда, на свежий воздух. Где светит солнышко и щебечут птички.

— Отец хотел погулять с вашими детками. Они будут в Коломенском, подождут тебя у входа в парк. Ты приедешь?

— Возможно, — уклонился от прямого ответа Денин. — Я позвоню. Пока.

Он прекратил разговор и устремил тоскливый взгляд в окно.

«Погулять с вашими детками».

Его дети!..

Бог ты мой. Когда он последний раз общался с Ромкой и Дашей? Ведь уже и забыл, как они выглядят!

Он вспомнил слова своей бывшей жены, требовавшей, чтобы его и рядом не было с детьми. Она еще назвала его психом. Сука!..

Лицо Денина исказилось в злобе.

«Это мои дети. Я их отец. Ни одно живое существо не сможет встать у меня на пути, если я захочу увидеть сына и дочь».

Приняв решение, Саша начал искать подходящую одежду. К сожалению, гардероб покойного товарища не блистал разнообразием. В итоге выбор Александра остановился на серой майке с прорехой под мышкой и мятых брюках, которые оказались ему велики чуть ли не на два размера. Все остальное, прелой скомканной грудой валявшееся в шкафу, можно было надеть разве что на огородное пугало.

Денин, давно небритый, с растрепанной головой и невыспавшимся лицом, в этом наряде смахивал на бомжа-пропойцу, который как минимум месяц живет под открытым небом, охотясь за пустыми бутылками. Впрочем, это его мало смущало.

Скоро все должно закончиться. Осталось потерпеть два дня.

Он надел на Таню подгузник, затем связал ее, заклеил ей рот, как и в прошлый раз. Его любимая не пошевелилась.

«Ну и хорошо. Пускай поспит. Ей нужно восстановиться», — решил Саша и с неудовольствием отметил, что мух в комнате стало больше. — Не забыть бы о липкой ленте для насекомых. И виноград! Да, конечно. Таня его обожает, особенно белый».

Саша вышел наружу, сощурился от ярких лучей солнца, что-то буркнул и повесил на дверь замок. После этого Денин поковылял к машине, взятой напрокат.

Он встретил их у входа в парк. Отец покупал его детям воздушные шары в форме различных фигурок, Роме — вертолет, а Даше — русалку. Малыши старательно лизали мороженое, с нетерпением ожидая, когда же наконец их дедушка расплатится и они получат вожделенные шарики.

Подходя к ним, Денин обратил внимание на новенькие самокаты, которых раньше у детей не видел. Интересно, это Юля постаралась или подарки от его родителей?

— Папа, папа! — завизжали дети, завидев его.

Саша улыбнулся, распахнул объятия.

— Привет, любимые мои. Я скучал по вам.

— Я тебя люблю, папа, — сказала Даша.

Щечка и кончик носа крохи были измазаны сладким лакомством.

— Я больше тебя папу люблю, — заявил Рома, отпихивая сестру. — А ты меньше. Козявка.

— Сам ты козявка, — надулась Даша. — Как дам по башке, улетишь на горшке.

— Хватит ругаться, — назидательным тоном проговорил Александр и обнялся с отцом.

— Рад тебя видеть, дорогой! — заявил Валерий Викторович, пристально взглянул на сына и негромко добавил: — Ты неважно выглядишь. Что, не выспался?

Денин засмеялся, но как-то напряженно. Словно у шестеренки, ответственной за смех, сточились все зубчики. Теперь она работала вхолостую, отчего его тон был каким-то неровным, плавающим.