Array Коллектив авторов - Невеста зверя (сборник)

– Нет, ничего подобного. Яблоко лежало у меня в кармане. Мне его друг дал.

– Друг… – Адвокат подумал. – Ах да, друг. Припоминаю это слово… Это вроде как дыба с шипами – для медленного зажаривания?

Ксан не отвечал. Болезненный участок под лопаткой расширялся.

– Могу его и обратно положить. – Он поднес яблоко к носу и понюхал. К горлу подступила тошнота. – Или съесть. Может, так будет лучше. Возможно, душа тебе еще пригодится.

– Ну уж нет! Я готов на обмен. Учти, это взаимная передача необремененного залогом имущества. – И он сунул искалеченную душу в свободную руку Ксана, а сам потянулся к яблоку.

– Ты точно уверен? – Стеклодув хотел получить выживший остаток души, но опасался, что от такой сделки внутри останется шрам.

– Точнее некуда! Яблоко хочу, а не твои уродские штаны, – прохныкал Адвокат.

Ксан вложил яблоко в жадно сжавшиеся когтистые пальцы. Адвокат забрался на крутой берег и принялся терзать вожделенное лакомство, облизывая его, перекатывая и кусая.

Игра закончилась. Пора уходить.

Ксан брел по волнам, пока огонь не подступил к самой шее. Он не выпускал свою добычу, похожую на нагретый в печи кусок стекла. Когда голубой огонь отжег почерневшую кромку, душа начала распускаться в его пальцах. Пол пещеры ушел из-под ног, и Ксан быстро поплыл к камню. Добравшись до его дальней стороны, он увидел, что Адвокат не соврал. Девушка-саламандра была привязана к камню, а рот ее заткнут оторванной полоской занавески. Он развязал веревки и вынул кляп.

– Почему тебя так долго не было? – Волосы рассыпались по ее белым плечам, золотые и шафрановые искорки сверкали в глазах цвета меди.

– Ты разговариваешь!

– Это демон вложил мне в рот слова. – Она обняла Ксана за шею и засмеялась – словно зазвенели стеклянные колокольчики.

– Он… чем-нибудь тебя обидел? – Ксан нежно обнял ее, ощущая грудью мягкость медных волос.

– Только словами, их было так много, сразу… даже больно стало. И еще Муллигрубиус придет, как только обернется, со своей шайкой. Вот что он сказал.

Они вошли в голубой огонь, и, прежде чем научить Саламандру плавать, Ксан подарил ей долгий поцелуй – и вдобавок кое-что еще.

– Открой рот, – сказал он.

Саламандра послушалась, и он засунул ей в рот нежную, как кисея, душу и прикрыл губы ладонью. Глаза Саламандры наполнились слезами, но она крепко ухватилась за него, и они поплыли по волнам, над смазанными лицами мертвецов. А потом Ксан плыл к берегу, таща за собой девушку, неумело подгребавшую руками и ногами в жидком огне. Когда огонь стал по пояс, они встали на дно и вскоре выбрались на мелководье. Взбегая по ступеням, они услышали, как Адвокат громко приглашает демонов полюбоваться на кисточку на его новом хвосте. Ксан вытолкнул девушку в щель наверху лестницы. Они упали в заросли черемши и увулярии, под ними хрустнули витые ростки черного воронца.

– Ну наконец-то! – Перед ними вырос фермер, он набрал свой мешок почти дополна.

– Гарленд! – воскликнула девушка с мелодичным смешком.

– Скорее домой, – выдохнул Ксан, оглянувшись на горы. – Моя красавица саламандра, должно быть, проголодалась. А на ужин – форель из реки и свежесобранная черемша.

– Она научилась говорить! – изумленно произнес Гарленд.

– Это все демоны, они засунули слова ей в рот.

– Ты босиком и без рубахи. – Гарленд посмотрел на них и улыбнулся. – Солнце уже садится, моя жена небось заждалась. Хорошо хоть черемши набрал.

Он встряхнул мешком, хвастаясь своим ароматным урожаем. Рукава у него были засучены, брюки на коленях запачканы зеленью. Ловким движением он метнул пригоршню черемши в зияющий в земле провал.

– Это задержит твоего лазоревого друга – пускай нюхнет природного ладана. А смех у твоей Саламандры, как колокольчик, – то-то у них, наверное, уши зачесались!

Ксан благодарно улыбнулся фермеру, маячащему в густых уже сумерках с побегом черемши за ухом.

– Гарленд, не посмотрите ли, что у меня на спине? Под левой лопаткой. Как будто стрела застряла. – Боль расходилась по спине волнами, как круги от брошенного в пруд камня.

Фермер осторожно дотронулся до его спины:

– При таком освещении точно не разглядеть, но похоже на металлический осколок. Или на серебряное пламя.

– А может быть, на свернувшуюся саламандру, – вставила девушка, погладив больное место.

Ксан вздрогнул от ее прикосновения.

– Только и всего? – усмехнулся он. – Тогда пошли.

Я, должно быть, пропустил полдюйма кожи, когда обмазывался кровью, подумал он. Пробоина в кольчуге. Ну что же, скоро выяснится, серьезна ли рана. И даже если так, оно того стоило. Она стоит этого. Ожоги были для Ксана делом привычным, ему частенько приходилось их залечивать в ученические годы.

«Красота даром не дается», – говаривал Расс, доставая ледяную примочку, чтобы приложить ее к горящей коже.

Ксан и Саламандра спустились за Гарлендом к дороге, и все трое остановились, глядя в долину. Голубое небо потемнело. Во дворах деревень уже горели фонари, словно упавшие звезды, а закат раскинул по небу оранжевые и рубиновые вуали. Кое-где они неярко отражались от железных крыш домов и деревенских церквей. Небо постепенно продолжало темнеть, полосы сменили цвет на фиолетовый, зеленый и кобальтовый с золотыми прожилками и брызгами. Колокольни и дома стояли в долине, как стеклянное королевство из сна.

Боль притупилась, как тускнеет пламя, увиденное через закопченное стекло.

– Я тоже хочу научиться делать стекло, цветное, как делаешь ты, Ксан. – Саламандра взяла его за руку. – А еще хочу увидеть эти штуки, в которых написаны слова.

– Из тебя выйдет замечательный стеклодув. Мы будем делать такое стекло, какого еще свет не видел. Потому что кровь саламандры на мне и в тебе.

– Я хочу жить счастливо и умереть в один день, – прошептала она.

– Это демон вложил тебе в рот такие слова? Как такое возможно?

– Жить с тобой и умереть, Ксан. Да, это демон. Он вложил мне в рот разные слова, и хорошие, и плохие, слова-слезы и слова-богохульства, которые никогда нельзя говорить. – Она склонила голову к нему на плечо.

Теперь он видел, что во зло можно превратить все что угодно. «Неужели мир – горячее стекло, которое демон гнет, как хочет, в своих когтях? Но нет, не таково предназначение этого совершенного союза голубого неба и зеленой травы».

– То-то она удивится, когда увидит, что ты не всегда киноварной окраски с головы до ног, – заметил Гарленд, закинув мешок с черемшой за плечо. Он поглядел на пропитанные запекшейся кровью волосы Ксана. – Полагаю, сюрприз будет приятным.

– Как вы думаете, эти джинсы…

– Что?

– Да нет, ничего. – У стеклодува вырвался смешок. – Все нормально.