Array Коллектив авторов - Легенды о призраках (сборник)

Ты садишься на землю и берешь ее на руки, баюкаешь несколько минут, прижимаешь к груди, говоришь ей, какая она храбрая. Она, захлебываясь, тараторит – фразы как сломанные веточки: она не хотела; это была просто игра; она не хотела потеряться; она боялась; она долго искала тебя.

Ты шепчешь «Ш-ш-ш, ш-ш-ш» ей в ухо, а в это время твои пальцы находят рукоять кухонного ножа, который ты прихватила с собой из дома.

Ты внезапно и сильно чиркаешь ножом по ее гладкому коричневому горлу. Из него бьет фонтан, но это не кровь. Из нее вытекает время – миллион золотых закатов и белых, освещенных фонарями ночей; из нее вытекает страх – черная вселенская тень, тягучая, как патока; из нее вытекает страдание. Она бьется у тебя в руках, вздыхает, как смертельно раненный зверек. Она уменьшается, тает. Скоро от нее не остается ничего, кроме запачканной старой одежды из «Сирз сёплас». Ты заталкиваешь эти тряпки в какую-то щель.

Ты идешь к машине и дрожишь всем телом, но это просто реакция организма. Разум твой спокоен, и все вокруг снова становится смутным и далеким. Твоя привычная онемелость возвращается, и ты знаешь, что все будет хорошо.

Она останется в Оукс-парке. Она будет кататься на аттракционах и есть сладкую вату. Но она станет другой. Она будет ощущать весь тот страх, от которого ты скрылась. Легкая и неосязаемая, как туман, как воздух, пойманный покрывалом. Днем, в самые жаркие часы, она будет спать, а вечерами, когда зажигаются фонари, она будет напряженно, лихорадочно искать в толпе свою мать, которую она не хотела терять, и жизнь, которой она не хотела сдаваться.

Ты оставляешь эту девочку ее призракам.

И возвращаешься к своим.

Когда я искала историю о привидении, которую я могла бы рассказать, то сосредоточилась на Орегоне, моем родном штате. Орегон знает много известных легенд о потусторонних силах (об обитающем на маяке убитом капитане корабля, о страшной уборной, в которой всегда течет вода, о призраке коровы, который провоцирует аварии на старом 97-м шоссе), но меня целиком захватила следующая дразнящая строчка:

«В этом парке развлечений, построенном в 1890 году, уже более 20 лет обитает призрак потерявшейся девочки в одежде, типичной для 70-х годов».

Эта сюрреалистическая фраза рассыпана по всему Интернету. Ее просто копировали, никак при этом не объясняя. Ее ясность и одновременно загадочность завораживали, особенно в сочетании с тем фактом, что я сама нередко бывала в этом парке как раз в то самое время. Я часто ездила в Оукс-парк в 70-х – ребенок с мороженым в бумажном стаканчике или сладкой ватой. Может быть, я видела эту девочку, которая стала привидением? Может, даже говорила с ней? А может, я даже была ею? Из этого сплава сюрреалистического и личного быстро вырос рассказ. Больше всего остального я старалась запечатлеть на бумаге ощущение одного страха, который неподвластен времени, – страха обнаружить, что призраки могут оказаться ближе, чем ты думаешь, и там, где ты бы никогда не подумала их искать.

Первый рассказ, который М. К. Хобсонудалось продать, был опубликован в SCI FICTION в 2003 году. С тех пор ее рассказы появлялись во многих журналах и антологиях, например в Realms of Fantasy, The Magazine of Fantasy & Science Fiction, Interzone, Strange Horizons и в 5-м и 6-м выпусках сборника Polyphony . Недавно вышел в свет ее дебютный роман, «Родная звезда» («Native Star»), романтико-магическая сага, действие которой происходит в Америке в 70-х годах XIX века.

Для дополнительной информации заходите на ее интернет-сайт www.demimonde.comили на страничку ее блога, mk.hobson.livejournal.com. Она живет в Орегоне с мужем и дочерью.

Рабочие Кайзерской судостроительной верфи начали поговаривать, что «Джордж М. Шривер» проклят, задолго до того, как его спустили на воду, и задолго до того, как его заселили духи или гремлины. Но только много лет спустя на его борту увидели первое привидение.

Дуган заскрежетал зубами, когда еще один тарантул пополз по его ноге. Пауки были разные – и с ноготь большого пальца, и с целую ладонь. Ему обещали, что ни один из них не ядовитее осы и уж точно не так агрессивен, но от этого ему было не легче стоять и не содрогаться от отвращения. Ему также сказали, что стоимость всех пауков, которых он прихлопнет, в конце шоу будет вычтена из призовой суммы. Из-за татуировок и волос на ногах и груди мурашек, которые его покрывали, почти не было видно, но он не смог сдержать дрожь, когда почувствовал, как что-то заползло ему под шорты.

Он отвел взгляд от полчища пауков, ползающих в его личном аду – прозрачном пластиковом цилиндре размером с гроб, – и посмотрел на своего соперника. Лэнгли, находившийся в таком же цилиндре, был бесстрастен, как деревянный индеец перед табачной лавкой или гвардеец-гренадер перед Букингемским дворцом. Этот бывший вояка, казалось, не боялся ничего… по крайней мере, из того, чему их подвергали продюсеры. Но Дуган подозревал, что у Лэнгли есть по меньшей мере одна слабость, которая впоследствии может сыграть решающую роль: патологический страх поражения.

«В конце концов останемся мы с тобой», – подумал Дуган. На его плечо – на то, на котором был изображен знак процента и логотип «Харлей-Дэвидсона» с фиолетовыми крыльями, а не на то, на котором он хотел вытатуировать паутину, когда сидел в тюрьме строгого режима, – шлепнулся пещерный паук размером с ладонь. «Мы останемся один на один», – неслышно повторил он, словно это была мантра. Все остальные сломаются раньше.

Краем глаза он заметил какое-то мельтешение и повернул голову. Одна из участниц билась всем телом о стенку цилиндра. Видимо, в панике она забыла об особой фразе, которую следовало произнести для выхода из заточения. Предусмотрительно не раскрывая рта, Дуган улыбнулся. Первый участник выбыл из игры – значит, время пошло. Этот кошмар будет длиться еще девяносто минут. Не так уж много. Интересно, какие будут следующие испытания.

Бек взглянул в таблицу и скривился. «Худший кошмар», похоже, оправдывал свое название – по крайней мере, лично для него.

– Вы, должно быть, шутите, – сказал он. – За такие деньги даже тридцатисекундный рекламный ролик не снять.

– А все потому, – сказала бухгалтер, – что вы превышали бюджет почти в каждой серии. Один миллион триста тысяч семнадцать долларов сверх сметы, и это притом, что рейтинги у нас такие, что плакать хочется. – Она вручила ему еще одну распечатку. – Нам пришлось сбросить цену на рекламные вставки, так что их едва хватит, чтобы оплатить счет за электричество. Повторный показ «Острова Гиллигана» и то нам больше денег приносит. Единственная причина, почему вы еще снимаете свое шоу, – это дурацкие австралийские законы в области информации.