Гордон Далквист - Химическая свадьба

– Сегодня жестокая ночь, – ответил Чань. – Поверните налево.

– Но мы будем удаляться от…

– Выполняйте.

Труст направил двуколку по немощеной дороге.

– Итак, вы личный посланец архиепископа…

– Плевал я на архиепископа. Вы знаете, как удалось вернуть рассудок миссис Крафт?

Труст опешил от такого прямого вопроса, но понял, что увильнуть от него не удастся.

– Собственно говоря, знаю.

– Это были вы или Свенсон?

– Ну, я не стану себе льстить…

– Или ребенок?

– Какой ребенок?

– Тот, который мертв, профессор. – Чань посмотрел назад, чтобы убедиться, что за ними не следят. – Снова налево.

Труст повернул довольно искусно, потому что дорога была засыпана мусором и был риск сломать колесо. Чань задумался о происхождении этого человека. Вырос ли он в богатом доме, с собственным экипажем, а также книгами и телескопами, чтобы давать пищу его любознательному уму? Судя по его скромному пальто, этот комфорт остался в прошлом – был промотан или проигран в азартные игры? Хотя привычка к привилегиям сохранилась.

– Лорд Вандаарифф вовсе не посылал за вами.

– Но он примет меня. – Труст светился уверенностью. – Он захочет услышать о том, что было достигнуто, о действиях врагов…

– Вы имеете в виду Свенсона.

– Несомненно. – Труст дрожал. – Ужасная фигура. Вы бы видели, как мучился тот бедный ребенок! Она управляла машинами – вы, верно, догадались об этом, я не знаю как – и то зловоние, желчь, черная, как деготь, заполнявшая ей рот…

Труст всплеснул руками, вспоминая, но сразу снова схватил вожжи.

– Чудовищно, – пробормотал он, – просто чудовищно!

Пока Чань слушал эту историю, он думал о жестокой дилемме доктора: как спасти Маделин Крафт, не погубив при этом ребенка. Свенсон потерпел неудачу и действовал с холодной жестокостью, на которую, как думал Чань, был неспособен… и все же, кто знает, каков сейчас разум и характер Свенсона? Горе ведет каждого по своей особой темной тропе.

– Мы бежали от пожара разными путями, и тогда я последний раз видел его. – Профессор поднял брови. – Этот немец – сумасшедший, знаете ли. Убийца.

– Он не убил вас.

– Не от доброты! – Труст хитро посмотрел на Чаня. – Вы знаете, я думаю, вы хотите увидеть Роберта Вандаариффа не меньше, чем я, и рассчитываете, что я проведу вас через ворота благодаря моим ценным новостям!

Труст хихикнул и так далеко зашел, что даже хлопнул Чаня по колену. Тот поймал его руку так, как ловят муху.

– Расскажите о новом стекле Вандаариффа. Других цветов.

– Уверяю вас, я ничего об этом не знаю…

Чань больно сдавил его кисть. Лицо Труста исказила гримаса, и Чань выпустил руку, но пухлая плоть там, где он сжал ее, порозовела. Труст растирал пальцы, смирившись, но его глаза продолжали светиться. Обычно силы и боли было достаточно, чтобы подчинить человека, непривычного к насилию, но Труст оказался более стойким.

– Так вот, значит, как? Я надеялся на более товарищеские…

– Тогда не лгите. Разные цвета. Каждый с различными алхимическими свойствами.

– Алхимические? – Труст снова хитро посмотрел на Чаня, оправившись. – Конечно, вы не верите в подобную чепуху?

– Я не лорд Вандаарифф.

Труст рассмеялся.

– Но в этом он просто гений! Для каждого упоминания алхимии, планет и сфер, метафорических мазков, если вы хотите…

– Метафорический конский навоз.

– Так можно сказать, но наука, которая там используется, вполне здравая, как звон колокола.

– Итак. Стеклянные пластинки. В чем их цель?

– Да нет никакой цели! – настаивал Труст. – Эксперименты со сплавами, и ничего более. Главным компонентом каждой пластинки остается синяя глина…

– Они не содержат воспоминаний?

– Нет! Каждая пластинка – это сплав синей глины с разными металлами…

– Почему? Почему алхимический?

Труст не услышал его вопроса, потому что его внимание отвлекло лицо Чаня. Кардинал вытер щеку, подумав, что забрызгал ее кровью Фойзона.

Труст кусал пухлую нижнюю губу.

– О боже, я понятия не имею. Да и где алхимические машины могут быть установлены?

Чань схватил и натянул вожжи. Труст боролся и пытался удержать их. Он боялся, что двуколка опрокинется, но лошади остановились без неприятных происшествий.

– Вы так безрассудны, что могли сломать нам шеи!

– Как горевала бы вся страна. Слезайте. – Чань запустил руку под сиденье и выбросил одну из сумок профессора на дорогу.

– Что вы делаете? Я иду с вами, я нужен вам!

Чань выбросил еще одну сумку. Он целился в грязную сточную канаву, но не добросил. Труст попытался остановить попутчика, но Чань сильно толкнул его в грудь.

– Слезайте.

Профессор послушался и неуклюже спустился именно в тот момент, когда последняя сумка упала на дорогу. Чань спрыгнул следом и быстро пошел. Труст подобрал груз и поспешил за ним.

– Но наша двуколка! Кто-нибудь ее украдет!

– Ну и пусть.

– Мои бумаги тяжелые!

Чань бросил через плечо.

– Так оставьте их.

Труст догнал его только на углу, раскрасневшийся и задыхающийся.

– Вы сумасшедший!

– Действительно? – Чань посмотрел на профессора поверх своих очков. – Видите ли, я знаю Роберта Вандаариффа и знал до встречи с ним графа д’Орканца еще лучше.

– Вы знали графа? – Голос Труста зазвенел, как у мечтательного поклонника французской империи, говорящего о Наполеоне.

– Я проткнул ему кишки саблей.

Профессор сильнее прижал свой груз к груди.

– Вы не священник.

Чань рассмеялся и продолжил путь. Труст оглянулся на двуколку, когда они сворачивали за угол, лошадь покорно ждала на пустой улице.

– Боже Всевышний!

Надо отдать должное Трусту, в этом его возгласе слышался не столько страх, сколько подавленность.

Перед ними находилась железнодорожная станция Кремптон-плейс, платформа которой была так забита ожидающими пассажирами, что некоторые расположились прямо на путях. Чань не видел ни наемников Фойзона в зеленых мундирах, ни гренадеров Бронка.

– Нам будет не пробиться, – пропыхтел Труст. – Нужно вернуться назад к лошади, пока ее не увели.

– На лошади мы не успеем вовремя. Вы сами это сказали.

– Не успеем до чего ?

Чань резко остановился. Труст наткнулся на его спину и выругался, когда одна из сумок упала на землю.

– Оставьте! – выкрикнул Чань. – Поторопитесь.

– Я не могу их оставить! О, черт бы вас побрал, разве вы не подождете?

Чань не слушал его, потому что разглядел нечто важное. Он вырвал сумку у Труста и использовал как таран, чтобы пробиться сквозь кусты на дорожку, шедшую параллельно рельсам.

Труст показал рукой назад за свое плечо:

– Разве платформа не позади нас?

Чань указал тростью. Труст вытянул свою стиснутую воротничком шею, чтобы увидеть то, на что ему указал спутник: почему подобные ему полные мужчины так часто носят тесную одежду? В конце дорожки в просвете между двумя покрытыми почерневшей дранкой домиками появилась вереница людей в зеленых мундирах, спешивших вдоль рельсов… и через их цепь промелькнул рыжий проблеск.