Эдуард Веркин - Час охоты

– Это ужасно! – закатил глаза журналист.

– Это настораживает, – поправил Колянчин. – Мне все больше кажется, что ситуация разогревается искусственно. Кому-то определенно выгоден «Пригородный инцидент». Кто-то использует эту трагедию в своих, пока мне еще непонятных целях.

– Кто?! – журналист проявил профессиональный интерес. – Спецслужбы? Террористы?

Террористам, кстати, сокращение собачьего поголовья весьма выгодно. Только мне кажется, гораздо больше в этом заинтересованы совсем не террористы.

– Не знаю, – пожал плечами Колянчин. – Предполагать можно все, что угодно. Я лишь хочу сказать одно. Человек и собака идут рука об руку уже почти тридцать тысяч лет. Собака всегда помогала человеку. Во время войны погибло около двадцати тысяч служебных собак. А сейчас их хотят запретить. Зачем это надо, я не знаю.

Колянчин закинул ногу за ногу и стал с улыбкой смотреть в камеру.

– Откровения известного в нашей стране ветеринара доктора Ростислава Колянчина поистине сенсационны! – выдал ведущий. – Возможно, еще не все обстоятельства «Пригородного инцидента» стали достоянием общественности…

Началась реклама.

Грустно. Доктор сказал про меня в прошедшем времени.

Занятия в школе так и не возобновились из-за жары, но тут весьма кстати Ли на три дня уехала на математическую олимпиаду, и это развязало мне руки, можно так сказать. Теперь мне не надо было ее охранять. Оставались Ма и Па, но я не думал, что Роза с ними что-то сделает. У нее явно другие планы. Хотя… Костин тоже был не молод, а попал. Интересно, чем он ей помешал? Оказался не в нужное время не в нужном месте? Увидел то, что не должен был увидеть? Теперь вряд ли уже узнаем… Так что определенная опасность, разумеется, существует. Ладно, в доме есть Айк. Он туп, но зато исполнителен. Я приказал ему следить за родителями, не спускать с них глаз, пока они дома. Айк обещал не спускать.

Надо было спешить. События начали разворачиваться уже почти стремительно. Странно, как никто не заметил, это же бросалось в глаза. Она все больше становилась похожа на Ли. Рост, фигура, форма лица. Даже волосы. А никто не замечает! И от этого мне страшнее и страшнее!

Наверное, гипноз. Она как-то воздействует на родителей, по-другому я не мог этого объяснить. И с этим пора что-то делать…

Я изучил карту, висящую на главной стене в столовой, выяснил направление и номер автобусного маршрута. Рассчитывал, что за три дня я успею. Во всяком случае, должен успеть. Запасов никаких я с собой не взял, да и куда бы я их мог положить? Просто перед дорогой я как следует подкрепился, попил минеральной водички, сжевал собачьих витаминов, улучшающих мозговую деятельность. И отправился на вокзал. Мне нужен был автобус, идущий на север.

На самом деле попасть в автобус довольно легко, особенно, если вести себя уверенно и нагловато. Я еще издали наметил пожилого мужчину в старомодном плаще, подошел к нему поближе и с невозмутимым видом улегся у ног. Мужчина секунду меня изучал, затем вернулся к своей газете. Когда объявили посадку, я встал и направился к автобусу рядом с ним. Мужчина ничего против не имел.

– Красивая собака, – сказал водитель, проверяя билет.

– Что? – переспросил мужчина.

– Красивая, говорю, собака.

Мужчина посмотрел на меня сквозь очки.

– Да, пожалуй, – сказал он и шагнул в автобус.

Я с невозмутимым видом шагнул за ним.

Мужчина устроился почти в самом конце салона, я занял противоположное место. Ну, не место, конечно, особо наглеть не стоило, я устроился под креслом. Впрочем, меня это не очень угнетало. Автобус мягко тронулся.

Не могу сказать, что путешествие доставило мне удовольствие – единственное, что я видел из-под своего сиденья, это небо и иногда верхушки деревьев. Я мог бы, конечно, путешествовать и без глаз, лишь с помощью влетающих в окно запахов, но мне не хотелось перегружать мозг раньше времени. Большую часть пути я проделал в состоянии легкой полудремы. Сосед всю дорогу читал газеты, иногда делал в них пометки карандашом.

Через три часа водитель остановился у промежуточной станции. Я проснулся и вышел на улицу. Мой спутник сидел за столиком, пил кофе и жевал булочки. Рядом с булочками стояла пластиковая тарелка с сосисками. Он увидел меня и кивнул. Я кивнул в ответ.

– Угощайся, – мужчина взял тарелку с сосисками и поставил ее на асфальт.

Я не стал разыгрывать из себя гордеца и сосиски съел. Благодарить не стал, это все бы испортило. Когда человек делает такие вещи, он не ждет благодарности, благодарность может его оскорбить. Я просто сидел рядом с ним до самого отправления. Смотрел вокруг. Станция была захудаленькая. Заправка, кафе, домик напротив. Вокруг поля и невысокие холмы. В таких холмах живут эльфы и всякая другая волшебная мелочовка. Еще в таких холмах обязательно должны водиться оборотни. Если они существуют на свете, то обитают именно здесь. Я взглянул на вывеску кафе. Кафе называлось «У дороги».

Жаль, оборотней не бывает. А может, и бывают. Если бывают такие, как Роза, то вполне может быть, что есть и оборотни. А может, это вообще одно и то же.

Мне вдруг захотелось остаться здесь. Заблудиться в полях и жить в них. Вырыть нору, встречать в ней осень и смотреть, как падают листья. Но я не мог здесь остаться.

И мы поехали дальше и еще через три часа достигли нужного города. Мой спутник вышел на улицу, я за ним.

– Завтра я еду обратно, – сказал мне человек. – Если понадобится компания – приходи.

Я кивнул и направился к плану города, висевшему на стене вокзала. Нужная улица находилась недалеко. Я запомнил расположение солнца и выбрал курс.

Этот городок как две капли походил на наш: холм, лес, множество белых домиков, древняя история. Только озера не было. Я прошагал квартал на восток, повернул направо. Теперь три квартала вниз, к югу. Дом ничем не отличался от своих соседей. Типовая пригородная архитектура. Белые, крашенные мелом стены, черепица, газон. В разросшуюся траву воткнут плакатик «Продается». Невысокий палисадник – я перепрыгнул легко.

Закрыто. Я обошел дом несколько раз. Послушал. Ничего необычного.

Я послушал еще раз, хотел разыскать того, кого можно было бы спросить. В соседнем доме жила собака. Только сейчас ее не было, уперлась она куда-то по своим собачьим делам. Я залег в траву под «Продается» и стал ждать, держать территорию.

Солнце переместилось от одной трубы дома к другой, воздух колыхнулся, и я услышал, как по улице движется тот, кто мне нужен.

Давно не стриженный фокстерьер.

– Эй! – Я перемахнул через палисад и встал перед ним. – Эй, ты, разговаривать умеешь?

Фокс остановился, развернулся и кинулся бежать, поджав свой обрубленный хвост. Я догнал его в несколько прыжков.