Мелисса Марр - Незваные гости

Однако на сей раз она поверила ему. Впервые за много лет он говорил как тот самый человек, к которому она в свое время была неравнодушна. Какими бы недостатками он ни обладал, но сейчас он пошел риск и получил пулю в ногу ради того, чтобы предупредить ее. Оставалось лишь надеяться, что Аджани не узнает об этом.

Джек старался не замечать того, что обратный путь по пустыне проходил медленнее, чем дорога Ковенант. Возможно, дело было лишь в том, что им не хотелось возвращаться в лагерь и ждать там. В ближайшие два дня им предстояло узнать, вернется к ним Мэри или нет, но пока это не станет известно, будет трудно сосредоточиться на чем-нибудь другом — или хотя бы заставить себя поторопиться с возвращением в лагерь.

К несчастью, мир не собирался останавливаться из-за чьей-то смерти. Монахи никуда не делись, взятая работа не была выполнена. После разговора с правителем Соанесом у Джека возникло тревожное чувство, а встреча с Дэниелом нисколько не исправила положения.

— Откуда Дэниел узнал, что мы там будем? — осведомился у пространства Джек.

— Чтоб я знала… — Лицо Кэтрин напряглось, и он понял, что она что-то скрывает. Будь на ее месте кто-нибудь другой, он проникся бы недоверием, стал бы думать, что она могла сливать Дэниелу информацию, но его сестра за прошедшие годы набрала множество грехов, однако предательства среди них не было.

И потому он просто ждал.

Они уже преодолели полдороги до лагеря, когда она сказала:

— Мне кажется, что он приперся туда специально, чтобы поговорить со мною, но понятия не имею, откуда он узнал, что мы будем в Ковенанте.

Джек кивнул.

Через несколько минут она добавила:

— Он говорит, что Аджани в последнее время то и дело сходит с рельсов. И решил предупредить нас.

— Предупредить тебя, — уточнил Джек. — Могу я спросить, ушел ли он после вашего разговора?

— Нет, Джек, не можешь, — буркнула она. А потом вздохнула: — И все-таки ты знаешь, каким образом Данни узнал, где искать нас?

— Не знаю. — Джек доверял остальным Прибывшим. По большей части. Мелоди в прошлом году провела некоторое время с Аджани, и Джек подозревал, что она до сих пор поддерживала отношения с его людьми. Вот она-то и казалась наиболее вероятным источником утечки информации; с другой стороны, догадаться, что после смерти Мэри Джек захочет встретиться с правителем, было совсем не трудно. В Виселицах кто угодно мог увидеть их и направить весточку Аджани. Проклятье, судя по всему, ведь Дэниел и сам вполне мог оказаться в Виселицах и услышать все из первых уст.

— А вот ждал ли нас правитель? — задумчиво сказал Джек.

Кэтрин, шагавшая рядом с ним, снова вздохнула.

— Очень похоже на то, хотя поручиться не возьмусь. Был бы у меня подходящий ответ, я бы тебе сказала. На сегодня мне известно только то, что монахи вроде бы должны были стремиться к миру, но почему-то передумали, что Соанес хочет их смерти, но Дэниел считает, будто Аджани изменяет рассудок и что, если Мэри не воскреснет, нам, помимо всего прочего дерьма, которое на нас сыплется, придется возиться с новым Пришедшим.

— И с чего это вдруг женщин назвали слабым полом? — Джек с притворной суровостью взглянул на сестру; ему больно было видеть ее в столь удрученном состоянии. — Неужели тебе трудно придумать какой-нибудь приятный ответ?

Кэтрин закатила глаза, но ее губы сами собой изогнулись в слабую улыбку. Не так уж много, но достаточно для того, чтобы он мог позволить себе немного расслабиться. Она была способна в одиночку устоять перед большей частью того, чем угрожало Пустоземье, она могла творить заклинания, чего не умел ни один уроженец их мира, кроме нее, но сентиментальные порывы приводили ее в слезливое настроение. Ну Джек не был ни дураком, ни слепцом и знал, что его сестра до сих пор сохранила чувства к Дэниелу. Она сплошь и рядом стреляла в него, чтобы доказать всем, что это не так, однако так и не смогла достичь полной убедительности.

— Кэтрин, я разберусь со всем этим, — вполголоса пообещал Джек. — И, воскреснет Мэри или нет, с этим мы тоже справимся, обещаю тебе.

Он в который раз пожалел, что ему не хватило ума отослать ее прочь, устроить в какую-нибудь школу на востоке, вместо того чтобы держать при себе в Калифорнии. Если бы он нашел для нее безопасное место, ее не занесло бы в Пустоземье; если бы он всерьез думал о ее безопасности, а не упивался собственными заносчивыми представлениями о том, что рядом с ним ей ничего не может угрожать, то сейчас она обитала бы в куда лучшем мире, где смогла бы вести достойную жизнь. А получилось, что она застряла тут, в Пустоземье, борется с чудовищами, постоянно находясь на грани жизни и смерти, копается в грязи и крови и не хуже, чем он сам, знает, что это никогда не кончится. Он посмотрел на нее и повторил:

— Я разберусь.

К сожалению, на следующий день, когда они вернулись в лагерь, Джек так и не придумал ровным счетом ничего. Назавтра им предстояло узнать, окончательной или нет окажется смерть Мэри. У Джека оставалась еще искра надежды, которую он тщательно оберегал все эти годы: что смерть здесь будет означать возрождение в другом, лучшем мире. Его не слишком занимали подробности — окажется лучший мир тем самым, который они когда-то знали, или же это будет какая-то иная потусторонняя жизнь, в которой Прибывшие обретут мир. Он говорил себе, что пусть Небеса это детские упования, но когда столько всяких невозможных вещей оказывается возможным, то и вера в Рай, во всепрощающего Бога кажется не столь уж пустяковой.

За минувшие годы его вера сильно ослабела, но, сидя рядом с Мэри, он шептал молитву. А потом решил сделать нечто такое, чего не делал еще никогда. Кэтрин спала в своей палатке, а Джек направился к единственному человеку из всех, кого когда-либо встречал, способному не сдрейфить перед его сестрой.

Эдгар вскинул голову, когда Джек вошел в его палатку. И в том, что он сидел за столом и чистил свое оружие, не было ничего удивительного. До того как попасть в Пустоземье, Эдгар был наемным убийцей в крупном преступном синдикате и поэтому относился к состоянию оружия так же придирчиво, как и Джек. Эдгар уже не был тем безупречным убийцей, каким явился в Пустоземье, но все же оставался необычным человеком. Его слово было непререкаемым, его убийства — строго и тщательно продуманными. Работа была работой, не больше и не меньше. Его постоянное стремление стрелять сдерживалось лишь преданностью, а преданность Эдгара Кордовы имела очень четкие границы: Кэтрин была его возлюбленной, а Джек — его боссом. Если же брат и сестра Рид расходились во мнениях, то Эдгар становился на сторону того, кто, по его мнению, был прав в тот момент.