Дэн Симмонс - Дети Ночи

– Если предположить, что вирус Д не делает различий между инфицированными комбинированным иммунодефицитом клетками, то тогда, с точки зрения теории, мы смогли бы наблюдать за процессом связывания клеток антигенных маркеров хелперных Т-лимфоцитов в культивированных ранее моделях комбинированного иммунодефицита.

Кейт посмотрела на собеседницу через двойной пластик шлемов. На данный момент эксперименты продолжались всего несколько дней, но ей требовались ответы для собственной работы.

– Вам удалось убедиться в своих предположениях? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно.

– Черта с два, – ругнулась Чандра.

Она хотела было потереть нос и лишь потом вспомнила, что не может этого сделать через пластиковое окошко костюма.

– Прошу прощения. Ах да…, мы зафиксировали связывание Д и с пораженными комбинированным иммунодефицитом клетками больного, и с образцами культур. Это весьма напоминает модель ВИЧ.

Чандра относилась к тому типу исследователей, которые теряли почти весь интерес к предыдущим этапам проекта, как только они завершались. Но Кейт намеренно позволила ей поработать несколько дней, не отвлекая на доклады и отчеты; теперь же она ждала результатов.

– Когда ВИЧ связывается с антигенным маркером, – сказала Кейт, глядя на образцы культур своего приемного сына, будто могла рассмотреть идущие там процессы, – инфекция Т-лимфоцитов оказывает некоторое цитопатическое воздействие и, очевидно, способствует появлению…, следов – так вы Их, кажется, называете? Таких, как образование многоядерной синктии в виде гликопротеи-на-120 на поверхности зараженных клеток с антигенными маркерами других клеток-носителей антигенных маркеров. В этом состоит, по крайней мере частично, причина того, что мы наблюдаем резкую потерю хелперных Т-лимфоцитов, несмотря на то что ретровирус иммунодефицита инфицирует в крови…, аж одну из десяти тысяч клеток.

Чандра смотрела на нее, будто забыла, что Кейт занималась гематологическими исследованиями.

– И что?

Кейт старалась говорить не слишком резко.

– Так вы наблюдаете эту же самую формацию синктии?

Чандра помотала головой.

– Я помогала внедрять лечение ВИЧ-инфицированных инъекциями рекомбинантного растворимого протеина антигенного маркера, чтобы приостановить на этом этапе развитие болезни за счет замедления формации синктии. Но в случае с вирусом Д это не сработает.

У Кейт екнуло сердце.

– Почему?

– Фермент интегразы вируса Д не переносит вторгающуюся транскрибированную ДНК, как мы привыкли наблюдать в данном случае.

Сквозь отражающую поверхность пластика на Кейт глядели очень умные и очень яркие глаза Чандры.

– Каково соотношение? – спросила Кейт. Если оно слишком мало, то шансов клонировать искусственный вирус Д остается совсем немного.

– Из первой сотни проверенных проб, – в голосе Чандры появилось напряжение, – мы определяем инфекцию с вероятностью 98,9 процента.

Кейт будто получила удар под дых. Убедившись, что стойка позади нее пустая, она присела.

– Девяносто восемь и девять десятых?

– По самым скромным подсчетам.

Кейт покачала головой. СПИДу, чтобы убить человека, достаточно инфицировать один из тысячи или десяти тысяч лейкоцитов. Вирус Д оказался настолько стойким, что перепрограммировал почти все клетки организма хозяина в течение считанных часов после заражения.

– А цитотоксичность? – спросила Кейт. Столь стремительное и всеобъемлющее заражение клеточного ядра должно иметь ужасные побочные эффекты.

Чандра пожала плечами.

– С точки зрения микробиологии…, ноль. Конечно, процесс переноса и трансфекции требует массу энергии…, что вы и подтвердили, выявив повышение температуры тела ребенка в ходе этого процесса. После поглощения крови и реконструкции ребенок представляет собой химико-генетический плавильный тигель. Но фактически все происходит в основном за несколько часов, хотя, судя по нашим предварительным исследованиям, для окончательной генетической ассимиляции нужна примерно неделя.

Кейт показала рукой в перчатке на другие культуры.

– А образцы ВИЧ? Чандра моргнула.

– Поскольку нам хорошо знакома диагностика ВИЧ посредством вирусного детектирования, я использую этот способ для вторичной проверки. Мы берем кровь больного – пардон, кровь Джошуа – и культивируем ее совместно с матрицами комбинированного иммунодефицита и СПИДа, используя клеточную цепочку или обычные лимфоциты антигенного маркера, стимулированные фитогемагглютинином и интерлейкином-2. С вирусом иммунодефицита мы делаем пробу по некоторым культурам на ревертазу, на присутствие антигена р24. Потом мы все это перепроверяем с культурами комбинированного иммунодефицита и культурами Джошуа, сделанными в это же время.

– Каковы результаты?

– В культурах вируса Д ревертаза вполне просматривается, хотя, как я говорила, без цитотоксичности. Анализ на антиген р24 с вирусом Д не срабатывает, что очень обидно, потому что у больных с ВИЧ антиген иногда можно обнаружить прямо в образце крови с помощью ферментного иммуносорбентного анализа.

Кейт кивнула. Она тоже надеялась на то, что этот относительно простой способ будет для них доступен.

Как бы для того, чтобы успокоить Кейт, Чандра торопливо продолжила:

– Мы еще не отказались от предположения, что вирус Д создает антитело Д, даже при том, что результаты инфекции скорее иммуновосстанавливающие, чем иммуноподавляющие. Это антитело мы должны вам предоставить сегодня или завтра.

Кейт оглянулась на десяток техников, работавших во внешней лаборатории. Хотя по сравнению с внутренней лабораторией класса VI там стояла жара, все техники работали в халатах, масках, матерчатых бахилах и резиновых перчатках. Кейт знала, что лаборатория полностью герметична, причем внутри нее давление ниже, чем во всем здании. Если вдруг появится утечка, то воздух пойдет внутрь. Последствия нетрудно представить…

– Какими методиками вы пользуетесь для выделения антитела? – спросила Кейт.

– Самыми обычными – иммунологическим анализом, западным высевом, иммунофлюоресценцией, радиоиммунопреципитацией.

Голос Чандры выдавал ее желание поскорее вернуться к работе.

– Отлично, – сухо подытожила Кейт. – С этого момента я хотела бы получать ежедневные доклады… Можете взять Кэлвина, чтобы он ходил за вами и печатал, если хотите, – быстро добавила она, пытаясь сразу отсечь возможные возражения. – Но работа Боба по абсорбции крови и мои исследования гемоглобина будут напрямую зависеть от ваших успехов. Поэтому нам и нужна самая оперативная информация. А еще я хотела бы, чтобы вы в течение получаса делали мне устные сообщения по понедельникам или субботам.