Татьяна Коршунова - Перешагнуть черту [СИ]

— Потом, просила у «масика» прощения, он обнимал меня и снова начинал успокаивать, — усмехаясь, сказала Катя.

Кафе, в котором подруга заказала столик, оказалось действительно уютным и тихим. Не смотря на вечер выходного дня, народу практически не было, что позволило расслабиться и спокойно наслаждаться компанией Кати.

Мы легко поужинали и теперь, потягивая знакомый коктейль и дожидаясь десерта, делились чувствами, мыслями и предположениями.

— Эта поездка, заставила меня на все посмотреть другими глазами. Столько всего произошло, за такой короткий срок, что в голове не укладывается, — вздохнула я, делая глоток «Маргариты».

— Да! Жизнь непредсказуема и, порой подбрасывает нам такие сюрпризы, что хоть стой, хоть падай, — поддержала подруга.

— Я бы сказала: хочешь, живи с этим, а хочешь, умирай. Но, видимо такова моя судьба.

— Ты, так и не узнала насчет своих способностей! Может, все — таки твоя бабка была …того. Колдуньей какой? Ты ничего подозрительного в доме не заметила? — поинтересовалась Катя.

— Нет. Кроме роскоши и богатства — ничего.

— Ты у нас завидная невеста! Кто ты теперь — графиня, баронесса? — гордо спросила подруга.

— Никто. Я отказалась от титула. Мне чужие звания не нужны. Да и, от всего прочего, наверное, тоже с удовольствием избавилась бы, только пообещала Волдо, что приму.

— С ума сошла, от такого отказываться? Оно то, есть не просит! — возмутилась Катя и схватив губами трубочку, сладко потянула содержимое бокала. — Мм. Совсем забыла! Мне Игорь звонил! Такой нервный! Спрашивал, что с тобой случилось и почему трубку не берешь. Он приезжал на пару дней и снова укатил. Кажется в Индию, — подруга замолчала, а затем виновато потупила глазки в стол и продолжила:- Прости меня дуру, но я ему все рассказала.

— Что рассказала? — я чуть не поперхнулась коктейлем.

— Ну. Что ты в Германию уехала, к дяде, а он взял и … умер. Вот ты там и застряла, ненадолго. А трубку не берешь, потому-то … занята, наверное. Похороны там и все такое.

— И все? Про дом…

— Нет. Про то, что у тебя теперь состояние не сказала. Я же не совсем тронулась! — оправдалась подруга.

— Тогда ничего страшного. Катя, я вообще не хочу, чтобы об этом кто-нибудь знал, кроме тебя. Вадиму, небось, сказала?

— Немного, — девушка снова засмущалась.

— Надеюсь, он не такой болтун как ты, — пожурила подругу.

— Я его предупрежу.

— Ладно. Давай десерт есть и пойдем. Завтра нужно настроиться на рабочий лад. В понедельник придется объясняться со Светланой Васильевной и Сергеем. Надеюсь, он достойно выдержал мое отсутствие, — я зачерпнула ложечкой мороженое, политое малиновым сиропом и посыпанное шоколадной стружкой.

— Ты собираешься продолжать работать в библиотеке? — на лице Кати появилось искреннее изумление.

— Да, — спокойно ответила я. — Мне нравится эта работа.

— Теперь, тебе это ненужно?

— Считай, это моим хобби, — улыбнулась я. — Теперь, мне нужно учить немецкий язык и я собираюсь это сделать самостоятельно, при помощи книг и желательно во время работы.

— Капец! — произнесла Катя и, втянувшись в поглощение десерта, не произнесла больше ни слова.

На работу как на праздник. Сегодня, это про меня. Солнце светит, птички беззаботно щебечут, июль радует погодой, а я иду, по столько раз пройденной дороге, и наслаждаюсь каждым шагом. Не думала, что возвращение в родную страну, сможет так быстро и мягко восстанавливать душевное состояние. С каждой минутой, с каждым часом, я наполнялась силами и желанием жить.

Кажется, то, что произошло в Германии, было не со мной. Это случилось с другой Анкитой. Героиней книги, которую я прочитала или фильма, шедшего по TV1000.

Я зашла в библиотеку, поздоровалась с дедушкой-сторожем, хотела взять ключ от своего кабинета, но его не оказалось на месте. Наверное, Сергей уже пришел и трудится в поте лица. Пересекла лестничный пролет, прошла по коридору, застыв на несколько минут, взялась за руку и потянула на себя. Интересно! Закрыто.

Отошла в конец коридора, стала у окна и начала ждать. Кто-то же должен прийти. Отдел не может не работать. А может…

Не успела я додумать, как услышала приближающиеся шаги. Обернулась. Не спеша и вальяжно Сергей направлялся к своему рабочему месту. Он подошел к двери, и я услышала поворот ключа.

— Опаздываем? — поинтересовалась, стараясь сказать это, как можно строже.

Молодой человек, ненадолго застыл, а затем, недоверчиво спросил:

— Анкита?

— Кто же еще! Ключа на месте нет. Работника тоже. Я тут жажду работать, а никто не пускает. Или меня уже уволили, за несвоевременную явку из отпуска? — проворчала я, стараясь сдержать смешок.

— Анкита! — теперь возглас парня показывал радость.

Я подошла к нему совсем близко, а он бесцеремонно обнял меня, как старую подругу.

— Заходи! — Сергей открыл дверь, и мы вошли в помещение. — Никому твой отдел не нужен. И никто тебя не уволит, пока я не подпишу заявление. Теперь, перед тобой начальник, — горделиво похвастался парень.

— Поздравляю! — я искренне улыбнулась, подошла к столу, поставила на него сумку и стала осматриваться. — Перестановку сделали? Не плохо!

— Да. Я тут немного похозяйничал. По-моему, так лучше! И, к стеллажам удобнее подходить, — парень бегло посмотрел на полки с книгами. — Да ладно! Это все ерунда! Как ты, рассказывай? Я так рад тебя видеть! Меня Светлана Васильевна, работой заваливает. Говорит, мол, держи марку. Ты теперь начальник, и негоже отставать от подчиненных.

— И давно тебя перевели в статус работника библиотеки? — я постаралась заболтать парня, чтобы не рассказывать о поездке.

— Всего неделю! Но, ты не увиливай! Я ведь не отстану! Не зря же, грудью стоял за тебя, перед Светланой Васильевной. Задержалась девочка, ничего страшного. Давно с дядей не виделась. Точнее, никогда, — похвастался Сергей.

— Спасибо тебе большое. Я перед тобой в долгу. Причина у меня серьезная, поэтому надеюсь, строго не спросят, — грустно произнесла я.

— Что-то печальное? — сочувствующе и заботливо спросил Сергей.

Как бы мне больно не было вспоминать, но я рассказала о трагической составляющей моей поездки. Ничего подробного. Только то, что дядя скоропостижно умер от неизлечимой болезни. Впрочем, наверное, это все равно бы произошло. Волдо, не хотел долго мучиться, поэтому и совершил самоубийство. Об этом он написал в предсмертной записке, которую после, нашла полиция.

«Прости меня, девочка моя. Но, у меня нет другого выхода. Я не хочу, чтобы болезнь, день за днем, съедала меня изнутри, превращая тело в сухо фрукт. Я видел, как мучилась твоя бабушка, и испытать такое, не в силах. Смерть придет — это неизбежно. Я хочу встретить ее достойно, пусть за это и буду гореть в вечном огне».