Александр Варго - Запертая дверь

На грязном краю появился отчетливый след от руки. Будто кто-то пытался встать. Потом невидимая рука соскользнула вниз, оставляя белые борозды от пальцев.

Желание навестить бывшую любимую одноклассницу пропало, как только к воротам подкатил голубой «лупоглазый» «Микро». Пропало все. Даже воспоминания о кошмаре улетучились, когда из машины вышла Оля. В белом топике, обтягивающем приличных размеров грудь. Джинсы с низким поясом не могли укрыть от посторонних взглядов тату ангелочка на пояснице. Какие кошмары? Какая черная вода и грязная ванна? Вот чего ему не хватало все это время.

Артем пошел навстречу Ольге. Осветленные добела волосы туго стянуты на затылке, немного макияжа – все к месту. Может, он ее и любил именно за безупречность во всем? Оля и в учебе, и во внешнем виде была на высоте. Артем не смог припомнить ни одного случая, чтобы он видел ее ненакрашенной, в халате и со всклоченными ото сна волосами. Он часто оставался у нее, но она и в эти моменты была «гладенькая и чистая», как она сама говорила.

– Привет дачникам! – крикнула Оля и улыбнулась.

Артем улыбнулся и махнул ей. Задние двери «Микро» открылись, и из машины вышли Вика и Наташа. И даже появление Сироток, этих болтушек, не могло омрачить сегодняшний день. Вообще, Артем понял, что он в этом доме рад появлению любого человеческого существа. И не только человеческого. Цыган подбежал к нему и улегся у ног. Оля остановилась в метре от него.

– Ты здесь не один?

– Не бойся. Цыган хороший пес.

Артем сам шагнул навстречу девушке и обнял ее.

– Хватит обжиматься.

Вика толкнула их спортивной сумкой и, с опаской посмотрев на Цыгана, пошла к дому. Наташа катила за собой чемодан на колесиках.

– Они что, ко мне жить переезжают? – поинтересовался Артем, когда сестры прошли.

– Нет, но мы погостим чуть-чуть. – Оля улыбнулась и поцеловала Тихонова в щеку.

– Ну да. А в чемодане у нее косметика.

– Ну что поделать? Мы же девушки.

– Не знаю, не знаю. – Тихонов положил ладонь на обтянутую джинсой ягодицу. – Я как раз собирался это проверить.

– Все ночью. – Оля шутливо шлепнула его по руке. – Шалунишка.

– Ладно, пойдем в дом, а то эти шустрые сейчас свою косметику по всем комнатам раскидают.

Они обнялись и пошли к дому. Цыган поднялся, сделал пару шагов вслед за хозяином, потом вдруг остановился. Его взгляд был устремлен за сарай. Люди вошли в дом, а Цыган боялся пошевелиться. Пес пригнул голову, прижал уши и оскалился. Его утробный рык заклокотал, то нарастая, то ниспадая, будто какой-то странный двигатель работал у животного внутри. Хвост предательски юркнул между ног. Цыган присел и начал пятиться. Грозный рык утихал и готов был перерасти в скулеж. Цыган никого не видел, он учуял, что там опасность. Там, за сараем, пряталась угроза. Это что-то было страшнее подростков с палками и камнями. Цыган собирался сбежать, но он не мог оставить человека. Эта тварь несла угрозу именно человеку.

О Цыгане Артем вспомнил только вечером, когда они сели ужинать на улице. Вика и Наташа накрывали на стол, Оля готовила в кухне салат. Артем сомневался в благополучном исходе этого занятия, если только Ольга не научилась шинковать капусту своими огромными ногтями. Она на удивление легко согласилась заняться готовкой. Артем не узнавал свою девушку, а не виделись-то всего неделю. Удивительно, но, глядя на нее, на ее стройное тело, он совсем не думал о сексе, как это бывало при прошлых расставаниях, даже на пару дней. Нет, с этим у него было все в порядке. Артем даже был уверен, что сегодняшняя ночь станет незабываемой для них обоих. Но сейчас, в этом доме, он был очень рад присутствию человека, которого он любит. Ее тепло, запах, все это согревало душу и загоняло все его кошмары назад, в ту параллельную плоскость, в которой они и зародились. Что это? Он повзрослел? За неделю? Вряд ли. Атмосфера родительского дома давила на него до тех пор, пока он не понял, что в одиночестве сойдет с ума. Что тут говорить? Если он вчера еще был рад бродячему псу…

Тут Артем вспомнил, что не видел его с того момента, как приехали девчонки. Пес мог уйти по своим собачьим делам. Но почему-то Артем забеспокоился. Он вышел во двор, посмотрел туда, где видел Цыгана в последний раз. Двинулся вокруг дома. У окна детской остановился. Когда Цербер срывался, а отца или деда не было, ни мама, ни маленький Тема не могли выйти из дома. Дед работал рядом, через дорогу, на небольшой насосной. Нужно было только добежать до калитки, а там – через дворик и у насосной. Мама отвлекала безумного пса в окно с одной стороны дома, а Тема вылезал в окно детской, украдкой пробирался до угла дома, а потом со всех ног несся к калитке. Ему все время казалось, что злобная тварь вот-вот его настигнет. Только однажды Цербер его догнал. Зимой. Артем очень боялся поскользнуться, видимо, больше, чем быть разорванным огромным злым псом. Артем замешкался на секунду и в следующий момент почувствовал сильный удар в спину. Он упал, не добежав до калитки одного метра. Причину своего падения он ощутил на себе тут же. Тема вывернулся и оказался лицом к оскаленной морде пса. Но Цербер его удивил. Он рыкнул. Нет, скорее проворчал что-то, а потом лизнул мальчика в нос. Язык пса очень неприятно пах чем-то кислым. Несмотря на то, что подобное принято считать расположением к тому, кого облизали, Артем не почувствовал себя лучше. Цербер лизнул его так, будто пробовал то, что ему положили в миску. Пробовал на вкус, перед тем как сожрать. И непременно сожрал бы, если бы не мама. Она поняла, что с ее ребенком что-то случилось, и выбежала во двор. Цербер тут же потерял интерес к маленькому человеку. Тема на несколько секунд замешкался и остался лежать у калитки. Его разбудил захлебнувшийся от боли голос мамы.

– Беги, сынок, беги, – кричала она. – Беги!

Артем побежал. Изо всех сил побежал. Он так не бегал, даже когда ему самому угрожал пятидесятикилограммовый мохнатый злобный зверь с адским именем. Он так никогда не бегал, а сейчас думал, что никогда больше и не побежит. Время испуганных мальчиков прошло. Сейчас даже если вдруг и придется испугаться, то нужно соответствовать возрасту и не показывать виду. Иначе это совсем не по-мужски. Но тогда быстрый бег был то, что нужно. И соответствие возрасту, и это был единственный способ спасти маму. Тварь искусала маме руки, едва не откусив два пальца. Почему Цербера не усыпили после этого? Дед не дал. Да и отец как-то вяло заступался за маму. А потом и вовсе поддакнул деду. Что, мол, так и должно быть. Пес должен почитать только одного человека – хозяина. Но в случае с Цербером – им могли управлять и отец и дед. После того случая появился вольер. Цербера выпускали только ночью.