Ольга Заровнятных - Закрытая школа. Выпускной

– Флейшер сказал Морозову, что больше не намерен тратить антидот на покойников, – мрачно известил Виктора Павел. – Школа пойдет под зачистку. Не выживет никто.

Виктор окаменел, на его лице было написано сильное потрясение. Раевский растерянно оглядел всех – он не был готов к такому повороту событий.

– Значит, у нас два дня на то, чтобы вывести детей за периметр, – решительно сказал Виктор. – Я уверен – в «INGRID» есть запас лекарств.

– Ну, и как вы собираетесь выбираться отсюда? – нервно спросил Раевский.

Виктор не успел ответить – распахнулась дверь, и в комнату вбежала перепуганная Мария.

– Елена Сергеевна… – прерывисто дыша, сообщила она. – Скорее! Ей снова плохо…

Виктор и Павел сорвались с места и вместе с Марией выбежали из учительской. Раевский остался стоять в кабинете, напряженно размышляя. Его никто не предупредил, что через два дня школа пойдет под зачистку, словно на нем почему-то тоже поставили крест. Он нахмурился и торопливо вышел из комнаты, направляясь к выходу из школы.

Спустя время холл погрузился в полумрак. Основной свет давно уже был выключен, горели только дежурные лампочки. Понурый Рома поднимался по лестнице. Он как раз дошел до верхней галереи, как вдруг заметил, что из учебного коридора вышла одетая в уличную одежду Женя. На ходу оглядевшись, она быстро выбежала из школы.

Рома нахмурился, озадаченно глядя вслед девушке, и, приняв решение, быстро спустился по лестнице и пошел вслед за ней. Проследив за Женей до полянки в лесу, он притаился за деревьями. Если бы он пришел на поляну чуть раньше, он бы услышал, как Морозов поручил Раевскому исполнить план вместо него до конца, но кусты ограничивали ему обзор, и Раевского он не видел, а только лишь Морозова и подошедшую к нему Женю.

– Принесла? – спросил Морозов.

Женя кивнула и, достав из кармана куртки жесткий диск Уварова, протянула его Морозову.

– Диск был в нашей комнате, – доложила Женя. – Кузнецова приклеила его под днищем шкафа. Но она успела его скопировать.

– Это не проблема, – небрежно сказал Морозов, пряча диск по внутренний карман. – Во всяком случае, не твоя. Задача на ближайшие два дня – присматривать за своими дружками. Они не должны сорвать нам операцию. Если ситуация выйдет из-под контроля, можешь пойти на крайние меры.

– Я поняла, – ответила Женя, мило улыбнувшись.

Раевский смотрел на нее с неприязнью. Он и не подозревал, что это милейшее создание работает на Морозова. Притаившийся в кустах Рома слышал весь разговор. Единственное, чего он не понял, – что это за крайние меры, на которые Жене дал добро Морозов.

Виктор, Павел и Мария в состоянии крайней тревоги вбежали в комнату Елены. Елена лежала на кровати без сознания, Лариса сделала ей укол, убрала шприц и проверила пульс.

– Я принесла Елене Сергеевне воды, – сбивчиво объяснила Мария Павлу и Виктору. – Она выпила, все было хорошо, и вдруг приступ… ее всю затрясло… начались судороги…

– Что это значит?! – требовательно спросил Виктор у Ларисы. – Почему снова приступ? Ведь Лена выпила антидот!

– Слишком поздно, – сдержанно сказала женщина. – Если бы она приняла его на несколько часов раньше – она бы продержалась. А теперь… Ее убивает вирус. Организм Елены Сергеевны ослаблен, антидот не справляется. Этот день без лекарства стал для нее роковым.

– Сколько ей осталось? – с трудом произнес Виктор, сглатывая комок, подступивший к горлу.

– Два-три часа или даже меньше… – с болью ответила Лариса.

Все были потрясены и убиты этой новостью. Павел еле сдерживался, чтобы не заплакать. Он крепко сжимал руку Елены, Мария тихо плакала, у Виктора на глаза тоже навернулись слезы. В этот момент ресницы Елены вздрогнули, она открыла глаза.

– Виктор, прошу тебя… – тихим голосом произнесла она. – Если вы выберетесь отсюда… найди маму Мити… верни ей сына…

– Я все сделаю… – твердо ответил мужчина. – Обещаю тебе.

Мария, не в силах сдерживать рыдания, тихо вышла за дверь. Лариса прислонилась к двери ванной. В комнату тихо вошла Полина.

– Я только что узнала, – негромко сказала она Виктору, – Маша мне рассказала.

Виктор печально кивнул, и Полина забрала Игорька и вышла из комнаты. Лариса, нахмурившись, проводила ее настороженным взглядом. Виктор в отчаянии прислонился лбом к стене, он был убит горем. Лариса с сочувствием посмотрела на него и вышла из комнаты. Павел, не выдержав, покрыл поцелуями лицо Елены, а затем, рыдая, уткнулся в ее колени. Виктор поднял голову и поймал взгляд Елены. Делая над собой усилие, она проговорила:

– Я всегда все делала не так… влюблялась не в тех мужчин… строила глупые планы… И за всем этим не видела главного… Тебя… Ты всегда был рядом… Любил меня, несмотря ни на что… – говорила она с горьким сожалением. – Я ничего не ценила… Я слишком поздно поняла, что ты – единственный…

Виктор, не выдержав, вышел в коридор и прислонился к стене.

Елена из последних сил произнесла свои последние слова:

– Прости меня, Паша… Прости за все…

Павел глухо застонал, испытывая сильнейшую душевную боль. Елена прикрыла глаза, ее силы были уже на исходе. Павел порывисто обнял ее, и она обмякла в его объятиях, перестав дышать.

В эти трагические мгновения Полина с Игорьком на руках вошла в медкабинет, оставив дверь приоткрытой. У нее был очень сосредоточенный вид. Девушка подошла к кушетке и положила на нее ребенка. Взяв со столика скальпель, она безо всякого выражения сказала Игорьку:

– Придется потерпеть.

Полина протерла левую руку Игорька от запястья до локтевого сгиба ваткой, смоченной в спирте. Стоявшая на пороге Вера с силой захлопнула дверь. Полина вздрогнула и замерла: перед ее мысленным взором, как в тумане, промелькнула картинка, словно из какой-то другой жизни: сидящий в кресле Вадим наставил на нее пистолет, спросив:

– Зачем ты пошла против нас? Ты не можешь не понимать, что за нами – будущее.

– Я не хочу жить в таком будущем… – смело ответила она, – построенном на миллионах трупов ни в чем не повинных людей.

– Я мог бы подарить тебе вечную молодость… – с грустью сказал Вадим.

– А я хочу состариться с Антоном, – ответила Полина. – Так что мы с тобой не сговоримся. Тебе придется меня убить.

Недоуменно замерев на секунду, девушка, поморщившись, потерла висок, не понимая, что это было. Затем ее лицо снова приняло холодное, отрешенное выражение. Она склонилась над ребенком и сделала несколько небольших насечек скальпелем на его ручке между запястьем и локтевым сгибом.

Принеся к двери, которая захлопнулась за Андреем, излучатель, ребята установили его на полу, и Вика нажала на кнопку включения. Раздалось еле уловимое гудение.