Юля Лемеш - Дозвониться до небес

Если кого-то приворожили (человек не может прожить ни дня без нелюбимого человека и стремится увидеть его), то следует перебороть приворот самому. Для этого необходимо устраивать подмены: изредка ходить задом-наперед, надевать одежду шиворот-навыворот, коли была привычка поутру сначала надевать левый тапок – теперь непременно правый. Чем больше путаницы вы внесете в свои привычки и образ жизни, тем скорее закончится сила приворота.

И запомните раз и навсегда – заходя в дом к нелюбимому человеку, никогда ничего не ешьте и не пейте, разве что воду из-под крана.

Если приворот не ослаб, сходите в лес, выберите любое небольшое дерево и воткните в него нож – в развилку между веткой и стволом. Вообразите, как и кто вас приворожил и для каких целей. Оставьте нож в дереве, предварительно извинившись перед ним.

Если и это не помогает – придется идти к любому колдуну и просить снять приворот. Если именно этот колдун и работал на вашего нелюбимого человека – сам колдун заболеет и помрет.

Кстати говоря, все, кто обзавелся любимыми при помощи приворота, попадали в странную ситуацию. В скором времени их любовь испарялась, появлялось отвращение, а привороженный не уходил, кроме того возникали проблемы с сексом, привороженный начинал страдать, сохнуть, выпивать. И зачастую тот, кто заказал приворот, бежал к колдуну и просил избавить его от этой напасти. Но – увы – заговор против приворота может сделать только другой колдун неменьшей силы и умения.

Он мне даже не позвонил! И интуиция ничего мне не подсказала. Ну да, я знала, что скоро бабки не станет. Но даже не подумала, что она не захочет со мной попрощаться. Она умная была. Умнее всех. Не то что ее внучек. Я как последняя дура приперлась к нему в гости, обутая в гады и длинный камзол, и прическа была офигительная. А у него траур, какие-то заплаканные люди толкутся, зеркала занавешены тряпками. Всем руководит суровая тетка, важная как генерал.

– Проходи, – недовольным голосом пригласил Арсений.

– Типа – проходи мимо?

– Как хочешь. Дело твое.

Было желание показать характер и хлопнуть дверью. Но что бы я от этого спектакля выгадала? Правильно – ничего.

– А, и ты здесь? – Борька мне тоже не обрадовался.

– Ну ты и вырядилась, – укорил меня Вовка, такой же скорбный, как Борька.

При жизни бабка им была по барабану, но теперь они увлеченно изображали убитых горем почти родственников.

– Я не знала.

Не было смысла объяснять им, где и чем я занималась в последние дни. Как не было смысла бежать домой переодеваться. Добралась до умывальника, смыла макияж. Руки тряслись. Я даже не ожидала, что смерть бабки так меня пришибет. Вру – ожидала. Она для меня была как надежда. Как символ всех моих желаний. Я бы руку отдала, лишь бы стать такой, как она. Левую. Правую жалко. Хотя и левую тоже жалко, но отдала бы. Честное слово!

Они ее уже похоронили. По моим ощущениям в доме бабка не присутствовала ни в каком виде. Обычно я в таких вопросах не ошибаюсь.

– Ты что тут бродишь как привидение? – Вовка уже собрался уходить.

– Жду, когда все уйдут.

– Не надейся. Арсу сейчас не до тебя.

– Ему лучше знать, – огрызнулась я.

– Если нужно, останусь с ним ночевать, – Борька был настроен воинственно.

Пришлось убрести от них подальше. В туалет. Заодно кроссворды поотгадывала. Там даже ручка была. Когда все стихло, я выбралась и нашла Арсения. Он сидел в своей комнате перед монитором и тупо изучал погоду в Яндексе.

– Арс, думаю, мы с тобой можем…

– Нет никаких «мы». Ты со мной из-за бабки возилась. Думаешь, я не понимаю?

– Вот только не нужно из меня шлюху корыстную делать!

Как я ни старалась, мне не удалось его переубедить. Нет, мы не поругались. Мы просто решили некоторое время не видеться. Мне даже показалось, что Арсений специально изображает недоступного сироту.

Ко всему прочему, передо мной стоял вопрос вопросов – что делать после окончания школы. Если бы меня спросили, кем я хочу стать, я бы ответила честно – ведьмой. Но такого института пока не придумали. Поэтому нужно было определяться с выбором чего-то приемлемого из предлагаемого ассортимента. Перебрав все специальности, я загрустила.

– А какая работа тебя привлекает? – волновалась мама.

– Никакая.

– Прекрати шутить!

– Дворника. Я не шучу. Минимум начальства, минимум рабочего времени, относительная независимость, и еще – мне снег нравится чистить. И листья осенью собирать в большие кучи и поджигать.

– А как насчет блевотины и плевков на лестницах, обоссанных лифтов и собачьего говна на газонах?

Вечно она во всем негатив видит. Или она права?

– Мама, когда вы с папой обсуждаете его рабочие проблемы, типа козлов начальников, сволочей сослуживцев и необязательных подчиненных…

– Без этого работы не бывает, – отрезала мама.

– Я не хочу в институт. Я хочу работать.

Мама притормозила, решила не ругаться и ушла советоваться с папой.

– Давай так поступим, – решил науськанный папа. – Ты для моего удовольствия попробуешь поступить в институт. Я заслужил, чтобы ты меня разок побаловала, правда? Шансы у тебя есть – так что сделай мне подарок – подай документы. А там видно будет. Если не понравится – уйдешь после первой сессии. Идет?

Вот хитрован! Конечно, он заслужил все подарки на свете. Ради него стоит разок наплевать на свое мнение и потрудиться. Достигнув согласия, мы попытались выбрать тот универ, в который меня могли бы принять. В результате их обнаружилось четыре штуки. Факультет выбирали мама и папа на пару, забыв про меня напрочь. Они отвергли любые шансы сделать из меня чиновника, посчитав этот путь верхом лицемерия. Они отвергли всякую надежду взрастить из меня хоть что-то похожее на «руководителя среднего звена». Они люто ненавидели менеджеров по продажам любого звена. Они презрительно фыркали и усмехались над робкими предложениями сотворить из их ребенка шестеренку или винтик в налаженных механизмах по отъему денег у населения.

– Что же нам делать? – охрипнув, стонала мама.

– Ты только не волнуйся. На крайний случай она получит диплом и пойдет работать дворником. Она же сама этого хотела.

– И ради этого угробить столько лет?

– Нам нужны образованные внуки, – туманно пояснил папа. – Кроме того, есть шанс, что она родит их в законом браке. А любой институт здорово этому способствует.

– Чему? – испугалась я, заподозрив, что спячу от учебы и мне придет в голову заодно связать себя узами брака ради оправдания родительских надежд.

– Ты подслушивала! – укорила меня мама, вопреки всякой логике.

Я не подслушивала, а слушала, поскольку вопили они будь здоров.