Юля Лемеш - Дозвониться до небес

– Прикинь. Сначала эта срань кукует по ночам. Потом она шлет мне письма, в которых требует покормить ее деньгами. Она дожидается, чтобы я подключился к выгодному тарифу, а потом сама его переводит на дорогой. Без предупреждения! А потом, – Борис гневно сверкнул глазами, – выясняется, что эта тварь не кукует!

– Так, давай все по порядку, – Арсений решил несмотря на Борькину эмоциональность разобраться в чем дело.

– Что там по порядку! Я денег на счет кинул, а трубу дома оставил. Прикинь, когда я вернулся, эта тварь уже не фурычила.

– Почему? – окончательно растерялся Арсений.

– Видите ли, кто-то производил исходящие звонки. И этот кто-то был не я!

Он даже на шаг отступил, чтобы насладиться произведенным впечатлением. Арсений скептически скривил рот и пожал плечами.

– А ты проверил хоть, кому он названивал? – спросил он.

– Вот еще! Много чести. Пусть с нулевым балансом попостится, говнюк. А кому надо, и так позвонят. А чего ты спросил-то?

– Я хотел понять, как они работают.

Борька, как мог, объяснил, делая поправку на уровень интеллекта друга. То есть упрощенно и доходчиво.

– Прикольно, когда они появились в продаже, их называли «оружие для самообороны», – добавил он напоследок.

До Арсения из всего сказанного дошло только одно – чудесного в принципе мобильной связи ничего нет и быть не может. Спутниковая связь в смысле подключения ко всяким потусторонним силам была куда перспективнее. Но бабка уверяла, что все дело в «пронизанности волнами», и вообще ей лучше знать. Арсений опомнился, увидев Борькино выражение лица. Тот смирно ждал, когда друг прекратит свои размышления и изволит заговорить.

– Мать как? – Лучшего вопроса Арсений придумать не успел.

– Плодится. Вопреки гормонам и финансам. Отец уже поля не видит. Как робот стал. На трех работах пашет. Домой приходит, а она орет на него. Типа это она, а не он горбатится. Я бы на его месте давно свалил. У него ведь даже пяти минут радости в день не бывает. Даже не знаю, когда он детей строгать успевает.

– Борька, – осторожно подбирая слова, спросил Арсений. – Что бы ты попросил у Бога, если бы его встретил?

– Хату. Мне она до зарезу нужна. Я уже в общагу собрался перебираться, но мне там будет хреново.

Чтобы осчастливить Борьку, не стоило набирать заветный номер. В порыве щедрости Арсений предложил ему переехать на квартиру, в которой когда-то жили родители.

– Ты серьезно? Это не палево? Офигеть!

– А то! – восхищенный своим благородством, сиял Арсений. – Только блядей не води. А то соседи жаловаться начнут. Вопросы всякие задавать. Сам понимаешь – мне это ни к чему. Там счета все на год вперед проплачены. Бабка подсуетилась.

Когда Борька все-таки поверил в чудо, Арсений чуть не пошел на попятный. Он сообразил, что в его нынешнем доме ошиваются вполне реальные мерзкие гости. И теперь ему просто некуда сбежать.

– Ты не передумаешь? – Борька вцепился в ключи и улыбался недоверчивой детской улыбкой.

– Нет. Я пошел. Дела.

Не помня себя от счастья, Борька кинулся обнимать друга. И слегка помял ему бока.

– Так и знала. Голубки́, – ядовито заметила одна из старух.

– Милуются, жополизы, – поддержала ее другая.

«Толпа вокруг кричала, им хотелось развлеченья», – вспомнил Арсений.

– «Король и шут»?

– Ну да. Вчера наслушался.

– А этот волосы отрастил, девочку изображает, – старухи не прекращали соревноваться в остроумии. – Я сразу заметила, как он жопой вертит.

– Злые вы, – любезно сообщил Арсений. – Злые и несправедливые.

Старухи вытянули морщинистые шеи, прислушиваясь.

– Наговариваете на меня. Уйду я от вас, – в его голосе слышались горечь и вселенская печаль незаслуженно оклеветанного человека.

– Ишь, педик, как складно поет, – реплика бабки в синем берете была воспринята со злорадным энтузиазмом.

Борька подошел к скамейке поближе. Старухи ехидно заухмылялись, зная, что они кого хочешь обосрут и не устанут. Только одна выглядела робкой и смущенной. Либо была глухая, как утюг, либо родилась в Питере и до сих пор не забыла об этом. Борька к ней обращаться не стал, он выбрал ту, что руководила этим паноптикумом.

– Ты, ветошь старперская! Грибок ногтевой. Жучиха короедная…

Борька окинул пылающим взором остальных старух, которые как одна наклонили головы вбок, отчего смотрелись словно шеренга вопросительных знаков.

– Своих мужиков в гроб загнали и радуетесь? Уважайте древность. Как же! Арс, они реально угробили своих мужиков! Это не старухи, а похоронная команда! А ты что пасть раззявила? Рот свой поганый закрой. Расселись тут, как говно на именинах. По кладбищу соскучились? Пуделя поганые!

– Ты что? – Арсения поразило внезапное Борькино перевоплощение.

– Раз я сваливаю из этой дыры – могу говорить все, что думаю! Знаешь, как наболело? Накопилось – аж из ушей лезет. У, рожи, как у Сталина жопа. Смотри – рыла воротят. Глазками своими линялыми хлопают. Такие милые девочки-припевочки! Эльфы! – выкрикнул он, напоследок высунув длинный язык.

Старухи дружно отшатнулись, отчего крайняя слева грохнулась наземь, показав обществу сиреневые панталоны по колено. Кряхтя и поскрипывая, она барахталась, но подруги не спешили прийти ей на помощь. Для них падение было частью события. Про которое они насплетничаются вдоволь.

Сердобольный Арсений протянул невезучей старухе руку и усадил на насиженное место.

– Убивают! – пронзительно заорала она из благодарности.

В каком-то из окон громко хлопнула форточка.

– Сейчас ментуру вызовут, – предчувствуя неприятности, сообразил Борька.

Арсений пришел в себя и засобирался домой.

– Ты, брат, прости, но я пошел. Ты давай сваливай прямо сегодня, а то эти пехотинцы тебя порвут, как тузик грелку.

Борька оценил юмор – бабки были поголовно в беретах.

В маршрутке было пусто и вонюче. Арсений почти задремал, когда автобус заскрежетал и выскочил на встречную полосу. Едва не впилившись в красную морду грузовика. Не понимая ни слова из воплей водителя, Арсений, потирая ушибленный лоб, вышел на свободу. Грузовик уехал, даже не притормозив.

– Ты видэл, чето он сделал? – размахивая руками, возмущался водитель маршрутки.

– Мудак ты, дядя, хоть и горец.

Плюнув, Арсений решил добраться до дома пешком. Прошел мимо того места, где когда-то встретил Олю. Нарвал букетик цветов и положил у столба. В голову лезли мысли о смерти. Въедливые, как кислота.

– Вот так помрешь и не узнаешь, зачем жил на свете.

Постояв еще немного, Арсений вспомнил родителей, бабку, Олю. Нет сомнений – он боялся смерти. Он даже названия смертельных болезней старался не вспоминать. Что за хрень придумала природа? Кому нужны болезни, страдания и сама смерть? Правильно – никому. Арсений собрался с духом, достал трубку, набрал тот самый номер и произнес: