Юля Лемеш - Дозвониться до небес

Пока шли до парадной, я успела рассказать Арсению историю моих отношений с компанией, которую мы собрались навестить. Специально, чтобы он понял причину моего поведения, преувеличила степень обид.

– Да знаю я про твое больное самолюбие, – проницательно заметил Арсений.

– Думаешь, приятно, когда тебе постоянно намекают на вопиющую беспородность?

Это Арсению было понятно. Он гордился своими предками, но предпочел промолчать.

– Сегодня особенный день. Сегодня у стервиного приятеля день обращения.

– Это как?

– Никак. Скорее всего, год назад в этот день какая-то тварь долго жевала ему запястье, изображая кровопитие.

Дверь нам открыли. Не поверите – она скрипела!

– А, это ты? Давно не виделись. Это кто с тобой? Впрочем, неважно.

На Арсения смотрели благосклонно. С явным желание отбить у меня красивого мальчика с такими потрясающими волосами. Вместо положенного плаща пришлось надеть на Арсения какой-то долгополый фасонистый сюртук, одолженный у Гоши.

– Ооо, винтаж. Я давно такой ищу. Но мне кажется, я его уже где-то видел…

Гошу он в нем видел, ясное дело, но на Арсении одежда выглядела совсем иначе. Намного лучше, если честно.

Арсений обещал молчать. Но смотреть ему никто не запрещал. Оглядевшись по сторонам, он заметил абсолютно голую девушку, игравшую на виолончели. Девушка была очень красивая и словно не замечала никого вокруг.

– Пошли дальше, – занервничала я, решив, что он слишком уж долго на нее глазеет.

Все, кроме Арсения, делали вид, что музыкантша – предмет неодушевленный и интереса не представляет.

В следующей комнате прямо посередине стоял гроб. В котором лежал какой-то заморенный эльф, белокурый и одетый как оперный певец. Вокруг стояли подсвечники с красными свечами. Я хихикнула, сообразив, что девушкам в длинных платьях не слишком удобно проходить рядом. Можно и подол поджечь. Мне кивали как Гошиной подруге, но тут же переключали внимание на Арсения. Удивленно поднимали брови. Те, у кого их не было, морщили лоб.

– Ты произвел фурор, – прошептала я на ухо Арсению.

Эльф мощно потел. На лице были нарисованы трупные признаки. Типа зубы уже наружу, и круги вокруг глаз потрескались от древности. Белый грим стекал на черный бархатный воротник, оставляя неряшливые подтеки. Рядом с гробом толкался красивый не то мальчик, не то девушка. Я так и не поняла. Изящный жилет прикрывал вторичные половые признаки. Волосы длинные, но, скорее всего, парик. Блин. Вот так захочешь познакомиться, а тебе в ответ: «Очень приятно, я Лиза».

– Много народу сегодня, – интимно заметил незнакомый красивый парень лет двадцати.

Он переборщил с раскраской губ, явно скопированной с героя фильма «Ворон».

– Ты почему игнорируешь субботник? – продолжил парень. Теперь он нравился мне все меньше.

Арсений заинтересовался и подошел поближе. Наверное, ему было интересно, смогу ли я говорить так, чтобы меня поняли. Но клыки перестали мешать. Быстро я привыкаю.

– Я не смогла. – Мне было стыдно признаться, что я напрочь забыла.

– Вы про что? – подключился Арсений.

– Ты с луны свалился? Субботник на Смоленском лютеранском кладбище. Я уже два раза был. Совсем кладбище мусором заросло, хотя весной убирались.

– Мы постараемся. – Врать нехорошо, я знала – не придем.

– А Волковское в этом году сильно затопило.

– Я не была.

– Ну, пока там делать нечего. Если на субботник придете – возьмите с собой мешки под мусор и перчатки. Перчатки для грязной работы. – Уточнение было необидным намеком на то, что тут сейчас почти все в перчатках.

Арсений разговорился с «Вороном», который оказался не только умным, но и проницательным.

– Насколько я понял, вы просто развлекаться пришли? Вас готика постольку-поскольку интересует? Зря. Когда есть возможность узнать что-то новое, нельзя упускать такую возможность.

Арсений тщательно обдумал его слова.

– А ты почему здесь? Тебе же весь этот цирк не по душе? – спросил он.

– Девушка. Я ее люблю, – простота ответа подкупала, мне стразу захотелось увидеть его избранницу.

Парень понял это по моему лицу и деликатно кивнул с сторону.

– Вот она. У окна.

Я ожидала увидеть нежное воздушное существо, романтичное и почти неземное. Но девушка была явно не такой.

– Я ей не нравлюсь. Ее интересуют сильные волевые мужчины. Желательно германского типа.

– Фашисты, что ли? – ляпнул, не подумав, Арсений.

Парень вежливо улыбнулся и, извинившись, оставил нас одних.

Знаете, что меня удивило по-настоящему? Не запахи, хотя сексуальность пахнет мощно. Меня поразило, что желание измениться действительно меняет людей. Если верить моим ощущениям и обонянию, тут не было вампиров, но и обычных людей не было тоже. Радовало отсутствие запаха зла и агрессии.

В одной из комнат, затемненной и специально подготовленной, проходила фотосессия. Три девушки и два парня. Одетые как для готического шоу вампиров. Передвигались, будто шахматные фигуры, по команде фотографа. Который метался так шустро, что я сначала даже не поняла, какого он пола. Вроде девчонка. Но утверждать не буду.

У всех девушек-моделей на спине были одинаковые татуировки. Не то крест с крыльями, не то черный ангел. Рассмотреть толком не получилось. Они в «сетку» были одеты. Только одна в вечернем платье а-ля викторианский стиль.

Зрители в немом восхищении наблюдали за процессом. Театр марионеток. «Подними подбородок повыше, взгляд в камеру. Где изящество! Что вы как деревянные?» Блин, все-таки фотограф – девушка, но орет как сержант на плацу. Почувствовав чей-то пристальный взгляд, я обернулась.

К нам приближался «именинник». Под руку с той, ради кого я все это затеяла. Стерва выглядела обворожительно. Мне никогда не удастся стать такой, как она. На секунду снова почувствовав себя облезлым котенком перед опытной породистой кошкой, я взяла себя в руки. Пора выбросить из головы все лишнее и вести себя как можно естественнее. Я ради нее пришла. Я жажду мести. Я имею на это право.

– Ты сегодня не одна? – Стерва с легким, но заметным интересом зыркнула на Арсения.

Запах не сексуальный, а вожделеющий, но пока не трахательный. Ни фига себе, как я развиваюсь быстро. Даже оттенок ненависти ко мне чую. Она меня ненавидит. С чего бы это? Мне всегда казалось, что меня там презирают. Не более того. Ненависть меня устраивает гораздо больше. В ней есть нужная однозначность. Конкретика, так сказать. И еще – к ненависти примешана доля уважения.

– Для посвящения нужны двое, – намекнула я.

– Я сама решу, кто его будет посвящать, – влажный голос, влажный запах. Она протянулся мне руку, в полной уверенности, что именно сегодня я сделаю все как положено. И не ошиблась. – Побольше почтительности, – нелишнее напоминание для таких, как я.