Юлия Басова - Ловушки памяти

Роберт замолчал и отвернулся к окну, по которому глухо барабанили тяжёлые капли дождя. Я поняла, что на душе у него нелегко. Роб понимает, что сможет защитить меня ото всех, когда мы рядом. У него даже в мыслях нет больше оставлять меня одну. Но он понятия не имеет, как защитить меня от него самого. В его объятиях я теряю голову и перестаю замечать что-либо, даже физическую боль. Что такое она, эта презренная боль, в сравнении с тем блаженством души, которое я испытываю, когда его руки неистово ласкают моё тело, а губы жадно ищут мои?

А он не может остановиться. Не может контролировать свою страсть.

А я так слаба, по сравнению с ним!

– Знаешь, и я теперь бываю уязвимым, на ходу забываю обо всём, что когда-либо знал и умел, – неожиданно признался Роберт.

– Ты о чём? – недоумённо спросила я.

– Помнишь, как я разозлился, когда подумал, что ты и Николай Лавровский – вместе?

– Да, помню, – улыбнулась, вспоминая этот инцидент, который теперь, спустя какое-то время, казался даже забавным.

– Ты не находишь странным, что я не прочитал в его мыслях ответы на все вопросы, которые так мучали меня в тот вечер? Он ведь, по большому счёту, словно раскрытая книга, этот режиссёр…

– Да, я как-то не задумывалась… Честно, – я пожала плечами, – времени на это не было.

– Ну, так вот: ревность настолько завладела мной тогда, что я и в мыслях Лавровского увидел лишь зеркальное отражение своих чувств. Любовь, желание, и страсть. И никаких подробностей. Эмоции ослепили меня настолько, что я, на время уподобился человеку. Понимаешь?

Он снова замолчал, глубоко задумавшись. Я не мешала ему, пристально следя за мокрой от непогоды дорогой.

Наконец Роберт вымолвил:

– Знаешь, я верю, что ты с каждой секундой становишься всё сильнее и сильнее. Я это чувствую. Возможно, то, что происходит, это – испытание. Испытание для нас обоих. Для тебя, чтобы ты стала сильнее, и для меня, чтобы я научился лучше контролировать себя. Знаешь, жизнь умнее нас.

– Ты уже говорил, – напомнила я, – и что мы будем делать дальше?

– Жить. Но, как ты понимаешь, спокойной жизни ждать глупо, учитывая тот факт, что мы – Ясные.

Мне стало очень приятно, когда Стронг сказал последнюю фразу, употребляя местоимение «мы».

– Роберт, обещаю, что очень постараюсь, и стану сильнее, – твёрдо сказала я, – но будет хорошо, если ты мне в этом поможешь. Нужны тренировки, долгие и упорные. Ты должен поделиться всем, что знаешь сам, чтобы и я смогла всё это усвоить.

– Обещаю! – с шутливой торжественностью в голосе, воскликнул Ясный и нежно провёл рукой по моим ещё влажным от дождя волосам. – Обещаю тебя тренировать, как будущего олимпийского чемпиона. С живой не слезу!

– А вот это уже лишнее, – с улыбкой предостерегла я, – но спасибо за готовность мне помогать. Кстати, куда мы едем?

– Вот тебе и первое учебное задание, – хмыкнул Роб. – Догадайся, какой дом я снял поблизости?

Я улыбнулась: ах уж этот дом, с которого начались мои поиски, и в альтернативном дне которого нашлись доказательства того, что я принадлежу Ясному!

Я молча вырулила с шоссе на узкую дорожку и стала старательно вписываться в бесконечные повороты.

– Знаешь, моя затея стереть самому же себе память – довольно странная и бесполезная, учитывая, что я почти сразу вспомнил тебя, – неожиданно заявил Роберт, – вернее, сначала почувствовал, что ты – моя единственная. Там, в лондонском «Ритце», увидев, как ты идёшь мимо меня, я сразу понял, что люблю. Дальше мне не оставалось ничего, как начать добиваться тебя. В лифте ночного клуба ты призналась, что у тебя боязнь замкнутых пространств, и в моей голове вспыхнули обрывочные воспоминания – будто я уже ехал с тобой однажды в лифте, только не наверх, а вниз, знакомить с Отцом. Наш поцелуй там, в ночном клубе на тридцатом этаже, ещё больше укрепил меня в подозрении, что ты не просто так появилась в моей судьбе. Конечно, ты здорово сбила меня с толку, повторяя, что принадлежишь другому мужчине, и стоило немалых усилий догадаться, что я и этот роковой незнакомец – одно и то же лицо. Потом около тебя появились Вигиланы, и стало ясно – ты другая. Они чего-то хотели от тебя. Ты сильнее обычных женщин, но отчаянно нуждаешься в моей защите, потому что враги у тебя тоже сильнее, чем враги обычных людей. Я никак не мог взять в толк – кто ты? Почему так привлекаешь меня? Почему я так неистово хочу тебя, но не могу быть достаточно нежным, чтобы не поранить твою хрупкую плоть?

– И когда ты точно понял, что я – это я и что мы когда-то любили друг друга? – с замиранием в сердце уточнила я.

– На юге Англии. Там, проводя с тобой дни напролёт, глядя на твоё дорогое и милое лицо, я стал постепенно обо всём вспоминать, но пока не решался огорошить тебя.

– Или хотел, чтобы я сама обо всём догадалась? – язвительно спросила я. – Как ты мог, Роберт? Если бы ты признался в своих догадках, я бы никуда от тебя не уехала!

– Но ты ведь просто испугалась за свою жизнь, не так ли?

Я вспыхнула от негодования и довольно жёстко ответила:

– Стронг, неужели ты считаешь меня настолько трусливой и полагаешь, что я могу умчаться прочь от своей любви, исходя лишь из соображений шкурной безопасности?

– Но ты была вся в синяках от моих прикосновений…

– Я вполне к ним привыкла, Вигиланы научили легче к этому относиться, – презрительно отмахнулась я.

– А твоя ключица? Разве это нормально?

– Роберт, – захотелось, чтобы мой голос звучал твёрдо, – если бы я знала, что мой единственный и ты – одно и то же лицо, то никакая опасность, исходящая от тебя, не заставила бы меня бежать от нашей любви. Я бы подумала, что рано или поздно, но решение проблемы найдётся, и осталась бы рядом.

– Тогда что же заставило тебя уехать от меня в тот вечер? – В голосе Стронга сквозило непонимание. Этот Ясный знал и умел многое в этой жизни, но только не мог понять моей логики, не умел проникнуть в мою душу. Забавно!

– Там, на юге Англии, я осознала, что хочу быть только с тобой и потому решила приложить все силы и найти наконец того, другого… – я немного сбилась, но быстро собралась с мыслями:

– Найти того, кого забыла, не зная, что он – это ты. Найти и признаться, что люблю тебя.

– Но, зачем? – недоумевал Стронг.

– Я была уверена, что мой таинственный избранник тоже мучается от того, что его сердце несвободно. Вот и хотела… Освободить. Вернуть ему возможность полюбить кого-то ещё.

На душе после этого трудного признания стало очень легко. Я улыбнулась и обратила свой взор к Стронгу. Его лицо озарила странная улыбка:

– Знаешь, благодари Бога, что ты ушла от меня… ко мне же, Мила! Поверь: если бы ты влюбилась в кого-то другого и явилась с заявлением вроде: «Прости, мой бывший единственный, я нашла другого, а тебе дарю свободу», знай, что так просто не отделалась бы! А твой новый избранник и вовсе бы пожалел, что на свет белый родился! Я не шучу!